АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
"Грозовеет", - подумал Шпагин и шепнул Смайли:
- Рассказывай о пиратах.
Смайли поднялся, встреченный репликой:
- А это чей голос?
- Голос Америки, - сказал Шпагин с чуточкой иронии в интонации и, как
говорят за кулисами эстрадных концертов, сразу обеспечил Смайли "прием".
А тот словно знал, как держать аудиторию: рассказывал с юмором комиксов
и лексикой нью-йоркского клерка на отдыхе. Превращение его в пирата Билли
Кривые Ноги прошло, что называется, на "ура", а оргия взбунтовавшегося
металла на пикнике аргонавтов и в особенности "беретта", чуть не
проломившая череп доктору Керну, заинтересовали более, чем само открытие
космического разведчика. Посыпались вопросы:
- А как близко, док, пролетел пистолет?
- У самого уха.
- А как вы себя чувствовали при этом?
- Как во Вьетнаме.
Смех, фотовспышки, стрекот кинокамер. Доктор Керн с белозубой улыбкой,
как на рекламе зубной пасты "Одоль", Смайли с поднятым над головой
пистолетом, скучающий Корнхилл и завистливый Барнс: "А почему все
достается Смайли и Керну?", недовольный Рослов и обрадованная мирным
оборотом Янина, а позади закованный в смокинг, как бы несуществующий лорд
Келленхем. Шпагин оглядел их всех и понял, что поезд пресс-конференции
пора переводить на другой путь.
- Я понимаю, - сказал он, воспользовавшись первой же паузой, - что
значимость открытия не под силу определить нашей дружеской, но не
полностью компетентной конференции. Подождем дополнительной научной
инспекции. Я понимаю также, что беседы с неведомым и невидимым чудом на
необитаемом коралловом острове, как бы они ни проводились - через
трансляцию или телепатически, - можно посчитать слуховой иллюзией. Но
пиратский спектакль Смайли - это уже зрительная иллюзия, причем
необычайной чистоты и реальности. Так не слишком ли много иллюзий,
господа?
- Что вы хотите этим сказать? - спросили из зала.
- То, что сказал. Раз иллюзия, два иллюзия, а три - простите, не верю.
Даже в рулетке номер не выходит три раза подряд. Речь идет о реальности
виденного и слышанного, о наведенной галлюцинации, гипнотическом мираже с
очень точно моделированной ситуацией.
- Значит, были и другие миражи? Какие?
Шпагин мигнул Смайли, тот отрицательно покачал головой: вспоминать о
Кордоне ему не хотелось. Рослов демонстративно отвернулся. Пришлось самому
Шпагину рассказать о встрече с римским наместником Сирии.
Долгая пауза завершила рассказ. Каждый раздумывал, может быть, даже не
рисковал с вопросом, понимая, что газетная дешевка тут не пройдет. Наконец
кто-то спросил:
- Вы оба видели одно и то же?
- Одновременно оба.
- Все как в жизни?
- Абсолютно.
- И вы верите, что историческая ситуация была подлинной?
- А почему бы нет? - вмешался Рослов. - Для нас, безбожников,
антиисторичность Христа бесспорна.
- И для Невидимки? - Рыжеволосый репортер отхлебнул из бутылки и
засмеялся.
- Не смейтесь, - сказал Шпагин. - Думаю, что для Невидимки она еще
бесспорнее, чем для нас. Он только хотел проверить, как создавался и
воспринимался современниками миф, доживающий второе тысячелетие.
- Пропаганда, - бросил рыжий.
- Неужели вы думаете, - еле сдержался Шпагин, - что с чужой звезды или
планеты был послан гость на Землю для антирелигиозной пропаганды?
Предположение более чем смелое, даже для журналиста.
Смех не смутил рыжего.
- Я не верю ни в пришельцев, ни в телепатию, ни в летающие тарелки, -
сказал он. - Но я верю, что можно сочинить сказку, чтобы скрыть правду,
если ее хотят скрыть.
Неожиданно поднялся надменный сэр Грегори. Он пожевал губами,
уверенный, что его не перебьют. И не ошибся.
- Мне очень жаль, господа, - сказал он, - что среди вас нет
корреспондентов английских газет. Мои соотечественники не допустили бы
подобной выходки. Я мог бы и сейчас прервать конференцию, но думается, что
выходка эта все же случайна и у допустившего ее хватит мужества, чтобы
извиниться за грубость.
Но рыжий и тут нашелся:
- Не знаю, можно ли считать грубостью сомнение в том, что тебе выдают
за истину. Я не знаю, кто ваш Невидимка, может быть, его и вовсе нет,
может, все вы жертвы галлюцинаций, для которых не находите объяснения. С
таким же успехом можно уверять, что ваш таинственный собеседник -
антихрист, сошедший на Землю, чтобы отторгнуть верующих от сына Божьего.
Такое допущение не в моем вкусе, но убежден, что его примут как должное
миллионы наших читателей.
- Есть и другое, - сказал доктор Керн. - Один из моих пациентов,
осчастливленный такой беседой из заоблачных высей, считает, что это Бог.
Кто-то свистнул.
- Ваша специальность, док?
- Психиатр.
- Тогда понятно.
В общем смехе едва не затерялся мечтательный возглас сотрудницы
женского журнала для домашнего чтения:
- А вдруг и вправду Бог? Вы разрешите сделать такое предположение? Оно
пришлось бы по вкусу моим читательницам.
- И Папе Римскому, - добавил Рослов. - Очень жаль, мадам, но мы не в
детской.
- Тогда разрешите совсем уже не детский вопрос. Как относится ваш
Невидимка к проблеме пола?
- Как электронно-вычислительная машина.
Журналисты-мужчины оценили ответ, но представительница прекрасного пола
не собиралась отступать.
- Обращаюсь к единственной среди вас женщине. Ведь вы же не только
математик, мадам Желенска. Неужели вас не заинтересовало, кто говорит с
вами из космоса - мужчина или женщина?
- Не заинтересовало, - согласилась Янина. - Мне достаточно мужчин на
Земле, чтобы не искать их в космосе.
Дружные аплодисменты не смутили амазонку с магнитофоном: ведь это были
аплодисменты мужчин!
- Жаль, - вздохнула она. - Жаль вас и вашего Невидимку. Кстати, что за
имя? Неужели нельзя было найти покрасивее?
- Уже нашли, - раскланялся Рослов. - Селеста.
Почему Селеста? Объяснили. Почему русское звучание? Тоже объяснили.
Почему женское имя?
- Не надо объяснений, - потребовала пропагандистка домашнего чтения. -
Женское имя - и все! Как обрадуются мои читательницы!
- Боюсь их огорчить, мадам. Философ Акоста, например, был мужчиной.
Рослов был верен себе: он не терпел глупости ни в брюках, ни в юбке.
В холл вошел молодой полицейский и, найдя Корнхилла, пошептал ему
что-то на ухо.
- Когда? - спросил Корнхилл.
- Час назад. Нам сообщили по радио.
- Есть раненые?
- Двое. Один из них отставной инспектор Смэтс.
- Что?! - гаркнул Корнхилл. - Какого черта он оказался в вертолете?
- Его наняли сопровождать группу, сэр.
- Что случилось, Корнхилл? - закричали в зале. - Не томите!
- Могу сообщить нечто, имеющее прямое отношение к нашей беседе, -
отчеканил Корнхилл: наконец-то и он попал в зону объективов фото- и
кинокамер. - Полчаса назад группа юнцов из отеля "Альгамбра" пыталась
подойти на вертолете к острову привидений. Мощным электромагнитным ударом
вертолет был отброшен от острова на несколько сот метров. Упав в океан, он
моментально затонул. Пострадавшие, в том числе двое раненых, были
подобраны патрульным полицейским катером. Вертолет шел на значительной
высоте и проскользнул к острову, когда катер огибал риф с другой стороны.
- Откуда же узнали об острове и, следовательно, о Невидимке ребята из
"Альгамбры"? - спросил кто-то в зале.
Корнхилл только пожал плечами.
- Вы понимаете теперь, что Невидимка реальность? - вместо ответа
спросил он.
- Почему же он благоволит к одним и вышвыривает других?
- Спросите его самого, когда это удастся.
- Но когда, когда?
Через час на аэродроме Рослов сказал ожидавшему посадки на самолет
профессору Мак-Кэрри:
- Боюсь, что мы еще не скоро сможем ответить на этот вопрос.
- Какой?
- Когда. Последний вопрос пресс-конференции.
- Кто же помешает вашей встрече с Селестой?
- Я не о нас. На днях мы прогуляемся на остров с епископом. Я о другом.
О встрече Селесты с человечеством.
Мак-Кэрри оглянулся на беседовавшего поодаль губернатора: не слышит ли.
- Вы не верите в мою миссию? - спросил он тихо.
- Честно говоря, я боюсь, - сказал Рослов. - Я знаю ученый мир. Он
примерно одинаков во многих странах. Архаисты и новаторы. И почему-то
всегда архаистов оказывается больше и упрямство их ожесточеннее. Боюсь,
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 [ 24 ] 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
|
|