руку Зизи.
вспышку. Она не из-за вас. А из-за того, что я предвижу все ужасные
последствия таких псевдонаучных трудов. Простите меня? Ну вот, вот и хорошо.
Мы же, русские, привыкли обезьянничать, все боимся от Европы отстать. Не дай
Бог, книжонка войдет в моду - все окончательно разрушится. Сначала мораль, а
потом дело дойдет и до государства...
разве я знала, что в ней написано столько глупостей? Я думала, что она
невинная, - мы ведь и так пытаемся толковать наши сны.
вы сожгли книжку - сделали бы доброе дело. Жаль, что нельзя, книга чужая.
Елизавета Викентьевна с неожиданным проворством бросилась к окну:
ласково погладила по плечу Зизи, - теперь вам не будет так скучно.
Оставайтесь с нами завтракать! И Рене мы тоже позовем!
встречать приехавших.
устремился Пузик - в зубах он держал какую-то суковатую короткую палку,
издали похожую на кость. Николай Николаевич едва успел посторониться, чтобы
дать дорогу дворняге, которая, кажется, уже чувствовала себя на даче, как
дома.
поцеловать его в щеку. Она выглядела бледнее обычного.
улыбнулась, - я потом выброшу.
приняла помощь Клима Кирилловича, помогающего ей выйти из автомобиля.
завтраку отказался. Он удивленно взглянул на Зизи, появившуюся у калитки в
полном дачном великолепии, с соломенной шляпой на соломенных волосах, и
безропотно открыл дверцу своего мотора. Зизи помедлила, она обменялась
любезностями с барышнями и Климом Кирилловичем, капризно взглянула на Рене и
многообещающе кивнула профессору:
занял свое место у руля, и мотор тронулся.
водой из умывальника, хотя она уже нагрелась на солнце, дожидаясь их
приезда. Потом воспользовалась тем, что все заняты своими хлопотами,
тихонько подошла к крыльцу, под которое забился Пузик, - жилище для него так
и не построили, поскольку настоятельная необходимость в четвероногом
охраннике отпала сама собой. Мура тихонько посвистела, сложив губы
трубочкой, - разок, другой... И тут же в щели под крыльцом появилась голова
Пузика с лукаво поблескивающими глазами.
за ошейник из щели, пощекотала ей за ухом. - Сидеть. Хорошая собака. - Мура
просунула руку в щель и сразу же нащупала суковатую палку.
Палка действительно напоминала кость - из тех, что называют берцовыми. Хотя
была явно тщательно чем-то обработана и казалась отполированной и покрытой
лаком.
поперечную полоску возле одного из утолщений. Убедившись, что полоска
проходит по окружности, Мура попробовала сделать вращательное движение
против часовой стрелки. Потом повторила попытку, приложив более значительное
усилие.
вокруг ни души, и продолжила. Левое утолщение на конце кости оказалось
крышкой, имеющей внутреннюю резьбу. Под крышкой в длинном углублении белел
свернутый трубочкой листок бумаги.
раздался зов Глаши с крыльца дома, она успела развернуть лишь самое начало
бумажного листка и увидела длинные ряды цифр, латинских знаков, а в самой
первой строке стояли три буквы, на которые младшая дочь профессора Муромцева
уставилась с ужасом: это были все те же три загадочные буквы "ТСД"...
Глава 13
трапеза, завершился весьма неожиданно: через четверть часа профессор вышел к
домочадцам и объявил, что должен срочно ехать в Петербург, - его беспокоит,
как проходит в лаборатории установка и монтаж нового оборудования,
закупленного в Германии. Конечно, он не сомневается в своих коллегах и
сотрудниках, но все-таки требуется и контроль. Нельзя сидеть здесь и кормить
комаров, когда там устанавливают современнейшее и дорогое оборудование.
никто понимала, что он мучается от вынужденной бездеятельности. Дочери
огорчились, но надеялись, что отец вскоре вернется. Гораздо больше всех
удивило, что Клим Кириллович тоже собирается в город: он обещал навещать
одну из своих уважаемых пациенток - княгиню Татищеву. Старая дама чаще
бывает в столице, чем на своей стрельнинской даче, - видно, беспокоится о
своей коллекции уникальных древностей, доставшихся ей от покойного мужа.
инструмент, - решила Брунгильда. - Я совершенно не готова к выступлению.
Николаевич, сегодня в семь вечера твой ассистент проводит соревнование, на,
которое приглашал нас всех. А выходит, что ты там быть не желаешь, Клима
Кирилловича не будет. Удобно ли это?
отношусь прохладно к физкультурным упражнениям и соревнованиям. Он не
удивится. Тем более что понимает важность установки нового оборудования, я и
так освободил его от этих хлопот. Другое дело - барышни.
уезжать, когда здесь так весело?
всего. - Доктор Коровкин смущенно отвел глаза в сторону. Хотя мысленный его
ответ звучал совсем по-иному: "То-то большое веселье - лазить по гробницам и
любоваться на самоубийц!"
непреклонным, - денек поскучаете без Клима Кирилловича. Тем более у вас тут
есть и студент Петя, и Прынцаев, и даже французский граф со своей подругой.
Доктор же вернется непременно и скоро.
руку, и сейчас она только делала вид, что обижается: из-за отъезда Клима
Кирилловича, хотя на самом деле даже радовалась, что может попросить его об
одном одолжении.
сочти за труд сходить с Машей на велопробег. Не надо все-таки обижать
Ипполита. Он славный.
выскочившего из-под плавучей коряги отцовского ассистента, увешанного тиной
и водорослями, с двумя трогательными ландышевыми букетиками в руках. Он
действительно очень смешной и славный, и смотрел он только на нее, на
Брунгильду. Да еще и пострадал от Муриной дворняги.
действие - мужское внимание ее временами утомляло. Вот, например, зачем ей
нескладный студент Петя Родосский? Хоть он и крутится вокруг Муры, болтающей
с ним как с младшим братом, но тайные пристальные взгляды он бросает на нее,
на Брунгильду. Она же чувствует - и ей это неприятно. Совсем другое дело -
граф Сантамери. Он почтителен и галантен, но, похоже, совершенно одинаково
спокойно взирает на всех женщин - и на нее, и на Зизи, и на Муру. Всего
один-два раза во взгляде, брошенном на нее, можно было прочесть нечто
большее, чем обычная вежливость воспитанного человека. Красивое имя - Рене.
Он кажется немного странным, не способным влюбиться и погруженным в какие-то
свои тайные мысли.
комнате буквы и знаки с листка, извлеченного из контейнера, пропустив
загадочное "ТСД", чтобы избежать насмешек Клима Кирилловича. Кроме
таинственной холодности графа Сантамери Мура находила и еще кое-что
подозрительное в его поведении. Ей было неясно, зачем граф пребывает рядом с
явно безразличной ему Зизи. Зачем он снял дачу рядом с ними, и зачем он
ездил к грязной развалине, именуемой саркофагом Гомера? Зачем он там ползал,
ощупывая все углы и поверхности? Искал ли он там что-то или, наоборот,
стремился незаметно подложить? И почему он велел не выбрасывать палку -
боялся, торопился на дачу?
поставила пластинку. Вместе с чарующим, сильным и мягким голосом Собинова
веранду наполнили потусторонние скрипы и скрежеты - казалось, тысячи
кошачьих когтей вцепились в барабанные перепонки. Из открытых окон веранды
бархатно-омерзительные звуки разнеслись по всей округе. Не было сомнения,
что их услышали и на соседней даче. Они стали сигналом того, что на "Вилле
Сирень" бодрствуют и развлекаются.
Никитин Юрий
Гуревич Георгий
Корнев Павел
Конан-Дойль Артур
Корнев Павел
Посняков Андрей