Чтение 24–й страницы книги ~Печать на сердце твоем~

- "Катакиты", - с трудом переведя дыхание, повторила Ластивка. - Которых разбили. Их тыща целая. Соседей уже пожгли, теперь на наше село идут! Бежим!

Все стало ясно. Остатки мятежников уходят подальше от Рум-города. Уходят, оставляя пепел...

- Скажи бабушке! Собирайте вещи - и в лес! Девочка скрылась в доме. Згур быстро прикинул: враги у околицы, добро собрать не удастся, а впереди еще морозы...

- Погинут! - Ярчук подумал о том же. - На снегу да без харчей!..

-Да...

Згур на мгновение задумался. Они-то с венетом не пропадут - даже в лесу. Уйти, скрыться подальше, найти глухой угол, куда никто не доберется...

- Надевай кольчугу! И шлем. Быстро!

Ярчук кивнул и бросился в дом. Згур еще помедлил чуток. "Тыща" не "тыща", а сотня наверняка будет...

Кольчуга привычно скользнула по телу. Згур накинул полушубок, поправил пояс с мечом. Меч да нож - негусто. Правда, еще есть "вольна людь". Такой и сотню напугает!

По дому деловито сновала Гауза, привычно кидая вещи в большой узел. Наверно, в неспокойной Нистрии такое не в первый раз. Еще немного - и запылает новый дом...

- Ярчук!

Венет, уже успевший надеть кольчугу и возившийся с ремешком шлема, быстро обернулся.

- Если "катакиты" близко, селяне даже вещи не соберут. Понимаешь? Надо задержать.

Рука "чугастра" тут же уткнулась в бороду. Послышалось задумчивое "Хм-м!".

- Нас двое, но "катикиты" этого не знают. Если с умом...

Венет покосился на темнеющее окошко, нахмурился:

- Клятву дал я, что уберегу тебя, боярин молодой! Овинником клялся да тем, кто во ржи сидит. Был бы я один...

- Двейчи не вмирати!

Згур хотел застегнуть полушубок, да раздумал. Пусть кольчуга будет видна. Бронзовая волчья пасть скалит зубы... Хорошо!

- Ин ладно! - Ярчук махнул ручищей, на мрачном лице мелькнула усмешка. - Може и того... Этого!

Оставалось прикрикнуть на Ластивку, чтобы столбом не стояла, а хватала добро и мчалась в лес. Згур окинул взглядом нехитрое убранство дома, ставшее таким привычным. Все? Все!

Село кончалось большим выгоном, за которым торчали из земли два каменных столба, поставленных так давно, что даже Гауза не ведала, кем и почему. А от столбов начиналась дорога, сначала валившаяся вниз, с холма, а затем уходящая к горизонту, до самого Тириса. Еще одна дорога - поменьше да поуже, по которой сельчане к соседям заречным ездили, пересекала шлях как раз у столбов, образуя перекресток. Згур быстро осмотрелся. Место - в самый раз. С холма далеко видать, и мимо не пройдешь. Снег глубок, а где не глубок, там воды по колено.

Подоспел Ярчук. Венет дышал тяжело - хворь еще не отстала, но вид имел боевой. Бородища - дыбом, секира в руке, лук - за спиной. Згур усмехнулся - силен!

Он осторожно выглянул из-за столба. Дорога идет вниз, слева - маленькое озеро, справа - колья из земли торчат. Где же?.. Вот!

Издалека вражий отряд походил на змею или скорее на толстого черно-серебристого червя. Червь неспешно спускался с дальнего холма прямо к озеру. Закатное солнце блеснуло, отражаясь от начищенной стали...

- Латные, однако, - вздохнул Ярчук. - Сотни полторы.

- Две, - прикинул Згур. - Даже больше.

Впрочем, невелика разница: что две, что полторы! Згур усмехнулся, представив, что он на занятиях в Учельне. "Противник движется по шляху числом в две сотни. У тебя один боец, сотник Згур. Твои действия? Правильно, сотник! Беги, не оглядываясь, только сапоги не потеряй!"

Что-то заворчал Ярчук, но Згур отмахнулся. Итак, с соотношением сил ясность полная. Но это для него ясность, а вот для "червяка"... "Катакиты" устали, напуганы, за ними наверняка гонятся кметы Кей-Сара. Они шли весь день, дорога - дрянь, уже вечер, и вот впереди холм, такой, что не обойти, а на холме... Что они подумают? Правильно!

Между тем венет, осмотревшись, мрачно вздохнул:

- Прячься, молодой боярин. За камнем место укромное - не видать. А я уже встречу! Ближе подойдут - выскочу да секирой! Порубаю десять на десять, кубыть кутят! А уж меня положат - ты вступай!

Згур поморщился. Порубает он! Тоже мне, Зайчище-альбирище!

- Высказался?

Венет недоуменно кивнул. Згур расправил плечи, одернул спадающий полушубок. Как это говаривал дядя Бар-сак? Хуже всего, когда в твоей сотне заведется герой. Вот уж точно!

- А теперь слушай! Камень ты верно приметил. Укроешься за ним, лук будешь держать наготове. А дальше - как в Хоромине. Я говорю, ты шорох наводишь. Вопросы?

Венет поглядел на приближающегося "червяка", покрутил головой:

- Так то не чаклуны...

- Это не вопрос. Все! Выполнять!

Венет что-то пробурчал, шевельнул костистыми плечами и нехотя подчинился. Згур вновь выглянул из-за камня. Идут, уже возле озера! Он ощутил знакомое нетерпение. Приказы отданы, противник впереди. Теперь бы поскорее! " Жаль, он румские слова подзабыл. Ничего, поймут!

Внезапно вспомнилось: меч у перекрестка. Не хватайся за меч! Мысль показалась нелепой. Ну ее, эту Костяную Девку! Напридумывала!

"Катакиты" неторопливо поднимались на холм. Теперь уже стало ясно - не отряд, не войско - ватага. Шли без строя, толпой, даже не шли - брели. Усталые, мокрые, в

заляпанных грязью доспехах. Оружие - короткие копья, широкие румские мечи - не несли, тащили. Многие сняли шлемы, и почти ни у кого не было видно красных перьев - неизменного отличия румских вояк.

Згур понял, что не ошибся - не "тыща", но и не сотня. Две сотни с излишком, да еще несколько телег, запряженных волами. А это и вовсе глупо - с волами быстро не уйдешь, да еще по раскисшей дороге. Тоже мне, войско! Странная мысль внезапно пришла на ум. Ни один командир, ни один воевода, даже самый бестолковый, не допустит такого беспорядка. Когда отступаешь, порядок особенно требуется, это и первогодок знает. Значит...

Теперь можно было разглядеть и лица. Молодые и старые, бородатые и безбородые. Румы? Наверно, не они одни. Под рукой Кея-Сара живут многие племена. Но это и не важно. Сейчас! Пусть подойдут немного ближе...

Слева послышалось бурчание Ярчука. Згур нетерпеливо махнул рукой: вижу, не мешай! Впереди ватаги трое - одноглазый без шлема, худой в шлеме без перьев и... черный. Черный?

Удивляться не было времени. Трое передовых уже совсем рядом, тот, что в шлеме, обернулся, махнул рукой. Заметил?

Полушубок упал на снег. Згур глубоко вздохнул, помянул Мать Болот... Ну, вперед!

- Аригэ!

От волнения собственный голос показался слабым, каким-то детским. Но его услышали. Услышали - и увидели. Згур стоял прямо посреди перекрестка, рука на рукояти меча, другая поднята вверх...

- Стойте! Ни с места!

Румские слова звучали коряво. Может, так и лучше, пусть удивятся! Лишь бы не стали стрелять - сразу, не подумав.

Тот, что махнул рукой - худощавый, с разрубленной, плохо зашитой щекой, что-то крикнул. Згур не расслышал, но тут же стало ясно. Ватага останавливалась, неохотно, с глухим ворчанием. Згур облегченно вздохнул - получилось!

- Кто такие? Куда идете?

Он думал, что ответит худощавый, но заговорил другой,с одним глазом. Згур успел заметить порванную кольчугу на крепком плече...

- Катакитой полемо! Этой ну? "Войско Катакита. А ты кто?" А кто он?

- Спрашиваю я! Куда идете?

- Уйди, парень! - одноглазый устало вздохнул. - По-хорошему уйди!

- Да о чем с ним болтать, уродом? - кто-то в синем порванном плаще выбежал вперед, взмахнул копьем...

Вж-ж-жиг!

Стрела ткнулась у самых ног кричащего. Он отпрянул, поскользнулся на мокром снегу и бухнулся прямо в придорожную грязь. Впереди, в густой толпе, послышался чей-то смех.

Вж-ж-жиг!

Еще одна стрела вонзилась в снег прямо у ног одноглазого. Згур усмехнулся - молодец, Ярчук!

- Вы не пройдете! Поворачивайте!

Голоса стали громче. Послышалось чье-то отчаянное:

"Окружили! Засада!" Згур вновь улыбнулся. Правильно, засада!

- Стоять!

Черный - огромного роста парень с редкой бородой, повернулся, выхватил короткий меч:

- Ты моя и наша пропускай, парень! Моя и наша твою Кей-Сару не боится! Моя и наша терять нечего!

Ватага начала приходить в себя. "Червяк" рассыпался,-воины в грязных доспехах подступили, окружили широким полукольцом. Згур понял - все! И четверти часа не выиграли!

- Я не из войска Кей-Сара! Мы охраняем село...

- Не от тех охраняешь, компаро! - худощавый шагнул вперед. - За нами идут каратели - вот этих и вправду бояться стоит. Мы не разбойники! Мы воины Катакита! Скажи своим друзьям, что мы хотим переночевать в тепле и взять немного хлеба. Завтра утром мы уйдем.

Немного хлеба? Это на двести-то человек! В селе всего пять домов. Згур покачал головой.

- Поворачивайте! Или сначала убейте нас.

- Это сколько угодно! Да за милую душу!

Тот, что свалился в грязь, подскочил, выхватил меч.

- Оставьте его мне, парни! Он, кажись, вент! Страсть люблю этих уродов резать!

Згур сжал рукоять. Вот и для меча час настал! "Синий плащ", сообразив, откуда долетела стрела, отскочил, стал боком к камню:

- Люблю вентские кишки на клинок мотать! Ну, давай, урод! Сейчас я тебе надеру задницу!

Франкский меч блеснул в неярком вечернем свете. Згур поморщился. Этот, вываленный в грязи, не опасен. Но он один, а остальных - две сотни.

- П-погоди! - вперед протолкался какой-то длинноволосый, без шлема. - М-меч! П-пусть покажет м-меч!

Ответом была недоуменная тишина, но вот крик подхватили, сначала двое, затем десяток.

- Меч! Меч! Парень, покажи меч!

Згур растерянно оглянулся. Теперь кричали все. "Ката-киты" подступили ближе, задние проталкивались в первый ряд.

- Меч! Перекресток! Меч! Пусть покажет меч! Одноглазый взмахнул рукой. Крики стихли.

- Покажи нам свой меч, парень! Подраться еще успеем, совершен-понятно.

Згур даже растерялся. Чего они хотят? И почему кричат о перекрестке? Костяная Девка тоже говорила...

- Глядите! Не деревянный!

Одноглазый и черный осторожно подступили, взялись за лезвие...

- Монокорн!

Черный отшатнулся, рука в кожаной перчатке коснулась лба:

- Монокорн! Монокорн!

Згур ничего не понимал. Странное слово! "Моно", кажется, "один"...

- Монокорн!

Палец в перчатке указывал теперь на клинок. Знакомый клинок с полустершимся клеймом: гривастый конь с рогом на голове... Единорог! Монокорн!

Згура окружили. Руки тянулись к мечу, но никто не решался прикоснуться. Смотрели, негромко переговаривались, увидевшие отходили в сторону, их сменяли другие.

- Это твой меч, парень?

Голос одноглазого теперь звучал иначе - уважительно, даже испуганно. Згур вновь удивился.

- Мой, конечно!

"Катакит" повернулся к товарищам, взмахнул рукой:

Вождь встретит войско у камней, где перевязь дорог... И десятки голосов прокричали в ответ, дружно, слитно:

И к славе вновь откроет путь клинок-Единорог!

Кричали по-румски, и Згур понял не сразу, когда же понял, поразился еще пуще. Они что, тоже "верши" любят?

- Кто ты, компаро?

Худощавый смотрел сурово, старый шрам на щеке покраснел.

- Згур, кмет Вейска Края.

Про сотника лучше было не говорить, мало ли...

- Комит? Ты комит, компаро? - худощавый недоверчиво оглянулся. - Он говорит...

- Комит! Комит Згур! - тут же отозвались остальные. - "Вождь встретит войско у камней"! Комит с нами!

И тут только Згур сообразил, что похожие слова иногда вовсе не сходны. "Кмет" - это просто кмет. А вот по-румски "комит" - чуть не тысячник. Нет, больше! "Тысячник" - "хилиарх", выходит, "комит" - не иначе как "глав-ч ный воевода". Интересно, что значит "компаро"? Кажется, "товарищ". Или "друг"?

- Не удивляйся, комита, однако! - На лице черного сияла белозубая улыбка. - Мы и наша растерялась. Мы и наша уже и верить перестала!

- Ясно...

Ясного, признаться, было мало. Единорог, странные "верши", "комит". Зато понятно другое - ватага все еще на дороге и сворачивать не собирается.

- Хорошо! Кто у вас старший? Худощавый переглянулся с одноглазым, тот - с черным.

- Старший? Нет у нас старшего, компаро...

- Как - нет? - крикнул кто-то, и десятки голосов вновь завопили:

- Единорог! Единорог! Комит Згур!

- Комит!

Одноглазый выпрямился, правая рука взлетела вверх.

- Хайра, комит! Осмелюсь сообщить! Третья, пятая и седьмая сотни Орлиного лохга совершают переход. В наличии двести двадцать два человека. Раненых девятеро, больных - трое. Сообщал фрактарий Гусак!

Гусак? Странные имена у румских фрактариев!

- Вольно! - Згур сделал привычную отмашку правой, словно перед ним стоял боец его сотни. Происходило что-то непонятное, но этим непонятным можно воспользоваться. Самое время.

- Почему вы сожгли село?

- Сожгли? - худощавый шагнул вперед, по изуродованному лицу скользнула злая усмешка. - Тебя обманули, компаро комит! Тебя - и всех остальных. Мы не жжем сел! Это делают каратели Кей-Сара, чтобы лишить нас поддержки. Мы - воины Катакита!

Сказано это было так, словно имя вождя мятежников все объясняло. Переспрашивать Згур не стал. Может, так оно и есть. Способ не новый.

- Мы и наша села не тронем, комита, - вступил в разговор черный. - Но мы и наша устали шибко, однако. Мы и наша три ночи в снегу ночевала...

Згур кивнул. Стало ясно - ватагу не остановить. Пока эти люди готовы его слушать. Но назад они не повернут. Значит, все зря? А что, если...

- В селе всего пять домов. Но за ним есть усадьба. Дедич уехал еще прошлой весной, там пусто. Места хватит для всех.

...О пустой усадьбе он подумал сразу, как только услыхал о приближении ватаги. Наверно, в богатом хозяйстве и припас найдется. А дедич - Дий с ним, с дедичем, нечего убегать было!

"Катакиты" переглянулись, одноглазый Гусак одобрительно крякнул:

- Вот это дело, совершен-понятно! Разреши выступать?

Згур оглядел взволнованную толпу. Все смотрели на него, "синий плащ" стоял, раззявив щербатый рот, начисто -забыв о желании "надрать задницу" столь нелюбимому им "венту". Они удивлены, поражены, обрадованы - но назад не повернут. Запретить им он не сможет. Разве что немного

задержать - ненадолго, чтобы односельчане бабки Гаузы сумели уйти подальше.

- Не разрешаю. Не вижу войска, фрактарий! С такой шайкой стыдно входить даже в коровник!

- Виноват!

Гусак резко повернулся, взмахнул рукой:

- Третья сотня! Становись!

- Пятая сотня!.. Седьмая сотня!.. - эхом отозвались в толпе.

Миг - и толпа исчезла. На грязном истоптанном снегу стояло войско - ровные ряды бойцов, усталых, заляпанных грязью. Но это было все-таки войско, и Згур облегченно вздохнул. Кажется, что-то удалось. Теперь бы вспомнить, как будет по-румски...

- Поправить оружие! Смирно! Равнение на середину!

- Вольно!

Згур обернулся. Все! Больше ничего не сделаешь. Даже если это все - нелепая игра. Но все-таки, что происходит?

- Третья сотня - шагом вперед! Пятая... Седьмая... Гусак, немного отстав, нерешительно поглядел на Згура:

- Комит! Нам надо поговорить, совершен-понятно. Наверно, мы должны тебе объяснить...

- Неплохо бы! - Згур впервые улыбнулся. - Вечером приходите в село, крайний дом от реки. Приходите втроем - ты, тот, что со шрамом...

- Так точно! - перебил Гусак. - Фрактарий Чудик и Сажа. Мы у ребят вроде как главные. То есть не главные, главных-то, совершен-понятно, и нет...

- Приходите, - кивнул Згур, - Поговорим. Совершен-понятно.

Гусак вытянулся, вновь вскинул руку в румском приветствии, а Згур вновь отметил, что у фрактариев Катакита уж больно странные имена.

- ...Катакит обещал освободить рабов, простить долги беднякам, раздать землю, - неторопливо рассказывал Чудик. - Он хотел уравнять в правах все народы и племена...

- Даже моя! - вставил Сажа, улыбнувшись белоснежными зубами. - Моя румы собака называла, плохо называла...