Чтение 24–й страницы книги ~Остров Русь~

На том и порешили.

Причалив к острову Буяну, наши герои сняли с мачты
скатерть-самобранку и подкрепившись принялись готовиться в дорогу.

- А пойдем с нами, Садко-богатый гость, - предложил Иван. - Зла на
тебя мы не держим. Кто старое помянет, тому глаз вон. А мужик ты неплохой,
видать.

- Эх, ребята, - ответил тот. - И рад бы я к богатырским подвигам
отправиться, так ведь жить без воды не могу уже. Словно не человек, а
амфибия...

Что ж делать. Попрощались они трогательно. Особенно долго жал Садко
так поразившую его перепончатую руку Смолянина. Присели на дорожку, да и в
путь отправились.

5. МОЛОДОЙ БОЯН ПОЕТ ЗАГАДОЧНУЮ БЫЛИНУ, А ИЛЬЯ НАСТУПАЕТ НА

ГОРЛО СОБСТВЕННЫМ ЧУВСТВАМ, ЗА ЧТО ТЕ ЖЕСТОКО МСТЯТ

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Шли-шли богатыри
по острову Буяну, да и проголодались.

- А не пожевать ли нам бананчиков? - весело предложил Иван.

- А пожевать! - дружно откликнулись Илья с Аленой. МНЕНИе мудреца с
толмачом спрашивать не стали. Хоть и проявил Кубатай нечаянный героизм, а
Смолянин неуместный оптимизм, но все же до богатырей они еще не доросли.

Раскинули богатыри скатерочку, постучали по ней требовательно, И
появились яства. Бананы, ананасы, киви, авокадо, огурцы соленые, сала
шмат, да медовухи жбан.

Только собрались богатыри голод утолить, как из-за пригорка путник
вышел. Насторожился Илья, Алеша за меч взялся, Кубатай сабелькой начал
помахивать... Да вдруг Иван-дурак в путника вгляделся, и радостно сообщил:

- Богатыри! То свой, я его на сходке боянской видел! Это боян Воха,
что на гишпанском инструменте играет! Воха, иди сюда!

Молодой боян подошел к ним. Гишпанским инструмент висел у него на
груди, а за спиной была объемистая торба.

- Откуда ты здесь, Воха?! - приветствовал его Иван. - На острове
Буяне, вблизи царства Кащеева?

Боян слегка смутился, но ответил с достоинством:

- Какой же остров Буян, коль не идет по нему боян... А иду я из
царства Кащеева. Ходил я к кикиморам да лешим, носил им из Киева сало да
медовые пряники. Они мне за то грибков сушеных да огоньков болотных
отсыпали. Продам я их на базаре Киевском с выгодой, буду сидеть на
лавочке, да былины сочинять.

- С нечистью торгуешь?! - возмутился Кубатай. - Мы, бояны, должны
быть выше этого!

- Что ж делать, кушать-то хочется, - вежливо ответил Воха, поглядывая
на скатерть-самобранку.

- Садись, отведай нашего угощения! - гостеприимно предложил Иван.

- Не откажусь, - согласился боян. - От самобранки не убудет, а мне
накладных расходов меньше.

Достав из-за голенища деревянную ложку он принялся черпать медовуху,
закусывая то огурчиком соленым, то бананом сладеньким. Илья хмуро
уставился на бояна, и вполголоса сказал:

- Молодой да прыткий. Салабоны дедов ровняют!

- Оставь, Илья, - урезонил его Иван. - Он нам былинок споет свежих!

- Это хорошо, это я люблю, - успокоился Илья, и друзья принялись
уплетать кушанье.

Когда самобранка опустела, Илья икнул и важно спросил:

- Ну что, боян, потешишь стариков-защитничков песенкой?

- А че не потешить? - откликнулся насытившийся боян. - Про че спеть
вам? Про Соловья-разбойника?

- Нет! - глухо прорычал Илья.

- Может про тварь морскую, медузой называемую, или про корабль
пиратский, что к берегу пристать не может?

Илья побагровел.

- Что, боян, и песен у тебя нет нормальных?

- Сымпровизируем, - сообразив, что дело пахнет рукопашной, заявил
Воха. - Слушайте.

Подергал он струны гитарные, посмотрел вдаль мечтательно, да и запел:

Василиса, Василиса, заварила ты дела,

Самоцветные сережки вдруг Кащею отдала!

А когда тебя прижало, стал Владимир ревновать,

То пришлось тебе, Премудрой, дурака себе искать!

Богатыри онемели. Алеша помотал головой и прошептал:

- Он же тайны государственные разглашает! Откуда узнал?

А боян пел дальше:

Вот собрались в путь-дорогу, на кровавый лютый бой

Илья Муромец, Алеша, и Добрынюшка седой...

- Не седой он! - заступился за друга Илья.

- Для рифмы, - не прерывая музыки сообщил боян. И продолжил:

С ними наш герой любимой, наш заслуженный дурак,

Называть имен не будем, ясно, что Иван, и так.

А еще два странных типа из заморских дальних стран,

Смолянин, толмач известный, и крутой мудрец...

- Имен не надо! - крикнул Кубатай, выхватывая саблю. Воха втянул
голову в плечи и робко допел:

- Пам-пам... (*32)

- Так-то лучше, - отстояв свое инкогнито заявил Кубатай, садясь на
место. - Мог бы, между прочим, "боян" спеть - и в рифму было бы, и по сути
верно. Эх, учить вас, молодых, еще, не переучить...

Оправившийся Воха продолжал:

Много было приключений у героев на пути,

И не все из приключений удалось им обойти.

Вот, к примеру, чудо-юдо, что Кащей на них наслал.

Где он только эту харю семимордую сыскал?

Не брала урода сабля, не помог и кладенец,

Но по счастью чудо-юдо в разговор втянул мудрец.

Накидал вопросов кучу, перессорил семь голов,

Вот и стало одним гадом лучше в меньшем из миров!

- Че-че?! - оторопел Илья, а Кубатай грозно сдвинул брови. Воха
торопливо запел заново:

- Вот и стало одним гадом меньше в лучшем из миров!

- Пойдет, - вынес вердикт Кубатай, и мир был восстановлен.

А потом пришли к речушке, что Смородиной зовут,

Быстро плот соорудили и сидят, погоды ждут.

Вот подул попутный ветер, вдаль отправился их плот,

А русалки той порою затевали хоровод.

Стали петь они зазывно, призывать богатырей,

Чтобы...

- Не надо! - хлопнул кулаком по скатерти Илья. - Не пей про Добрыню!
И так на сердце горестно!

Тарам-пам-пам, тарам-пам-пам,

Пам-пам-пам-пам, пам-пам-пам,

- забормотал Воха. И вдруг, изменившимся голосом, заорал:

Будь попрочнее старый таз,

Длиннее был бы мой рассказ! (*33)

- Какой таз? - поразился Иван. Смущенный Воха признался:

- Да нет, это что-то другое. Я это в былину про пиратов вставлю...
Слушайте дальше...

- Дальше? - в один голос изумились богатыри. Но бояна уже несло:

Встретили в пути бояна, с ним уселись пировать,

Пару песенок послушать, удовольствие поймать.

Но не в кайф пошли былинки, неугоден стал певец,

Был он прочь с позором изгнан. Но и это не конец.

Дальше встретили девицу, ту, что силой, аки слон

Ту, что поп Гапон коварный увести хотел в полон.

Не поверили слезинкам на девических щеках,

Пару прутьев из бамбука обломали впопыхах.

Больно высекли красотку... Сердце, плачь! А горло - пой!

Больно высекли... Илюша с той поры ушел в запой.

Дальше в лес пришли дремучий, тут Алеша учудил,

Богатырь, а как ребенок, то, чего не надо, пил.

А потом судьба коварно пошутила средь болот...

И лишь трое из шестерки свой закончили поход.

Но на подступах к Кащею приключилось черте-че!

Не рискну я рассказать вам, что случилось с толмачом.