надолго замолчал. Было заметно, что мысли его двигаются медленнее
обычного. Наконец, надумав что-то, решительно просипел:
отправился в соседний кабинет. Но там было пусто - товарищ Венцлав
отсутствовал.
строем каких-то незнакомых солдат в таких же, как у него, серых шинелях.
На рукавах краснели треугольные нашивки, на головах - высокие суконные
шлемы со странным знаком - голубым крестом с изогнутыми краями. Степа,
привыкший к своей красной звезде с плугом и молотом, поневоле удивился,
заодно прикинув, что в таких шинелях бойцам будет на здешнем морозе
холодновато. Незнакомые солдаты стояли ровно, как на смотру; красноватые
как у товарища Венцлава лица, были спокойны и равнодушны.
строй в серых шинелях. - Прошу знакомиться: бойцы моего полка. Пришли
сегодня утром. Прорвались через тайгу.
через зимнюю тайгу. Он подошел ближе к строю и, чувствуя неизбежное
волнение - ведь перед ним были бойцы 305-го! - произнес:
заметить, даже не покосившись в его сторону. Косухину стало не по себе -
бойцы отвечали непривычно, да и держались они в строю слишком ровно для
отвыкших от дисциплины красноармейцев.
Федоровичем.
сюда привезут адмирала, с Арцеуловым мы покончим. Но Лебедева нужно взять
живым... Запомните - только живым.
фамилию-то настоящую... Может, его и нет вообще, этого Лебедева?
вздрогнул, вспомнив страшную ночь у могилы генерала. - Нет, Степан
Иванович, мертвые не лгут. Я приказал перерыть архивы военного
министерства. Там многое пропало, но вдруг все же повезет... По городу
идут сплошные обыски, но своих бойцов я держу в резерве. Они еще
понадобятся...
305-го.
приказом Реввоенсовета в некоторых частях. Она мне нравится. Это очень
древний знак, товарищ Косухин...
странном символе, поинтересовался о дальнейших приказаниях. Венцлав,
подумав, велел Косухину проверить посты внешней охраны, а затем подождать
его в караулке.
Глядишь и накрыли бы, чердынь-калуга!
если не ошибаюсь, найдем скоро. Вот тогда вы и пригодитесь...
перекуривая, выслушал историю ночного нападения на тюрьму. Узнав, что
белый гад Арцеулов затеял это ради освобождения студента-заложника, он
чрезвычайно удивился. Расспросив охрану, он изумился еще более -
оказывается, капитану был нужен тот самый очкарик, которого Косухин
арестовал в доме на Троицкой. Степа вспомнил бедную девушку, которой он
принес генеральскую кошку, и с сожалением подумал, что так и не забежал ее
проведать. Впрочем, он успокоил себя тем, что завтра же выкроит время и
занесет ей кое-что из пайковых продуктов.
Вдобавок этот Лебедев - летчик. Но ведь "Владимир Мономах" - это золотой
запас?
проклятым белякам - ведь товарищ Венцлав сказал, что тайник с золотом
где-то недалеко. Собственно, и газ - оружие, выдуманное проклятыми
империалистами - мог быть использован для борьбы с победившим
пролетариатом. Но вот зачем этому Лебедеву студент-очкарик с Троицкой?
Значит, те, кого он, Косухин, забрал тогда во время ночного ареста, тоже
могли бы быть связаны с операцией "Мономах"? И даже эта несчастная
девушка?
чем, а вот относительно всего остального, ему следует доложить товарищу
Венцлаву и желательно поскорее...
нигде не было. Косухин покрутился по двору и обратил внимание, что бойцы в
серых шинелях - красноармейцы Полка Бессмертных героев, - расположились
тут же, прямо во дворе, несмотря на мороз и начавший падать снег. Они
сидели на сваленных у стены бревнах, поставив винтовки в пирамиду. Сидели
они странно - никто не курил и, насколько успел заметить Косухин, не
разговаривал.
стряхивая снег, падавший на шинели и высокие шлемы со странным голубым
знаком. Глаза у всех были широко открыты, но Степа заметил еще одну
поразившую его особенность - эти глаза не моргали.
заговорить.
знал, что бессмертные герои прибыли сегодня утром. Впрочем, это не имело
значения, поскольку никто не думал отвечать. Косухин потоптался еще
минуту, решив было уходить, как вдруг обратил внимание на одного из
красноармейцев. Высокий суконный шлем закрывал половину лица, но странный
краснолицый парень показался знакомым. Степа всмотрелся.
же секунду Косухин обругал себя последними словами. Бред! Его друг,
красный командир Федор Княжко никак не мог быть здесь...
крови. Комполка приказал похоронить красного командира Княжко в центре
освобожденного от белых гадов города, но внезапно из самой Столицы пришла
телеграмма, что прах доблестного героя будет похоронен у стен Главной
Крепости, рядом с павшими защитниками дела пролетариата. Федю уложили в
цинковый гроб и отправили в специальном вагоне. Косухин провожал друга до
станции, хорошо запомнив пустой товарный вагон и серый гроб с нелепыми
цинковыми гирляндами.
так похож на Федю, кажется, его даже не слышал. И вдруг взгляд Косухина
упал на руку этого, похожего. Рука, как рука, но на кисти синела небольшая
татуировка. Степа был готов поклясться, что узнает буквы "Ф.К." - Княжко,
по его рассказам, сделал эту наколку лет в двенадцать, когда служил в
подмастерьях.
было, конечно, спросить о странном красноармейце у самого товарища
Венцлава, но Степа вдруг понял, что делать этого не станет. Более того,
ему почему-то совсем расхотелось докладывать о квартире на Троицкой. Степа
представил себе, что товарищ Венцлав прикажет доставить сюда эту девушку.
Если интересы революции требуют, чтобы даже мертвецы давали ответ, то
заставить говорить бедную девушку, которая так горевала о пропавшей кошке,
для Венцлава труда не составит.
на Троицкой. В конце концов, странный красноармеец, так похожий на
покойного друга, - это его, Косухина, личное дело. А вот борьба с белой
сволочью, прячущей золотой запас Республики - дело, можно сказать,
общепролетарское...
во всяком случае Степа, следивший за воротами, его пропустил. Венцлав
быстрым шагом подошел к своим бойцам и что-то скомандовал, те тут же
вскочили и стали разбирать винтовки. Когда Косухин подбежал к товарищу
Венцлаву, бойцы уже стояли неподвижным строем, странные немигающие глаза
смотрели прямо, а острия штыков торчали неправдоподобно ровно.
квартире на Троицкой. Он хотел сказать и о девушке, но в последнюю секунду
все же не решился. Впрочем, Венцлав не особо заинтересовался:
уже не важно. Мы их нашли, Степан Иванович...
Там у них пара пулеметов...
поглядев на него со странной усмешкой, кивнул:
раз предупреждаю - его - только живым!
тоже живьем?
выдвигаться...