компьютерные игры, и администраторам наверняка не докажешь, что и здесь
спрос определяет предложение. Рынок неделим, он охватывает все, что может
получить человек - как материальное, так и духовное. Запрещают, а они
конспирируются, платят дань той же милиции (интересно, сколько дает Тамара
своему участковому, наверняка ведь дает), повышают цены, компенсируя риск,
и все равно желающий получает свое. Черт возьми, а куда действительно
пойти этой девушке, которую бросил ее парень после первой же ночи?
Впрочем, может, это студентка, которая панически боится экзамена. Или на
работе у нее неприятности. Куда ей с ними? В поликлинику - к
психотерапевту, замученному текучкой? А ведь возможно, что почти вся
психотерапевтическая служба страны сосредоточена в руках таких вот женщин,
и мужчин, впрочем, тоже, потому что вовсе не только ведовство здесь нужно,
а главное - милосердие.
ступенькам и чуть ли не побежала к калитке. Что ей сказали? Глаза сияли,
будто бабке действительно явилось откровение свыше. Тамара возникла в
дверном проеме, сказала, глядя поверх голов:
только всхлипнула напоследок, предчувствуя еще одну бессонную ночь наедине
с нерадостными мыслями.
Унижаться Р.М. не хотел, направился к выходу.
изучающе, в точности как в тот вечер, когда он объявил ей, что никакая она
не ведьма и не будет ею, потому что на половину вопросов ответила так, что
хоть караул кричи и тотчас назначай руководить атеистическим кружком.
прихожую, - в одном городе живем.
вокруг. Квартира была похожа на музей современной мебели в стиле "ретро".
Все было массивно, безвкусно даже на непросвещенный взгляд Романа
Михайловича, и главное - просто нелепо в комнате, где, по идее, и обедали,
и спали, потому что, судя по всему, вторая комната, куда Р.М. не был
допущен, предназначалась для приема страждущих. Оттуда доносились тихие
голоса - Тамара разговаривала с дочерью. Поневоле Р.М. сравнивал эту
квартиру с уютными, какими-то воздушными комнатками Галки. И поневоле же
пришла к голову банальная мысль о несходстве судеб, и о том, что характер
человека можно прочитать по обстановке в его квартире.
почти без признаков своего пола, небольшое, лет пятнадцати на вид (а ведь
Лене исполнилось восемнадцать), в джинсах, обтягивающих и без того узкие
бедра. Существо смотрело на Романа Михайловича недовольно, ему не дали
отдохнуть, оно устало и хотело спать.
послушает.
за эту прорицательницу.
их встретились, и Р.М. понял, что говорить с этой девушкой не нужно. Они
поняли друг друга мгновенно, сцепились взглядами, мыслями, сознанием и
всем, что там еще в глубине, и Лена знала уже, зачем пришел этот старый
мамин знакомый, о котором мама успела только сказать, что он ученый
человек и когда-то творил любопытные и странные вещи. И Р.М. понял, что к
бизнесу Тамары дочь не имеет отношения, она статистка, просто о ней
слышали, а слухи как лавина, и ничего с ними не поделаешь, мама хочет жить
как все, Лена, когда ходят клиенты, сидит и смотрит, иногда вставляет
слово, когда поймет вдруг, что за человек перед нею, и клиент сразу
теряется, иногда пугается даже и начинает смотреть затравленно, и готов
уже принять все, что скажет мама, а говорить она умеет - и говорить, и
заговаривать, она умная и тоже понимает людей, но не так, как Лена, нет,
не так, она видит внешнее, а Лена - не всегда, впрочем, - смотрит вглубь,
и иногда ей становится страшно, иногда смешно, и она смеется, никого не
стесняясь, а клиенты начинают суетиться, будто догадываются, что именно
открыла в них эта девчонка, а мама потом сердится, потому что нельзя
смеяться во время сеанса, неприлично и возбуждает ненужные подозрения...
биологическом. Пару месяцев работала в институте, склянки мыла для
справки, потом бросила.
забавляли. Он прекрасно понимал, что никакой телепатии тут нет,
чертовщиной и не пахнет. А чем же? Он догадывался и искал слова, чтобы
спросить у Лены прямо. Тамара мешала. Она ровно ничего не понимала. Она
накрывала на стол, появились фужеры, бутылка "Чинара", тарелочки, на
середину был выставлен початый уже торт. Продолжая рассказывать о своем
житье-бытье (замужем была недолго, не сошлись характерами, просто он
оказался дрянью, а потом с Леночкой было столько сложностей, что не до
мужиков, да и кому они, то есть вы, нужны), Тамара вышла на кухню, и тогда
Лена, все время не сводившая взгляда с Романа Михайловича, сказала тихо:
полу портфеля, где лежала папка с Надиными рисунками.
портфель, Р.М. достал папку и положил девушке на колени. Тамара внесла
чашки с чаем, когда Лена рассматривала первый лист, полностью уйдя в свои
размышления. Рисунок она держала, по мнению Романа Михайловича, вверх
тормашками, во всяком случае, он привык разглядывать эти линии и пятна под
иным углом.
дочери.
узнать, что думает Лена.
наивная - сил нет. Приходится обо всем думать самой.
обладает какими-то необычными способностями. Нормальная девушка,
стеснительная, хрупкая, какое она, действительно, имеет отношение к
попыткам Тамары по-своему заработать на кусок хлеба с маслом? Р.М. следил
за Леной - девушка медленно перекладывала листы, одни переворачивала,
другие ставила боком, переставляла местами, возвращалась к уже
просмотренным рисункам, была предельно сосредоточена, движения ее
становились все более замедленными, взгляд - неподвижным. Наконец девушка
застыла, будто река, неожиданно скованная льдом. Тамара провела ладонью
перед глазами дочери и вздохнула.
на десяток лет, - просила же ее - не при людях.
обняла дочь, прижав ее голову к своему плечу. Глаза Лены закрылись, но
тело было напряжено, губы едва заметно шевелились. Где она была сейчас?
Почему меняла рисунки местами? Почему переворачивала? Р.М. уже знал
ответы. Думал, что знал.
сильным. Перед ней была какая-то преграда, которую она хотела сдвинуть.
Рука с видимым усилием толкала воздух, капельки пота выступили на висках,
усилие было не показным, настоящим, и Р.М. удивился силе - не Лены, а
Тамары, которая обнимала дочь, не показывая, чего стоит ей эта небрежная
поза. Преграда не поддавалась, и Лена уступила. Руки упали на колени, едва
не сбросив папку с рисунками на пол. Р.М. услышал тихий всхлип, и все
кончилось. Лена открыла глаза, расслабилась, поправила прическу, будто
только что вошла в комнату с улицы, где дул ветер. Тамара встала и
продолжила нарезать торт, будто ничего не произошло, просто выпали из
памяти несколько мгновений, испарились, и вспоминать было не о чем.
впечатления они не произвели. - Господи, мазня какая. Нарисовать такое
всякий сможет. Абстракционизм.
несправедливых рассуждений. Спорить не стала, Р.М. понимал, что в этом
доме с Тамарой не спорят.
за рисунки? Чьи?
тарелочки. На кухне, в верхнем шкафчике.
что у Ленки пятый год эти припадки, когда она... ну, ты видел. Рисунки ее
возбудили мгновенно. Значит, ты знал, что делал. Зачем?
на ней деньги зарабатываешь. На дочери. Что ты делаешь, Тома?
Шилова Юлия
Мацумото Сэйте
Махров Алексей
Куликов Роман
Майер Стефани
Шилова Юлия