уже потерял способность удивляться. Привычная, обыденная, хорошо знакомая
Красная часовня была теперь неузнаваема! Исчез алтарь, стены совершенно
другие, с невообразимыми по реальности изображениями, пропал пол, черт
побери! - внизу открывалась впечатляющая панорама подземного храма. И шар,
тот, в который превратился старец Варинод, шар, привычный Уррию с
семилетнего возраста, когда Уррий впервые оказался в часовне и тогда в
первый и последний раз удививший мальчика тем что не падает, этот шар
теперь ожил и сверкал жизнерадостно, словно здороваясь с Уррием, как
верный пес после долгой разлуки с хозяином. Уррий тысячу раз бывал здесь и
всегда шар был безжизнен. Однажды, несколько лет назад, в отсутствие
Фракса, Уррий даже оседлал, балуясь, шар верхом. Правда, он никогда никому
не рассказывал об этом, опасаясь упреков и сам стесняясь, усматривая в
этой детской шалости осквернение несчастного старца Варинода.
лента из золотых перекладин кругами сбегала вниз, поддерживаемая
прямоугольными столбами. Редкие золотые перекладины странным образом
позволяли видеть все, что происходило внизу, хотя расстояние до пола и
было велико - фигурки людей казались крошечными, словно там копошились
насекомые. По круговой золотой дороге поднимался человек - Уррий,
приглядевшись, с трудом узнал в нем отшельника Фракса. Как он сейчас был
не похож на себя! Исчезли усы и седеющая борода, исчез и венец волос
вокруг его головы, был одет он в непонятную одежду, не одежду даже, а
просто завернут от шеи до пят в огромный кусок сине-желтой ткани с
отливом, голые руки его покрывали такие же, как и у раздавленных Чертовым
камнем воинов, полоски. Фракс шел, не отрывая взгляда от сияющего шара,
Уррия он не замечал. До верха ему оставалось несколько ярдов. Шар сверкал
все интенсивнее, в зеленоватое сияние добавились фиолетовые, бордовые,
алые оттенки.
убили его, а он... Он, оказывается, тоже иноверец...
кличут его, и он, с трудом соображая, посмотрел на осмелившегося прервать
его торжественное восхождение. До конца пандуса, переходящего в узкий, не
более двух футов шириной, мостик, ведущий к шару, оставался ярд.
чем-то, находящимся за плечом юноши. На лице Фракса появилось выражение
недоумения, затем лицо отшельника исказила гримаса - то ли ужаса, то ли
необычайного восторга.
Рэдвэлле. - Ты - Алвисид!
изображен он. Ошибиться было невозможно, Уррий многократно разглядывал
себя в матовых зеркалах замка и в чистой воде озера - это был он, только
старше и с другой прической (собственно, прически у Уррия как таковой не
было, но все равно волосы не так лежали). "Откуда здесь эта картина?" -
хотел спросить Уррий и обернулся к Фраксу. И заметил, что из дверей,
ведущих в келью и подсобные помещения показались воины - такие же, как те,
с которыми он сражался снаружи. Уррий бросил мимолетный взгляд вниз и
заметил, что там опускается огромная площадка, поддерживаемая неведомой
силой, и ее уже ждет новый отряд вооруженных иноверцев. "Господи Боже,
сколько же их там?!" - пронеслось в голове.
из них пошла в обход с левой стороны. Надо было что-то решать, как-то
снова вызывать наваждение, но мысли вдруг перепутались, Уррий не мог
решить, кого бы он сейчас хотел, кто бы пришел на помощь - Эмриса, отца,
сэра Бана, или... О, черт, они уже близко! "Господи, помоги рабу твоему,
сделай хоть что-нибудь!" Даже мысли о возможности бегства из часовни от
наступающих врагов у Уррия (как у истинного рыцаря) не возникло.
вдруг все разом бухнулись на колени и с диким истеричным воплем простерли
вперед руки, положив на пол грозные клинки.
свечение перешло в бешеную пляску разноцветных огней: зеленых, красных,
синих...
сила наполняет его, вселяя в душу уверенность и отвагу. Он протянул руки в
сторону шара (хотел откинуть в сторону меч, но пожалел его бросить, хотя
надо было бы) и сделал шаг к нему, к самому краю дорожки вокруг стен. Шар
словно обрадовался движению Уррия и послушно уткнулся в его левую ладонь.
Правой Уррий, не отпуская меча, придержал волшебный предмет. Шар
представлялся на вид холодным и тяжелым, но оказался теплым, как щенок и
ласковым. Шар, который два века ничто не могло сдвинуть в сторону ни на
дюйм, сам отдался Уррию.
волшебного шара из рук.
шар в его руках. Зато отстоятель Зуур, который шестнадцать лет ждал
мгновения, когда прикоснется к частице малой в священный День
Одухотворения, словно потерял разум. Ничего перед собой не видя, кроме
чудесного предмета в чужих руках, он шагнул с пандуса вперед. До мостика,
ведущего к центру часовни, к месту где незыблемо два века покоился шар,
было около ярда правее. Но Зуур шагнул в пустоту. И падая, он лишь успел
подумать, что разобьется, так и не прикоснувшись к шару, так и не
приобщившись к великой мудрости и что не попадет в Золотые Директории
алголиан. Страшный крик вырвался из его груди - крик ужаса, бессилия и
отчаянья. Несостоявшийся преемник Зуура, который распластался на полу в
центре храма, лишь успел откатится, чтобы несчастный отстоятель не
шлепнулся на него.
Поймать! Убить! Отобрать!
дабы скорее оказаться на верху и покарать оскорбителя святыни. Кто молился
великому Алголу, предчувствуя конец мира, кто вскочив на ноги, вглядывался
в высоту, в которой ничего теперь было не рассмотреть, кто-то зачем-то
побежал в коридор, ведущий к жилым помещениям подземного храма.
лестнице, чтобы сойти с подиума. Находившие вокруг апологеты тут же
почтительно расступились, давая ему дорогу.
ведущих в келью Фракса, появился с боевым кличем новый отряд свирепых
иноверцев. Стоящие в исступлении на коленях бойцы словно очнулись в
мгновение ока и, схватив сабли, вскочили на ноги, готовые разорвать на
куски наглого сорванца, посягнувшего на их сокровище.
встретить врагов будет сподручнее, выскочил из часовни и пробежал
несколько ярдов по насыпи - дальше были останки отряда иноверцев,
брезгливость перемешалась в душе Уррия с опаской поскользнуться. Уррий
развернулся. Противоречивые чувства раздирали его, но главным было
необъяснимое несказанное счастье, вливающееся в него из чудодейского шара
и невесть почему возникшая ненависть к Фраксу, который оказался совсем не
тем, кем его считал Уррий.
необыкновенный шар у обочины. Но почти невесомый шар словно прилип к его
рукам - точно не желал с ним расставаться!
враги всех, кого Уррий любил и всего, что любил и чему поклонялся.
Иноверцы... Ненависть к Фраксу, охватившая Уррия, перенеслась на всех,
находившихся в Красной часовне. Он страстно желал уничтожить это осиное
гнездо, чтобы камня на камне не осталось от подземного вместилища зла.
запульсировал цветовыми переливами. С неба, на котором не было ни облачка,
вдруг сорвалась ослепительная молния, удар грома заложил Уррию уши, вновь
где-то в затылке появилась боль, но почти сразу исчезла. Стараясь
придерживаться самого края дороги, Уррий поспешно сбежал вниз, к основанию
холма.
рушиться внутрь себя. Уррий отбежал еще на несколько десятков ярдов,
чувствуя как дрожит под ногами земля. "Так их! - злорадно кричал он. -
Чтобы от подземного помещения и воспоминания не осталось!" В голове
пронеслась зримая картина, как рушатся четырехугольные столбы, как валится
золотая дорога, по которой поднимался Фракс.
смотрели на рушащуюся часовню. Одного тут же убило куском красной
известняковой плиты, двух других испепелила очередная молния.
победил. Всех победил. И делать ему здесь больше нечего. Совсем. Надо
возвращаться в замок.
уже знал, что именно шар вызывал наваждения, которые могли сражаться и
убивать. И от шара исходило удивительно приятное чувство. Но не идти же с
ним в замок! Как он там объяснит его происхождение? Об этом-то Уррий
как-то не думал - надо ли вообще рассказывать кому бы то ни было (за
исключением Эмриса и Ламорака, разумеется) о происшедшем. С одной стороны
его распирала гордость за одержанную в честном поединке победу над грозным
противником, а с другой - что-то подсказывало ему, что лучше об этом не
говорить никому. И это что-то исходило от шара. Решено, Уррий его спрячет
от любопытных глаз. И тут же догадался, что лучшим местом будет тайный
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Доставалов Александр
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Афанасьев Роман