Чтение 24–й страницы книги ~Сознавайтесь, Флетч~

имеем права упоминать имен.

- Ясно. Вы позволите мне прочитать статью и завизировать ее перед
публикацией?

- Мне не хотелось бы этого делать. Редакторы полагают, что это их
работа.

- Я не буду говорить с вами, если не смогу прочитать статью перед
публикацией.

Флетч вроде бы замялся.

- Ладно, Люси. Я согласен. Я покажу вам статью перед тем, как сдам ее
в редакцию, но это должно остаться между нами. Когда мы сможем увидеться?

- Днем мы с Маршей собирались поехать в магазин, если не помешает
дождь. А вечером у нас гости.

- Могу я прийти завтра утром?

- Пожалуй, что да. Десять часов вас устроит?

- Лучше в половине одиннадцатого. Дом 58 по Фентон-стрит?

- Квартира 42.

- Мисс Гауптманн будет дома?

- Конечно. И если вы упомянете в статье хоть одну из нас, берегитесь.

ГЛАВА 23

Съев бифштекс и яичницу, приготовленные миссис Сэйер, Флетч улегся в
свежезастеленную постель со вчерашним выпуском "Бостон стар".

Убийству Рут Фрайер уделили куда меньше места по сравнению с
убийством женщины из Городского совета. Вероятно, полиция не сообщила
репортерам ничего нового. Зато для второго убийства газетных полос не
жалели. В мельчайших подробностях описали сцену убийства, дали биографию
убитой с фотографиями в разном возрасте, старейшина репортерской братии
написал о личных встречах с "безвременно ушедшей", высказались все
городские знаменитости, как политики, так и нет, друзья и враги, правда на
этот раз и те и другие сыпали комплиментами.

Через час Флетч добрался до рекламы сдвоенного дневного сеанса.
Показывали "Банду Лавандового холма" и "Мужчину в белом костюме" с Алеком
Гиннессом в главной роли. Почему бы и нет, решил он. Чем еще можно занять
себя в дождливую субботу. Тем более, что кинотеатр находился неподалеку.
Последнее Флетч почерпнул из карты.

Одеваясь, он услышал, как в дверь позвонили. И решил, что принесли
продукты, заказанные миссис Сэйер. Она пришла к выводу, что необходимо
пополнить запасы на кухонных полках.

Выйдя в коридор в брюках, рубашке с отложным воротником, свитере и
твидовом пиджаке, Флетч, к своему удивлению, увидел в прихожей Флинна. В
свитере крупной вязки его грудь и плечи казались еще больше, а голова
стала совсем крошечной.

- А! - Флинн добродушно улыбнулся. - Я надеялся застать вас дома.

В руках он держал пакет с бутылкой.

- А где Гроувер? - Флетч подошел к инспектору, они обменялись
рукопожатием.

- Иногда у меня появляется свободное время, знаете ли, - ответил
Флинн. - Обычно по выходным полицейское управление спускает меня с
поводка. Оказался рядом с вашим домом и вспомнил, что Бостон задолжал вам
бутылку виски, - с улыбкой он протянул Флетчу пакет.

- Премного вам благодарен, - из пакета Флетч выудил бутылку "Пинч"
двенадцатилетней выдержки.

- Надеюсь, я не помешал? - поинтересовался Флинн.

- О нет. Я как раз собирался посмотреть две картины с Алеком
Гиннессом. На Эксетер-стрит. Это поблизости, не так ли?

- Прекрасный актер. Он, кстати, ирландец. Как и многие талантливые
люди, которых в Штатах считают англичанами, - Флинн потер руки. - Я
подумал, что в такой дождливый день вы не откажетесь посидеть со мной,
выпить...

- А у меня сложилось впечатление, что вы не пьете.

- Не пью. Но не против того, чтобы пили другие, он повернулся к
миссис Сэйер. - Полагаю, у вас нет ромашкового чая?

- У нас есть "ред зингер".

- Не откажусь от любого цветочного чая. И, если вас не затруднит,
принесите в кабинет бокал, лед и воду для мистера Флетчера.

Флинн прошел в кабинет, Флетч - следом за ним, включил свет, начал
открывать бутылку.

Флинн залез под свитер, вытащил из кармана рубашки два сложенных
листка.

- Я смог достать полный список пассажиров, прилетевших в прошлый
вторник рейсом из Рима, - он протянул листки Флетчу, который уже открыл
бутылку. - Не могли бы вы проглядеть его? Вдруг увидите кого-то из
знакомых.

- Вы думаете, убийство Рут Фрайер каким-то образом связано с моими
римскими делами?

- Мистер Флетчер, вы сами сказали, что в мире полно ненавидящих вас
людей. Вполне возможно, один из них потратился на билет до Бостона, чтобы
крепко насолить вам.

Большую часть списка составляли итальянские фамилии, остаток
приходился на ирландские - современные пилигримы отправлялись в Америку в
поисках душевного утешения или материального благополучия.

Флинн стоял, засунув руки в карманы, на его лице играла добродушная
улыбка.

- Если б мы были друзьями, мистер Флетчер, как бы я обращался к вам?
Уж наверное не Ирвин Морис. Или вы привыкли к Питеру? А может, хватит и
Пита?

- Флетч, - ответил Флетчер. - Люди зовут меня Флетч. Ни одна фамилия
не кажется мне знакомой, - он отдал список.

- Я ожидал именно такого ответа.

- А я должен называть вас Фрэнсис Ксавьер?

- Люди зовут меня Френк. Кроме моей жены. Для нее я - Фрэнни. Она
видит меня не таким суровым, как остальные.

Миссис Сэйер внесла полный поднос. Ведерко со льдом, бокал, кувшин с
водой, чайник с заваркой, сливки, сахар, чашка, блюдце, ложечка.

- Отлично, - Флинн вновь потер руки. - Скажите мне, миссис Сэйер,
когда в понедельник вечером вы уходили, закончив уборку, этот кувшин с
водой оставался на столике в гостиной рядом с бутылкой виски?

- Нет, сэр. Разумеется, нет. Я вымыла кувшин, высушила и убрала.

- Действительно, зачем оставлять воду в кувшине, если так легко
налить свежей. Но бутылка виски стояла на столике?

- Какая бутылка? Какого виски?

- Там была не одна бутылка?

- Конечно. Бутылок там хватало. Столик служил баром мистеру Коннорсу.
Там были бутылки с виски, с бербоном, джином, шерри, портвейном. И чистые
бокалы.

- Что с ними произошло?

- Мистер Флетчер их убрал. Я нашла их в буфете на кухне. Наверное,
он, как и я, не выносит вида спиртного.

Флинн вопросительно взглянул на Флетча.

- Нет, я их не трогал.

- Миссис Сэйер, вы, конечно, переставляли бутылки с места на место,
уничтожая тем самым оставленные на них отпечатки пальцев?

- Конечно, переставляла. Не потому, что делала это специально, но
чтобы добраться до сахара, соли, перца.

- Сахар, соль, перец. Самый ходовой буфет, - Флинн вздохнул. -
Благодарю вас, миссис Сэйер.

- Если вам понадобится что-то еще, дайте мне знать, - ответила та. -
Мне пора заниматься своими делами, если я хочу закончить их до полуночи.

- Хорошие люди, - Флинн налил себе чая. - Соль земли, - хлопнула
дверь кухни. - Разумеется, именно они всегда уничтожают улики.

Они сидели в креслах, обитых красной кожей, оба в свитерах, один еще
и в пиджаке, Флинн - с чашкой чая, Флетч - с бокалом виски с водой.

Сквозь прозрачные шторы в окна заглядывало темное небо. Резкие порывы
ветра секли стекла струями дождя.

На Бикон-стрит, шестью этажами ниже, сновали машины. Изредка до
кабинета долетал визг их тормозов.

- В такие темные, мрачные дни мне вспоминается детство, годы,
проведенные в Мюнхене. Вот уж действительно мрачные дни.

- В Мюнхене?

- Да, да. В такие дни мне приходилось идти в спортзал, отжиматься,
подтягиваться на перекладине, бороться до кровавых зайчиков в глазах.

- Вы же ирландец.

- Или бегать кроссы с мокрым от дождя и пота лицом, с прерывистым
дыханием, когда каждый шаг дается тяжелее предыдущего. Отличный способ
воспитания юношей. Именно Мюнхену я обязан сегодняшним здоровьем.

- А почему вы все это делали?

- Я был членом гитлерюгенд <Фашистский аналог пионерской
организации.>.

- Вы?

- Да, я. Чего только не узнаешь о человеке, если покопаться в его
прошлом.

- Вы говорите о Jugendfuehrer?

- Совершенно верно.

- Это же невозможно.

- Тут вы неправы. Невозможного нет. Как виски?

- Отличное.

- Сам я не пью, поэтому мне трудно выбирать для других. В данном
случае мне понравилась бутылка.

- С виски вы не ошиблись.