Чтение 24–й страницы книги ~Путь проклятых~

-- Идем, Влад! Скорее! Здесь... здесь кладбище! Может, удастся
спрятаться...

Как там называются кладбища на казенном канцелярите? Места упокоения?
Самое место для таких, как мы.

Кое-как перебираемся через ограду, бежим между надгробиями и
обелисками. Негде здесь спрятаться, негде! Это вам на Западная Европа или
Англия с их фамильными склепами и комфортабельными усыпальницами. Тут не
укроешься ни от солнца, ни от Бессмертного Монаха!

Визг пуль, из ближайшей могильной оградки летят искры. Но стреляют не
сзади, а откуда-то слева. Обошли!

Наугад палю из Генрихового обреза. Масляный шелест металла. Сколько у
нас осталось патронов? Бежим в другую сторону. Ноги путаются в кладбищенской
траве, увязают в жирной глине.

Рыжее пламя бьет спереди. Снова, не целясь, стреляю в ответ; падаем,
откатываемся в сторону. Эльвира отбрасывает разряженную винтовку, достает
пистолет.

Отползаем под прикрытие высокого гранитного надгробия с фигуркой
возносящегося ангела наверху. Щелчки пуль. Нас они не достают -- но попробуй
только высунься!

И тут я наконец отчетливо понимаю, что это -- все. Совсем. Горизонт уже
начинает окрашиваться розовым, нестерпимое сияние проникает даже сквозь
закрытые веки, все тело жжет разгорающимся огнем, мысли путаются, в ушах
нарастает комариный звон.

Им даже нет надобности подбираться к нам, чтобы нашпиговать серебром. К
чему? Достаточно просто не давать нам высунуться еще несколько минут.
Остальное сделает всходящее солнце.

Говорят, огонь очищает...

Нет! -- отчаянная, невозможная надежда вспыхивает внезапно.

Я заставляю себя открыть глаза.

-- Эли, ты слышишь меня?

-- Слышу,-- слабый, истекающий прозрачной дымкой шепот.-- Мы...
умираем? Навсегда?

-- Нет! Мы не умрем! Есть выход...

-- Не надо, Влад. Не обманывай меня... и себя.

-- Но я говорю правду! Ты помнишь, что сказал Генрих? Главное --
поверить, убедить себя в том, что невозможное -- возможно! И тогда
невозможное станет реальностью, Эли! Вот он, наш шанс! Мы должны попытаться!

На миг ее затуманенные слезами глаза вспыхивают прежним шальным огнем
изумрудов с золотистыми искорками.

-- Скажи мне, что делать, Влад! Скорее! Я вся в огне!

-- Это не огонь, Эли! Это всего лишь солнце. В нем нет ничего
страшного, Эли! Разве ты не помнишь, как приятно касание солнечных лучей?
Как золотистое тепло разливается по телу, даря силу, даря жизнь? Вспомни,
Эли!

-- Говори, Влад! Говори еще! Мне кажется, я...

-- Даже в самую жару солнце не убивает, Эли, и ты сама это хорошо
знаешь. От него лишь прячутся в тень -- чтобы не напекло голову. А ранним
утром, когда по низинам курится туман -- его вдруг пронзают первые, еще
робкие лучи, которые несут с собой тепло. Ты ведь помнишь, каково это --
после промозглой сырости подставить обнаженное тело лучам солнца, ощутить
его древнюю, живительную силу, увидеть, как играет радуга в каплях росы.
Солнце -- это жизнь, Эли! И это неправда, что мы -- мертвые. Ты сама всегда
говорила мне, что я -- живой. Что у меня теплые руки...

-- Говори, Влад! Говори еще...

-- ...Мы живы по-своему, Эли, и если нам не могут повредить сталь и
свинец, которые убивают людей -- то чем нам может быть опасен солнечный
свет? Ведь мы не боимся его, правда, Эли? Конечно, мы не боимся! Мы с тобой
ждем рассвета! А когда взойдет солнце, мы спокойно встанем ему навстречу, мы
поприветствуем его, взявшись за руки -- а потом уйдем отсюда, и майор Жан с
его людьми ничего не смогут нам сделать! ИХ время заканчивается, ночь
уходит, и с нею -- все кошмары и страхи. И стоит только взойти солнцу...

Два одинаковых высоких ложа, похожих на надгробия. Два тела, наполовину
погруженные в прозрачный студень, под пригашенными до поры бестеневыми
лампами.

Теперь я знаю: это -- мы с Эльвирой. Это мы лежим там, в склизком
студне, с тянущимися к нашим головам проводами.

Голос.

Темный пурпур, прожилки фиолетового, уход в багрянец. На самом краю --
чернота хриплых трещин.

-- Уже совершенно нечеловеческая физиология... просто поразительно!
...к финальной стадии сценария. ...уверены... вампиров... солнечный свет.
...подопытные умрут.

-- Приступайте.

И лампы над нами разом вспыхивают в полный накал!

Свет. Режущий, слепящий. Зажмуриваюсь.

Надо скорее что-то сделать. Что-то очень важное. Надо...

Это требует огромного усилия, как тогда, когда я безвольно стоял,
ожидая Бессмертного Монаха.

Но я все же сделал это!

Я повернул голову.

И изумруды Эльвириных глаз полыхнули мне навстречу веселыми золотыми
искорками.

Страх ушел.

Боль ушла.

Тело ушло, растворилось, исчезло.

Остался лишь свет, живой, теплый -- мы плыли в его волнах, мы пили его,
мы купались в нем...

...Когда взойдет солнце, мы встанем ему навстречу... Мы уйдем отсюда --
стоит только взойти солнцу...

-- Смотрите, что это?! Смотрите!

-- Что происходит?!

Эльвира протянула мне руку (руку? у нас ведь больше нет тел!.. Не
важно.) -- и я протянул ей навстречу свою.

Маленькая теплая ладонь.

ТЕПЛАЯ!

-- Пошли отсюда?

-- Пошли.

-- Держите их, держите!

-- Этого не может быть! Это невозможно!..

Два вплавленные в студень тела под сияющими лампами исчезали!
Истончались, быстро становясь прозрачными, исходили дымкой, туманом, теплым
светом...

Все. Тел больше нет.

Некоторое время мы, невидимые, с улыбкой наблюдали со стороны за
мечущимися внизу людьми, слушая их бессвязные выкрики. Но пора было уходить.
Теперь мы знаем "дорогу" сюда. Может быть, мы еще вернемся. Может быть.

-- Нас ждут, Влад,-- Эли смотрела куда-то вверх.

Потолка в комнате уже не было. Вместо него над нами дрожало,
переливалось, звало радужное сияние; вот в нем начало проступать
человеческая фигура.

Откуда-то я знал, что его следует называть Куратором.

И еще я понял, что нам действительно пора.

x x x

Два сияющих неземным светом силуэта взмывают в рассветное небо, скользя
меж лучей восходящего солнца. Их сияние заставляет глаза слезиться, не давая
толком рассмотреть возносящихся, и люди в камуфляже, что залегли меж
кладбищенских обелисков, выпускают из рук оружие; преклонив колени,
благоговейно осеняют себя крестом. Не каждому дано лицезреть...

4

Гордость -- им имя,

Дух и Покой,

А за ними лишь высь,

Лишь холодная высь --

Ни Добра ни Зла.

Группа "Ария",

"Рабство иллюзий".

-- Ну вот вы и дома,-- сказал Куратор и мягко улыбнулся.

Его лицо плыло золотистыми сполохами, так что разглядеть его никак не
удавалось, он походил на костер: то вспыхивающий от порыва ветра, то вновь
подергивающийся тонким слоем пепла, под которым рдеют раскаленные угли.

И все же мне отчего-то казалось, что где-то я уже видел это лицо!..

Интересно, мы со стороны выглядим так же?

Я обернулся к Элис.

Золотая сияющая богиня с кошачьими зелеными искрами в глазах -- вот как
она смотрелась здесь.

Здесь... Где это -- здесь? На небе, в нирване, в раю?

Переливающаяся волнами теплого, радужного света бесконечная равнина.
Волны исходят алмазным туманом, скрадывающим очертания, навевающим
сладостные грезы...

Но почему -- мы? За что нам -- это великолепие, этот ласковый свет,
покой, умиротворение?! Нам -- ночным тварям, исчадиям ада, демонам-убийцам?!
Я не верю! Я боюсь поверить! Мы не заслужили!

"И каждому воздастся по вере его!"

Но я никогда не верил в это!