там, в глубине, что-то резко дернуло веревку, будто клюнула голодная рыбина
немыслимых размеров, и обрывок веревки легко выскочил из трясины.
спасаться бегством незачем. Никакой неведомый обитатель трясины не устраи-
вал здесь западню. Составленная из многих кусков веревка не была перекушена
- всего лишь разошелся неумело завязанный узел.
взобрался выше черты самого высокого прилива, упал и сразу уснул. Какие-то
животные бродили вокруг него ночью, но не решились подступить вплотную.
Временами выпадая из сна в дрему, он чувствовал их присутствие, слышал шо-
рох когтей по камню, обонял незнакомый запах. Есть зверье - тем лучше. Жи-
вотные - это пища. Это хорошая пища, в отличие от головастиков, которые на-
доели до рвоты. И Эрвин снова проваливался в сон. Здесь, на твердой теплой
гранитной скале, прогретой солнечными лучами и не успевающей остыть за
ночь, можно было спать сколько угодно.
тил нескольких чешуйчатых зверьков, с любопытством смотревших на него и не
выказывавших ни злобы, ни боязни. Удар бича прикончил одного из них, ос-
тальные отбежали подальше, однако и не подумали умчаться восвояси, а высу-
нув языки, расселись рядком в некотором отдалении и смотрели, как человек
готовит себе завтрак. И только когда дым костра вильнул в их сторону, они
нехотя разбрелись и исчезли в кустах.
пор, как ступил за кордонный невод на материковом мысу, а теперь ему каза-
лось, что ничего вкуснее он не ел с самого рождения. Истекая слюной, он не
стал дожидаться, когда пища прожарится, и набросился на дымящееся полусырое
мясо с алчностью пираньи. Пожирая зверька, он взрыкивал и подвывал. Он да-
вился мясом, мучаясь икотой и успевая зорко поглядывать по сторонам: не со-
бирается ли кто отнять его добычу? Даже себя он не стал бы защищать с такой
яростью, как полуобглоданную тушку убитого им животного. Как хорошо, что он
дошел один! Будь здесь еще ктонибудь - пришлось бы делиться.
он снова уснул, на этот раз крепко, без снов, и проснулся не раньше, чем
почувствовал, что больше не хочет спать. Сколько раз во время скитаний по
болоту он мечтал вволю наесться и выспаться! - и вот получил разом то и
другое. Чего стоит жизнь, если в ней не исполняются мечты? Ломаный грош. А
значит, они должны исполняться...
чило: доверчивых зверьков в любой момент можно было добыть сколько угодно,
"зайцы" прямо кишели в зарослях на берегу и без боязни подпускали к себе
человека на несколько шагов. Похоже, они никогда не встречались с людьми.
больше тупых "зайцев" и обеспечить себя пищей минимум на неделю. Успеется.
А пока стоит осмотреть новые владения.
дует. С трудом поднявшись на вершину невысокой горушки, Эрвин был вынужден
присесть на теплый камень, но и сидя увидел вдали океан. До его берега мож-
но было дойти за день, одолев несколько холмов и увалов. Как ни хотелось
немедленно пуститься в путь, трезвый расчет подсказал Эрвину. что торопить-
ся незачем. Кошмар Саргассова болота остался позади, и теперь некуда спе-
шить.
нию, оказалась теплой и минеральной. То и дело отдыхая, он поднялся вверх
по ручью и нашел природный бассейн с горячим источником. Несколько животных
незнакомого вида валялись на мелководье. явно блаженствуя.
не долетал резкий ветер с океана, здесь почти не обонялись гнилые миазмы
болота. Пять дней он жил подле источника, ежедневно подолгу купаясь в бас-
сейне и быстро восстанавливая силы. Он отскреб с себя корку грязи, вылечил
гноящиеся глаза, добился шелковистости шевелюры и отросшей бороды и уничто-
жил лишайную корочку в паху. Спал на куче мха и сухих веток, а если небо
сулило дождь, перебирался в шалаш, построенный им под развесистым деревом с
изумительно сочными плодами.
растало все, чтобы вкусно насытить голодного изгнанника. Охота на "зайцев"
всякий раз приносила успех. Крупные нелетаюшие птицы с нежным, но жирнова-
тым мясом без труда ловились голыми руками. Ленивые яшерицы. кормящиеся бо-
лотными водорослями в полосе отлива, вносили разнообразие в меню. Ни круп-
ных одиночных хищников, ни мелких стайных, опасных числом, на острове,
по-видимому, не водилось, и Эрвин вскоре перестал принимать меры предосто-
рожности во время сна. Даже крылатые твари, ужас Саргассова болота, поче-
му-то избегали летать над сушей. Он, единственный на острове человек, являл
собою вершину пищевой пирамиды, что его вполне устраивало. Беспокоиться бы-
ло не о чем.
прогулки и к вечеру пересек остров от болота до океана. Вид катящихся к
песчаному берегу океанских валов взволновал его. Как ничтожен перед водной
стихией единственный материк по имени Материк, плоский и заболоченный не
только по периферии! Как ничтожны люди, давшие планете уничижительное имя
Хлябь, люди, настолько погрязшие в нескончаемой суетливой возне, в борьбе
выгод и тщеславий, что, умея смотреть, они разучились видеть!
того чтобы скоро и милостиво пристрелить его, и объявить изгнание в ад гу-
манностью - это по-человечески. Позволить приговоренному пройти через ад и
достигнуть рая - это абсурд, а значит, тоже по-человечески.
сушил на горячем песке обрывки одежды. По правде говоря, от тюремной робы и
неудобных штанов осталось как раз столько материи, что впору было задумать-
ся: надеть ветхие обрывки на себя или обернуть ими чресла на манер набед-
ренника? И что делать, когда ветошь совсем истлеет?
чего не делать! Зимы в этих широтах не бывает, можно обойтись вовсе без
всякой одежды. Стесняться некого, людей здесь нет и не предвидится.
а Матиас - самый умный! - сразу понял, что незачем долго мучиться, оттяги-
вая финал. Хотя какая разница, что он там понял... Кто, ну кто мог бы дой-
ти, пусти эту девятку по болоту еще раз? Юст? Пожалуй, этот паханчик мог бы
сдохнуть последним, для этого у него были все данные, он даже учиться нем-
ного умел, - но все равно не увидел бы Счастливых островов даже издали.
Джоб с Валентином? Никогда. Старик Обермайер, миссионер церкви Господа Вез-
десущего? Дудки. О Марии-Кубышечке вовсе речи нет. Лейла? Тоже вряд ли...
зение!
мало, шансов практически совсем не было на материке, и после Гнилой мели их
почти не прибавилось, разве что чуть-чуть, но он лелеял каждый шанс, он со-
бирал и копил их, как скряга копит медяки, и в конце концов он оказался
прав, потому что выиграл.
и не отклоняться от нее?
воль рассматривая тех, кого слепой случай послал ему в попутчики, и уточнил
расчет на берегу за кордонным неводом. Уже тогда стало ясно, что надо отде-
литься от остальных: среди осужденной шушеры оказался лидер, вознамеривший-
ся грубо и примитивно сделать то, что он, Эрвин, собирался совершить тонко
и ненавязчиво. Благородный глупец вступил бы с ним в схватку тут же на бе-
регу, чтобы в случае победы служить объектом медленно, но верно растущей
ненависти. Отделившись, следовало маячить поблизости, выводя из себя Юста и
служа для его покорных двуногих орудий заманчивым примером не только удач-
ливости, но и человечности, которая как капитал многого стоит. Однако не
стоило раньше времени провоцировать бунт против пахана: сильный боец отнюдь
не помеха при прорыве через Гнилую мель...
вы. Эрвин предполагал использовать мелкого гаденыша наряду с Кристи как
двойной и, следовательно, более надежный буфер между собой и оставшимся че-
ловеческим массивом. Правда, тогда, скорее всего, пришлось бы собственно-
ручно убить Юста на Гнилой мели... но почему бы и нет? В ночной суматохе
сделать это наверняка было бы нетрудно.
Приходилось лишь до поры не поворачиваться к Юсту спиной: покорность былого
строптивца только насторожила пахана.
мого проповедника и Вонючки - эти двое не выдержали бы и двух дней пути.
Отработанный, бросовый материал.
ливых островов. Они могли бы спастись, не окажись путь столь труден и до-
лог.
ло, как он, - у остальных все равно не оставалось выбора. Но тогда впасть в
гибельную истерику мог не Валентин, а Джоб или Кристи. Пришлось выбирать.
Посняков Андрей
Максимов Альберт
Верещагин Олег
Флинт Эрик
Каргалов Вадим
Володихин Дмитрий