уверенность:
успела, потому что Рамбай вскочил, вскричав:
Выбравшись, она тут же вновь уловила тот самый сладковатый аромат, который
заметила сразу, как только они приблизились к лагерю. И сейчас она вспомнила,
что это за аромат, и поняла ход мыслей Рамбая. Так пахнет сок дианеи -
растения-хищника, приманивающего к себе крупных насекомых, мелких грызунов и
пожирающего их. В устных легендах самцов маака дианея, полуцветок-полузверь, как
и октавия реггия, появилась вместе с бабочками -
полунасекомыми-полутеплокровными и соперничала с ними в покорении мира.
Потому-то, гласит легенда, никогда и не отказывается дианея "помочь"
маака-самоубийце...
метров сорок от лагеря, Ливьен и Рамбай издали заметили розовеющие между
стволами пятна.
Он был раза в полтора крупнее остальных, и его волнистые края были плотно
сомкнуты.
Не так! Руки застынут. Рамбай знает как.
кучку и запалил. Едва язычки пламени коснулись растения, цветок заколыхался,
будто тронутый ветром. Рывками, словно корчась, мясистые края стали
подвертываться наружу - казалось, цветок-убийца разрывается между необходимостью
отпустить свою жертву и нежеланием этого делать. Вот он принял такую форму, что
Ливьен на ум невольно пришло непристойное сравнение. Что-то протяжно чмокнуло,
края резко раздвинулись, и на землю, словно рожденное заново, вывалилось
покрытое прозрачной слизью обнаженное тело Сейны.
воскликнул:
более трех часов. Так, во всяком случае, сообщил Ливьен Рамбай, более сведущий в
повадках растения-хищника. Действие парализующих токсинов еще не коснулось
сердца и дыхательных путей Сейны. Грубо говоря, она просто спала. Но сок дианеи
успел поразить значительные участки ее кожи. Красные пятна, припухлости и
кровоподтеки испещряли все ее тело.
был неутешителен: с такими ожогами долго бедняге не прожить. Состояние самой
Ливьен было таково, что, глядя на изуродованное тело вчерашней подруги, она не
испытывала никаких эмоций.
махаонских "домов". Вскоре, вернувшись с сосудом, наполненным водой, и куском
ветоши в руках, он принялся осторожно смывать с кожи Сейны едкий сок.
беспомощной, как личинка, она, не узнавая себя, безропотно передала инициативу в
руки самца.
раздражение. Красные пятна становились бледно-розовыми, розовые исчезали совсем.
и на третий раз протирая ее влажным тампоном. Орудовал он споро, и пришедшая
наконец в себя Ливьен хоть и не испытывала бессмысленной ревности, но была
поражена, сколь умело он так и сяк вертел податливое тело самки. А когда, широко
расставив ей ноги, он аккуратно, словно акушер, промыл ей влагалище, у Ливьен
захватило дыхание. Она понимала, что действие это носит сугубо медицинский
характер, но, во-первых, беспокоилась (совершенно беспочвенно, конечно же), так
ли считает и сам Рамбай, а во-вторых, удивлялась таким навыкам у дикаря.
принимать роды в племени ураний - обязанность мужей, и каждый самец должен это
уметь.
на руки и, сопровождаемый Ливьен, двинулся за пределы лагеря.
Сейну в прохладную проточную воду. Теперь и Ливьен помогала ему.
затянувшееся коматозное состояние и несколько откровенных ожогов - на плечах,
груди, ягодицах и щеках. В то же время вселяло надежду то, что она стала еле
слышно постанывать, когда вода попадала ей в рот. Веки ее при этом подрагивали и
приоткрывались, но зрачков под ними не было, только болезненно-розовые, покрытые
паутиной капиллярных сосудов, белки.
крылья, чтобы они быстрее просохли. - Теперь нужно ждать.
тоже присев, внимательно следила за его действиями.
замер как вкопанный. Ливьен с испугом смотрела на него снизу и впервые видела на
его лице столь глубокую растерянность. В чем дело? Она оглянулась туда, куда
смотрел он.
показалось, что это - Дент-Байан. Но это мог быть и не он, ведь все махаоны для
него в руках: в одной - ее искровик, в другой - дисковое ружье Рамбая. Все
внутри нее сжалось в ожидании выстрела...
убить, он бы сделал это еще до того, как они заметили его... Он сумел
подкрасться к ним и завладеть оружием, и чутье Рамбая впервые дало осечку...
Похоже, это достойный противник.
осознать всю безнадежность их положения и всю свою власть над ними, махаон
медленно опустил оружие, а затем бросил его на землю, отступил на два шага и
сложил руки на груди...
затем, чтобы его не убили еще до того, как он успеет продемонстрировать свои
дружеские намерения. Он рисковал. Он невозмутимо наблюдал за тем, как Рамбай и
Ливьен, опасливо поглядывая на него, приблизились к своему оружию и подняли его.
земле Сейне и опустился перед ней на колени, так, что они коснулись ее головы.
уверена в этом.
застыл - неподвижно, как каменное изваяние. Он явно пытался помочь ей - каким-то
своим, особенным способом. Что-то эта картина напоминала Ливьен... Да! Он
обращается с Сейной так, как сама она - с Лабастьером... Так же, как оператор
после транспортировки думателя, Дент-Байан, просидев так несколько минут,
казалось, на глазах состарился на несколько лет, часть своей жизненной энергии
отдав Сейне.
чуть приподнялась...
теперь позади нее, и она увидела лишь Рамбая и Ливьен. Затем перевела взгляд на
собственные обнаженные ноги и живот. Безуспешно пытаясь свободной рукой прикрыть
грудь, она продолжала: - Где моя одежда?
встать на колени, но, не удержавшись, неловко упала набок и глухо застонала от
боли.
вспомнила! Я все вспомнила! Ты... Ты... - и она захлебнулась в истерических
рыданиях.
отмахнулась, больно ударив ее по руке.
меня? Я ненавижу тебя! Будь ты проклята! - Ее хрупкое тело сотрясалось от
рыданий, а скрюченные пальцы в бессильной злобе скребли землю...
взяла из рук Ливьен блузу, чтобы одеть ее, но лишь болезненно поморщилась: от