Чтение 24–й страницы книги ~Самолет по имени Сережка~

- Да ничего. Я, видимо, ошибся... Показалось, что у него с вами мало
общего. Почудился, так сказать, недостаток интеллигентности в облике этого
молодого человека....

А какой у Сережки облик? Самый для меня хороший - Сережкин!

Я сказал очень твердо:

- Евгений Львович, внешний вид тут ни при чем. Сережка - мой лучший
друг. Вернее - он единственный.

- Понимаю вас, Рома. Извините... Но вы неправы в одном: Сережа,
возможно, ваш лучший друг, но не единственный. Вам не следует сбрасывать
со счетов меня... Спокойной ночи, Рома.

- Спокойной ночи...

Утром Сережка появился Рано. Евгений Львович только еще приготовил
завтрак (я бессовестно проспал).

- Ромка, привет! - И Евгений Львовичу: - Здрасте...

- Здравствуйте, молодой человек. Позавтракаете с нами?

Сережка не отказался. Охотно умял свою порцию салата и пшенную кашу с
тушенкой. На завтрак прошел в молчании.

Потом я и Сережа отправились на озеро.

Я крутил колеса, Сережа топал рядом. И вдруг сказал:

- Как-то странно он ко мне приглядывался...

- Кто?

- Этот... Евгений Львович.

- Он тебе не нравится, да?

- Ну, почему не нравится? Не знаю... Мы же совсем не знакомы.

- По моему, он хороший дядька.

- Тебе виднее... - Это у Сережки прозвучало примирительно. И все же я
почуял: что-то здесь не то.

Но потом было озеро, брызги, горячий песок. Счастье...

А вечером, за ужином, Евгений Львович обронил:

- Гуляли с вашим другом?

- Естественно...

- Кстати... кто его родители?

- Не все ли равно? - Я малость ощетинился.

- Да нет, я без всякого умысла. Просто из любопытства...

- Мамы у него нет. А папа... он, по-моему, плотник. Ну и что?

- Абсолютно ничего, почтенная и древняя профессия, сам Иисус Христос
был плотником... Только посоветуете Сереже - чисто по дружески - не
втягивать воздух, когда он ест помидорные ломтики. Из-за этого летят
брызги, и... ну, вы понимаете.

Я сказал напрямик:

- Евгений Львович! Почему вы его невзлюбили? Так сразу!

- Я? Бог с вами, Рома! Я готов согласиться, что у вашего друга масса
достоинств. Но меня тревожит вот что...

- Что "вот что"?

- Мне кажется, вы слишком подчинены его влиянию. Это при вашем-то
развитии! Ваш интеллект не должен быть закрепощен.

- Я нисколько не подчинен! Наоборот! Сережка, что я скажу, то и
делает! Даже не знаю почему!..

- Это внешне, Рома. А по сути дела...

- И по сути! И по-всякому!.. Вы же его совсем не знаете!

- Ну, хорошо, хорошо. Простите ради Бога! Я не коснусь больше этой
темы, раз она вам неприятна.

Я промолчал: в самом деле, мол, неприятна, учтите это.

ОН, ОДНАКО, НЕ УЧЕЛ

- Впрочем, несмотря на внешнее отсутствие просвещенности, внутри у
этого мальчика чувствуется нечто...

- Что именно?

- Трудно сказать... например, какие у него глаза! Он просвечивал меня
как рентгеном.

По-моему, нормальные были у Сережки глаза. Зеленовато-серые, добрые.
Меня он никогда ими не просвечивал. Я так и сказал. Евгений Львович
добродушно засмеялся:

- Ну и ладно. Ваша преданность дружбе делает вам честь. И ваше
доверие... Вы, кажется, дали ему ключ от квартиры?

- Вовсе нет! Почему вы решили?

- Но утром Сережа появился без звонка.

Тогда засмеялся и я:

А у него свой ключ! Волшебный! Походит ко всякому замку! - И это была
правда.

Больше мы о Сереже не говорили и вечер провели как добрые знакомые,
за шахматами. И я выиграл одну партию из четырех.

В общем, все было не так уж плохо. И мы с Сережкой жалели только, что
нельзя теперь летать по ночам. Евгений Львович - не тетя Надя, спал чутко,
вставал ночью по несколько раз. И Сережка говорил, что "сонное" заклинание
вряд ли на него подействует.

Но случилось так, что выпала нам свободная ночь!

Как-то вечером Евгений Львович предложил:

- Рома, не могли бы вы пригласить Сережу переночевать у вас? Дело в
том, что у меня нынче дежурство в институте, и оставлять вас одного...
сами понимаете...

Ишь ты! Когда приспичило, забыл и о Сережкиной "неинтеллигентной"
внешности и о "влиянии" на меня.

- Хорошо, - отозвался я сухо. - Возможно, он согласится.

А в душе возликовал!

И вот, как раньше, помчались мы к школьному стадиону нашей взлетной
площадке. Все было чудесно!

Случилось одна только маленькая неприятность: на полпути слетела с
педальной шестерни цепь.

Сережка посадил меня в траву, перевернул велосипед и стал натягивать
цепь на зубчики. Тихонько чертыхался.

А мне было хорошо. Я сидел, привалившись к штакетнику, и слушал
ночных кузнечиков. За спиной у меня, через дорогу, был сквер, там громко
журчал фонтан - его забыли выключить на ночь. Я завозился, чтобы
оглянуться: видно ли струю над кустами? Если она высокая, то должна
искриться под фонарем.

Сережка вдруг быстро сказал:

- Ромка, смотри! Двойная звезда, летучая!

- Где?

- Да вот же, правее антенны... Не видишь?.. Ну, все, улетела... два
таких огонька были. Может, НЛО?

Он как-то чересчур громко и возбужденно говорил. А я пожал плечами.
Подумаешь, НЛО! Мало мы разве видели всяких чудес?

- Готова цепь-то?

- Поехали, Ромка!

Полеты в эту ночь были хорошие, но от прежних ничем особенно не
отличались. Поэтому не очень запомнились. Зато запомнился разговор, когда
мы уже вернулись и легли.

- Сережка! Безлюдные Пространства - он сказочные?

- Это как посмотреть... - Сережка зевнул.

- Я вот о чем! Наверно, их кто-то придумал! Вместе со сказками. На
каждом - своя. Так здорово придумал, что они появились на самом деле... А
потом сказка кончилась, и Пространства остались...

Сережка хмыкнул:

- А заводская территория? Там тоже, что ли, сказка была? Танки
делали, чтобы людей утюжить...

Я сник. Лопнула моя теория. Сережка сказал задумчиво:

- Хотя, конечно, бывают и придуманные Пространства.

- Вот видишь!

- Да... Есть люди... выстраиватели таких Пространств.

Он так и сказал - не "строители", а "выстраиватели". И мне почему-то
неуютно сделалось. А Сережка - дальше:

- Ромка, они ведь всякие, эти люди. И придумывают всякое...

- Какое "всякое"?

- Вранье, например... Притворится человек хорошим, а сам все время
врет. И вокруг него целое пространство... обманное.

- Ты... это про Евгения Львовича, что ли?

Сережка сел на скрипучей раскладушке.

- Ромка... это не мое дело, я понимаю. Но вот он женится на твоей
маме...

- Ну и что?

- Если не хочешь слушать, скажи.

- Нет, говори! - Я тоже сел.

- Он женится, а потом разведется... И сразу: "Размениваем квартиру!
На две части!" Ему ваша жилплощадь нужна, вот и все!

Я даже задохнулся! Конечно, Евгений Львович и Сережка не терпят друг
друга, но додуматься до такого!..

- Ты... что, из провала свалился, да? Он любит маму!

- А если любит...

- Что? Говори!

- Я не знаю, Ромка... Получается, будто я шпион и доносчик. А если не
скажу - тогда будто тебя предал...

- Что случилось-то?! Не тяни резину!

- Наверно, не надо было мозги тебе пудрить с этой двойной звездой.
Надо было, чтобы ты сам увидел. А я испугался...

- Чего испугался?

- Что ты заметишь... Ромка, если человек на ночном дежурстве, почему