Чтение 24–й страницы книги ~Стервятник~

- Касаемо чего? - быстро спросила она. Родион посмотрел на нее - она потупилась, зачем-то дернула плечиком, - с расстановкой сказал:

- Касаемо всех наших подвигов на ниве экспроприации экспроприаторов, конечно. Все, что мы наворотили, ведению уголовки как раз и подлежит... - и на всякий случай поторопился перевести разговор. - Звонила?

- Ага. Конспирации ради не ему самому, а одной знакомой, которая точно знает, где он есть... Сидит дома.

- Прекрасно, - сказал он сквозь зубы. - Образец при мне - ну кто бы вздумал на похоронах обыскивать убитого горем мужа? Так что поехали...

...Виталик с глубокомысленно-загадочным видом набрал на кончик ложечки рассыпчатую розовую массу, послюнил палец, попробовал крупинку на язык, возведя глаза к потолку. Пожевал губами. Поджег щепотку на блюдечке, приблизив его к носу...

Родион зорко и недоверчиво наблюдал за ним, сидя на широком поручне дивана. Квартирка была однокомнатная, маленькая, но, в противоположность логову злосчастного Витька, содержавшаяся в идеальной чистоте и порядке. Даже сейчас, восседая за столом в сером спортивном костюме, юный деятель эскорт-бизнеса щеголял безукоризненной, волосок к волоску, прической.

Вел он себя спокойно, без всяких внешних признаков удивления согласившись провести экспертизу, но Родион сторожил каждое его движение, наученный горьким опытом. Паренек это чуял, но виду не показывал, движения остались столь же расслабленными.

Соня беспокойно ерзала в кресле.

- Интересно... - сказал, наконец, Виталик, страдальчески покосился на дымившую, как паровоз. Соню (сам он не курил, сигарет на столе не видно), но смолчал. Поднял глаза на Родиона. - И какие ваши проблемы?

Не моргнув глазом, Родион спокойно сказал:

- Мне предлагают купить.

- Ну и?

- Немного сомневаюсь в качестве. Заверяют, что товар якобы первосортный, но я не специалист. Хотелось бы вас послушать. Процент обговорим...

- И много предлагают?

- Поллитровую банку, - сказал Родион, осторожности ради занизив количество непонятной субстанции ровно наполовину. - Я видел товар, весь он выглядит точно так же...

- И вы совершенно не разбираетесь? Родион молча развел руками, усмехнулся:

- Бич нашего века - узкая специализация...

- Ну не тяни ты кота за хвост, Виталька... - нетерпеливо вмешалась Соня.

- Хорошие вы мои... - протянул парень с отрешенным видом. - Значит, целую поллитру? А вы сомневаетесь?

В комнате почувствовалась нехорошая напряженность. С каменным лицом Родион легонько прижал левый локоть к боку, почувствовав под тонкой курткой рукоятку гнуснопрославленного "ТТ". Под костюмчиком у сопляка нигде не выпирает, да и расстегивать "молнию" придется долго, стол без ящиков, и на столе ничего похожего на прикрытое газетой оружие... Нет, рано пока дергаться.

- А давайте в открытую? Ради экономии времени? - спросил вдруг Виталик. - Сколько вы этого добра сперли?

Родион сделал оскорбленное лицо:

- Лексикончик у вас...

- Простите, достопочтенный Робин Гуд, - поклонился Виталик. - Сформулирую иначе: сколько вы этого добра обрели? И, что гораздо существеннее, не сопровождалось ли это обретение некими действиями, после которых кто-нибудь расстался с бессмертной душой?

- Ладно, - сказал Родион. - Не понимаю подвоха, но просекаю где-то подвох... Сперли. Каемся. Насколько я понимаю, вы вовсе не горите желанием поделиться этими откровениями с гражданами в мышастых кительках? Вот и прекрасно. Предложение насчет процента остается в силе. Можем даже взять в долю - на разумных условиях...

- Чтобы я продал? - усмехнулся Виталик.

- Почему бы и нет? Трупов не осталось. Ни единого. Даже раненых нет. Вас это вдохновляет?

- Ничуть.

- Почему? - серьезно спросил Родион. - В самом деле, не тяните кота за хвост...

- Хорошо... - Виталик играл ложечкой. На лице у него Родион увидел не алчность, не желание обставить недотеп - страх... Что-то тут было не так.

- Сколько у вас всего?

- Примерно литр, - сказал Родион. - Если считать банками.

И увидел, что щекастенькая физиономия Виталика еще более вытянулось.

- Артисты... - сказал парень тихо. - Предложили им... Мистер Робин Гуд, тут могут быть только два объяснения, напросившихся практически мгновенно: неспециалисту такой товар никто не предложит на толкучке и не поднесет на блюдечке. Либо продавец был еще большим растяпой, либо... Ну, вы сами признались.

- Короче, - бросил Родион грубо.

- Это кокаин.

- Но кокаин же белый? - в голос воскликнули Родион с Соней.

- Ох вы, спецы... Белый кокаин - конечный продукт. После всех разбавлении безобидными, а порой и не особенно, присадочками - детской присыпкой, тальком, мелом... Выгоды ради. А это, - он усиленно старался не смотреть в сторону спичечного коробочка с наркотиком, - это чистейший кокаин. Неразбавленный. Стопроцентной чистоты.

- И сколько стоит литр?

- Кому как, - сказал Виталик. - Нам с вами, если сунемся продавать, заплатят свинцом в медной оболочке. Как только о нас прослышат те, у кого вы его сперли. В России это стоит несколько сот тысяч долларов. Литр. Неразбавленный. Разбавленный должным образом -за миллион зелеными. Понятно? Да не щупайте вы свой пистоль! Я вас закладывать не пойду - скальп снимут моментально не те, так эти...

- Кто?

- А я откуда знаю?! - огрызнулся парень с детской беспомощностью. - Это ж надо было додуматься,.. Надо ж было так... Вернуть незаметно нельзя?

- Увы... - сказал Родион.

Почему-то он поверил сразу - с таким лицом не врут...

- Виталик, а что ж делать? - спросила Соня тихо.

- Жопу заголять и бегать! - рявкнул он, впервые потеряв вальяжность и безукоризненные манеры. - Ты ему наводку дала?

- Ну, я... - она прищурилась. - Виталик, ты уж извини, но как в песне поется - связал нас черт с тобой веревочкой одной... Уйдем не раньше, чем растолкуешь, как из этой истории выскочить.

- Кристально излагает девочка, - сказал Родион, вспомнив о своем положении атамана.

- Свалились на мою голову...

- Быстрей просветишь - быстрее уйдем, - безжалостно сказал Родион.

- Вас видели? Или все чисто?

- Ручаюсь, чисто, - сказал Родион.

- Трупов, точно,нет?

- Говорю же - даже побитых нет... Связали и оставили грустить. Следов к нам ни малейших.

- Вашим бы хлебалом, дяденька, да медок наворачивать... Сонька, а тебя кто навел?

- Людка.

- На нее могут выйти?

- Вряд ли. Там, на Киржаче...

- Эй, я знать ничего не хочу! - он прямо-таки подскочил за столом. - Значит, Людка... Надо подумать. Она сегодня с десяти работает, успею поговорить. Деньги в зубы - и пусть исчезнет недель на пару. Давно собиралась мамашу навестить,только рада будет...Софи,ты меня не благодари. Я не заботливый, я жить хочу, и, что характерно, с целым, не разукомплектованным организмом... Вы тоже, а? Итак... Прощенья просить бесполезно - и потому, что могут прирезать сгоряча, и оттого, что хата наверняка уже пустая. Серьезный человек после такого налета слиняет моментально. На всякий случай. Вас, ребятки, да и меня заодно, спасти может одно: будем богу молиться, чтобы это был гастролер, бегун на длинные дистанции. А может, ему не поверят и самого возьмут в ножи. Был бы идеальный вариант... - он запустил все десять пальцев в волосы, безжалостно разрушив ровнехонький пробор. - Если вы сделали все чисто, а люди там горячие, может и так кончиться...

- Короче, - поторопила Соня.

- Что - короче? Ладно, я чересчур уж пессимистически был настроен... Если все и всамделе чисто - ложитесь на дно и не светитесь. Не было ничего. Только весь порошочек нынче же выкиньте в Шантару, пусть рыбки покумарят вдоволь... Ясно? Жизнь дороже денег... И не было вас тут. И никакого кокаина не было... - он нетерпеливо вскочил. - Ребятки, идите себе, и не забудьте эту дрянь, чтобы у меня ни крупинки не осталось...

Соня вскочила первой. Родион неторопливо поднялся следом.

Один непостижимо долгий миг он решал, оставить в живых этого сопляка или ради вящей своей безопасности отправить в края Вечной Охоты.

Выпала жизнь - во-первых, парнишка играл честно, во-вторых, у Родиона оставалось лишь четыре патрона к бесшумке, их следовало поберечь на черный день. Прикупать на рынке было бы чересчур рискованно, учитывая топотавшего по пятам ангела-хранителя.

...Через сорок минут они с Соней стояли на невысоком обрыве над серой, спокойной Шантарой - на правом берегу, неподалеку от города. Место, правда, было довольно глухое, от дороги пришлось пробираться метров сто по сосновой чащобе, и шум проезжавших редких машин почти не доносился. Даже белки цокали высоко на ветвях.

- Мы тут когда-то рыбачили, - сказал он. - В студенчестве. Дно твердое, течения у берега нет, а вот глубина приличная, метров десять, вдобавок там ямы...

- Решил все же...

- Пусть полежит, - сказал он. - Мало ли что. Коли уж столь бешеные деньги...

Почти не размахиваясь, бросил в воду большой пакет: набитые кокаином жестянки, надежно укутанные в шесть слоев пластиковых пакетов и отягощенные кирпичом. Глухо булькнув, взметнув невысокий веер брызг, клад утюгом пошел ко дну. Через пару секунд спокойная мутная вода вновь стала гладкой.

Оглядевшись, Родион достал перочинный нож и ловко вырезал на стволе ближайшей сосны КАТЯ, отхватывая острым лезвием невесомые пласты бугристой коры.

- Это что за Катя такая? - ревниво спросила Соня.

- Абстракция, из головы выдумал, - сказал он. - А то забудем еще от волнения... Возле приличного клада полагается примету оставить, - и нехорошо усмехнулся. - Вообще-то, для надежности, согласно капитану Флинту, стоило скелет на берегу положить. Этой твоей Людочки, пока болтать не начала...

- Родик!

- Да я шучу, - успокоил он. - Послушай, а Виталик не мог над нами пошутить? Обидевшись, что я тебя увел? И не кокаин это, а импортный порошок от блох...

- Не похоже. У него даже уши от страха были бледные. Никогда таким не видела. Угораздило нас, Родька...

- Ничего, - сказал Родион веско, как и полагалось атаману. - Обойдется. Но пора исчезнуть из этого милого города. С глаз долой - из сердца вон.

Обнял ее за плечи, притянул, и они долго стояли над обрывом, задумчиво глядя на серую спокойную воду.

ГЛАВА ДВАДЦА ТЬ ДЕВЯТАЯ

Я наклонюсь над краем бездны...

Ирина открыла дверь сама, почти сразу же. Как обычно, Родион увидел ее в совершенно новом облике: воздушное розовое кимоно, пышное, но почти прозрачное; обильное брильянтовое сверканье, аура радужных лучиков (горела не только люстра, но и два настенных светильника), темные волосы зачесаны за спину, ниспадают шелковым водопадом. Показалось, или ее губы на миг досадливо поджались? Впрочем, это уже не имело никакого значения...

- Они за тобой еще ходят? - спросила она вместо приветствия.

- Нет, - сказал он. - Старательно топали по пятам до вечера, а назавтра любезно сообщили, что снимают хвост. Мол, никто мною не интересуется, а посему вынуждены признаться, что погорячились...

- Аналогичная история, - сказала Ирина. - Они мне предлагали чуть ли не взвод сопровождения, но мне было легче отбиться: сказала, что шагу не сделаю без охранников с фирмы. В соседней квартире и сейчас сидит полдюжины бездельников, в карты режутся... Этим еще ничего, а возле подъезда двое в машине...

- Черный "Форд"?

- Ага. Выпьешь что-нибудь?

- Нет, - сказал Родион. - Времени у меня мало.

- Ну, хоть сока?

- Нет, спасибо...

- Бог ты мой, до чего ты стал подозрительный... - Ирина с усмешкой взглянула ему в глаза, и он на миг смутился, потому что клятая красавица попала в точку, шестым чувством угадала, чего именно он боится. - Ну какой мне смысл подсыпать тебе что-то вроде цианистого калия, если за стенкой и у подъезда - куча свидетелей? А брать их всех в сообщники, чтобы помогли спрятать твой труп, - чересчур уж чревато... Проходи.

Он сел в низкое вишневое кресло, так, чтобы видеть и входную дверь, и кухонную. Возможно, у него и в самом деле развилась мания подозрительности в легкой форме, но кухонная дверь из непрозрачного темно-синего стекла была тщательно притворена...

Ирина опустилась на исполинскую шкуру, не сводя с него глаз, раскинулась в соблазнительной позе, фыркнула:

- Похожа я на гурию?

Как бы невзначай кончиками пальцев отбросила подол кимоно, открыв ноги на всю пленительную длину. Пьяной она не была, но и трезвой тоже - выпила ровно столько, похоже, чтобы легонько куражиться.

- Кто их видел, гурий... - сказал Родион безразлично.

- Родик, такое впечатление, ты за какие-то сутки изменил сексуальную ориентацию на сто восемьдесят градусов. "Поворот все вдруг", как выражаются моряки.

- Недосуг, - сказал он сухо. - За тобой, позволь напомнить, сорок пять тысяч. Во-первых, я в скором времени собираюсь уехать из города, а во-вторых, в светской хронике пишут, что и ты не сегодня-завтра отбываешь к теплым морям, да вдобавок собралась надолго там задержаться.

- А ты крохобор...

- Странно такое слышать из твоих прелестных уст. Причем тут крохоборство? Работу я сделал, а денег не получил... Насколько я знаю, ты не красивая игрушка, а чуть не равноправная партнерша в мужнином бизнесе, должна понимать...

- Ох... - вздохнула она, страдальчески воздев подведенные глаза к реечному потолку, выкрашенному в мягкий золотистый цвет. - Все я понимаю. Но и тебе следовало бы кое-что понять. Мой благоверный, увлекшись экстравагантностями и спиртным, изрядно подзапустил дела. Приходится принимать прямо-таки пожарные меры... Как ты себе представляешь богатых людей? Как Кащеев, у которых все углы заставлены сундуками со златом, над коим они регулярно чахнут? Вздор... Миллионы есть, Родик. Но они вложены в дело, даже если бы я и хотела, не могу изъять такую сумму по первому капризу...

- Однако на теплые моря деньги нашлись?

- Вообще-то,я не обязана перед тобой отчитываться. Он усмехнулся, придерживая левой рукой полу куртки, чтобы не выпирал пистолет:

- Пока ты со мной не рассчиталась сполна, мы в некотором роде пайщики, тебе не кажется?

- Родик, я тебя не узнаю. Раньше ты был таким восхитительно романтичным...

- Жизнь заставила, - пожал он плечами.- - Ты тоже была гораздо романтичнее, кстати...

- Ну, хорошо, - терпеливо сказала Ирина. - Отдых этот был заказан давно, могу показать бумаги...

- Хотела подгадать расставание с муженьком к заокеанскому турне?

- Ну и что? - беззаботно улыбнулась она. - Если твердо решишься, такие детали сами по себе в геенну огненную не ввергнут и порочности не прибавят...

- Я уезжаю насовсем, - сказал он.

- Ну и что? Когда-нибудь, через пару месяцев я обязательно с тобой рассчитаюсь.

- Не пойдет, - сказал он решительно. - Через пару месяцев тебе еще тяжелее будет расставаться с денежками - что стоит услуга, которая уже оказана... Да и попасть к тебе будет гораздо труднее. Я перед этим свиданием потолковал с парнишечкой из "Шантарского сплетника" и узнал, что вы с мужем вот-вот должны были достроить особняк на Кочубеевском плато, а в тот поселок, "сливочник", если не желают хозяева, и губернатор не попадет нахрапом. А охраны у тебя изрядно. Потускнеет к тому времени память о значимости моей услуги, милая...

- Ну нет у меня таких денег, Родик! Что тебе еще сказать? Не-ту! Могу тебе отдать игрушки благоверного - портсигар, часы, пару перстней... Тысяч на тридцать все потянет. А остальное буду должна...

- Может, еще и его старые костюмы добавишь?

- У тебя размер не тот, - безмятежно улыбнулась она. - Ага, еще золотая цепь имеется, волкодава на нее сажать можно... Это еще восемь тысяч баксов. Идти за безделушками? Пара тысяч наликом у меня наберется - вот и будем в полном расчете. Не понравятся цацки - продашь или на зубы перельешь...

Что-то происходило с его рассудком - мышление двигалось по одному-единственному пути, прямому, как канал ствола артиллерийского орудия. Не осталось ни готовности идти на компромисс, ни терпимости. Перед ним была ясная, конкретная цель, и Родион должен был ее достичь. Под виском пульсировал теплый шар.

- Не пойдет, - сказал он. - Не буду я возиться с твоими безделушками. Либо оговоренные денежки, либо...

- Либо? - передразнила она с дерзкой усмешкой.

- Пожалеешь.

- Бог ты мой, окончательно растаял прежний романтик...

- Разочарование взаимное.

- Почему? Разве я тебя совращала на злое дело? Что-то не припомню, Родик. Не надо мне преподносить сказочку про чистого и добродетельного гимназистика, которого коварная шлюха лишила невинности. Прекрасно понимал, что я за существо, иллюзий не питал, и напросился сам...

- Или ты меня умело подвела... Я имею в виду, подвела к этой идее...

- Подвести к такой идее можно только того, кто уже внутренне готов, милый... Я тебя в последний раз спрашиваю: берешь золото?

Он только сейчас вспомнил о потайной двери в соседнюю квартиру - и, развернувшись вместе с креслом так, чтобы держать ее на глазах, сказал упрямо:

- А я последний раз говорю - либо честно расплатишься, либо...

- Ну, ты зануда! - сказала она громко. Родион не успел. Слишком поздно понял, что эта реплика и была условным сигналом. А ведь кухонная дверь с самого начала тревожила...

Она распахнулась, ударившись о стену. Выскочивший из кухни человек прицелился в Родиона из маленького черного револьвера, того самого, из которого Ирина тогда стреляла в шпану. Парень был высок, широкоплеч и невероятно смазлив - этакий кудрявый фавн, лель в джинсах и синей футболке. Особой твердости на его физиономии, правда, не просматривалось - хотя изо всех сил пытался придать себе грозный вид. Как бы там ни было, а позицию фавн занимал выигрышную - Родион у него был, как на ладони.

- Ага, - сказал он. - Это и есть спутник в морском круизе?

Ирина села, грациозно подобрав ноги:

- Родик, я тебе клятвы верности не давала, да ты ее и не домогался... Имеет право женщина покупать себе игрушки? Вы-то, мужики, без зазрения совести лялек снимаете...

На лице фавна не появилось ни смущения, ни цинизма - стоял себе, олицетворяя глуповатое послушание...

- А насчет того, чтобы убрать муженька, кишка у него оказалась тонка?

- Ну конечно, - сказала Ирина так, словно фавн был глухонемым. - Я его за другое ценю (фавн осклабился).

В постельных позициях бесподобен, а вот для убийства непригоден. Убийство

- удел безумцев, вроде нас с тобой... - она налила бокал до краев и жадно выпила, запрокинув голову. - Мы ведь безумцы, Родик? Потому и нашли друг друга так легко... и столь же легко должны расстаться. Короче, ты-просчитываешь ситуацию? В соседней квартире - полдюжины вооруженных мордоворотов, обязанных при нужде защищать меня, не щадя собственной жизни, и уж тем более жизней чужих. При первом же выстреле они сюда ворвутся. Если этот выстрел тебе придется в лоб - тем лучше. Придется немного потрепать себе нервы в объяснениях с милицией, но особых треволнений не будет. Нас ничто не связывает, невозможно будет доказать, что были знакомы раньше...

- Понятно, - сказал он, поражаясь собственному спокойствию и даже гордясь им. - В квартиру вдруг ворвался пьяный?

- Наркоман, - поправила Ирина. - Так надежнее. Наркотик в крови организуем... Какие бы подозрения у следователей ни родились, связь между нами доказать будет невозможно. Ну, а если пуля угодит куда-нибудь в ляжку - бодигарды тебя непременно пристрелят сгоряча... Не надо на меня так смотреть, Родик. - Она встала, взяла со стола тощенькую пачку денег и помахала ею. - Я тебе обрисовала только один из вариантов. Есть и второй - берешь три тысячи и навсегда исчезаешь из моей жизни. Но если еще когда-нибудь появишься на горизонте - уж не взыщи...

- Ты и этот финал с самого начала планировала?

- А какая разница? - Ирина нетерпеливо помахивала пачкой. - Мы с тобой одинаково безумны, мне было хорошо, честное слово, но дальше это продолжать не могу... Расходимся мирно и красиво. Это был красивый сон, мы проснулись...

Быть может, улыбка у нее была чересчур уж триумфальной... Она Родиона и взбесила. Сытая, довольная улыбка холеной стервы, умело игравшей чужими жизнями. Осмелившейся унизить самого Робин Гуда.

Он медленно встал. Поправил куртку. Дуло револьвера тут же дернулось вслед за его движением - но личико кудрявого фавна было чересчур уж безмятежным и глупым, даже возникло подозрение, что он не дрался в детстве...

В конце концов, следовало испытать еще и это - герой и злодей медленно идут навстречу друг другу по залитой солнцем улице, правая рука каждого замерла над рукояткой кольта...

- А почему ты решила, что нет никаких доказательств нашего ранешнего знакомства? - улыбнулся он.

- Потому что неоткуда им взяться, - столь же открыто улыбнулась Ирина. - Записать ты наших бесед не мог, у меня всегда была при себе глушилка. На худой конец... - она улыбнулась вовсе уж озорно, лицо стало совсем юным. - На худой конец, можно и преподнести полуправду: ты нас подвозил, мы с тобой даже трахнулись в этой самой комнате - пьяный каприз, бывает, - а потом, когда я отказалась продолжать интимные отношения, ты от расстройства чувств наплел черт-те что... Знаешь, что самое смешное? Ты никогда не сможешь доказать, что убил моего муженька.

Он решился. Отработанным движением выхватил из-за пояса тяжелый "ТТ", отступил на шаг влево:

- Не смогу? Даже имея на руках тот пистолет? Фавн растерянно таращился на Ирину, болван.

- Ну? - спросил его Родион. - Дуэль или как?

- Ира... - пролепетал тот.

Ирина поняла все мгновенно - Родион не питал иллюзий насчет ее медлительности. Лицо исказилось, движения вмиг утратили грацию, она взвизгнула:

- Стреляй...

Родион нажал на спуск. Выстрелил еще раз. Фавн, сотрясшись всем телом, подломился в коленках. Он падал невыносимо медленно, выронив револьверчик, с застывшей на лице обидой, казалось, вот-вот прохнычет: