шидлин футляр для инструментов. А у меня предводитель египтян нашел уже
использованную ракетницу и нетронутую освежающую пастилку кулинара Толяро.
Только ключи от музея, лежавшие в кармашке на "молнии", не нашли.
подозрительно понюхал пастилку и засунул ее за широкий кожаный ремень.
Потом он минут пять пытался содрать с наших рук браслеты, но ничего у него
не вышло. Думаю, будь браслеты золотыми, он бы не удержался и отрезал бы
нам руки. А так лишь вздохнул, на всякий случай дал Стасу подзатыльник и
приказал:
Сета, ты - дикарь, я настоящий человек! (возм. др. егип.)]
дротики. Первым оправился предводитель. Он спросил (я сразу буду
переводить на русский):
нас немедленно не отпустите, Осирис примет самое жуткое из своих
воплощений и покарает вас.
Осирису, но их начальник прикрикнул на них, и те замолкли.
подозрительно спросил он. - Я - Доршан (*30), верный слуга фараона, тот,
кто подпирает его левую туфлю, когда фараон сходит с колесницы на
болотистую землю низовий Нила. Как ты докажешь мне, прославленному
Доршану, что вы те, за кого себя выдаете?
очень суеверными, и обмануть их не стоило труда. А Доршан, удовлетворенный
нашим молчанием, приказал слабонервным стражникам:
слуги они Осириса, или прислужники Сета.
грустно сказал мне по-русски:
ну, или попробовать обмануть фараона.
захохотал:
Ха-ха! Вы попались, прислужники тьмы!
тупыми концами дротиков. Стас презрительно посмотрел на меня, но ничего не
сказал.
хроноскаф, то ли к другой - не знаю. Но сфинкса поблизости не было, зато
вблизи берега стояла ладья с несколькими охранниками. Охранники, распевая
легкомысленную песенку о боге Анубисе и его скверных привычках, пихали
длинными копьями резвящихся в воде крокодилов. Увидев нас, они обалдели, и
быстро подогнали ладью к берегу. Нас погрузили, и ладья двинулась вверх по
течению.
стражников. Те явно были рады не грести, но со страхом поглядывали на нас.
Стас поерзал, поерзал, и решил завязать разговор:
зовут Стас, а моего брата - Костя. Освободите нас, вам же лучше будет!
сказал:
зовут Быстроногим в беге, Задумчивым в бою, а близкие друзья называют
Ергеем. Я бы рад помочь слугам Осириса, да взлетит он так высоко, что не
сможет разглядеть, куда спускаться! Но, как верно сказал прославленный
Доршан, надо убедиться, что вы те, за кого вы себя выдаете.
залысину, и произнес:
Сладкоголосым на пиру, Скромным в сражении, а близкие друзья называют
просто Уликом. Я тоже рад бы помочь слугам Осириса, да позеленеет он от
радости ярче молодого папируса! Но подлинно ли вы слуги его?
если что.
гнилых крокодилов. Солнышко ласково жгло нам головы. Ергей с Уликом
принялись обмахиваться маленькими деревянными щитами. Потом, видимо решив
подстраховаться, стали изредка обмахивать и нас. Солдаты, сидящие на
веслах, завистливо на них поглядывали, но молчали. Доршан задумчиво глядел
вдаль. Возможно, он мечтал, что после нашей поимки его сделают опорой
правой туфли фараона при его схождении на сухую почву?
болтать со стражниками. Сквозь сон я услышал их разговор, и узнал, что
Ергей с Уликом были не просто воинами, а еще и придворыми шутами. Фараон
разгневался на них за какую-то слишком удачную остроту, и повелел быть
стражниками до особого знака богов. Теперь они тихонько надеялись, что
наше появление и есть то знамение, которое вернет им фараонову милость.
Тем более, что у фараона намечалась свадьба с новой женой, и он должен
быть в хорошем настроении. Услышав это, я совсем загрустил. Слишком много
надежд питали все в связи с нашим появлением, чтобы так просто взять и
отпустить.
стеблями папируса. Выглядели они аппетитно, но по вкусу напоминали
жеванный картон. Зато вода была именно тем, чем она и выглядела - грязной
речной водой. Глядя на Доршана, который задумчиво грыз вяленый крокодилий
хвост, я начал злиться. Ох, и задаст же этим балбесам Шидла... если он нас
найдет, конечно.
были маленькие и жалкие, даром, что облицованные белым известняком. Мы,
наверное, попали в очень древний и слаборазвитый Египет.
- там было очень много маленьких, крытых папирусом хижин, и десятка два
больших, каменных зданий. Нас выгрузили и повели в самое большое и
каменное. Идущие по улицам кривоногие крестьяне и криворукие ремесленники
низко кланялись стражникам и разевали рты, глядя на нас. Десятка два голых
и грязных детей увязались следом, пока Ергей метко не запустил в них
камнем.
ничего толком настроить. Лет через тыщу - настроят!
колесниц, которые тер грязным пучком травы однорукий солдат. Наверное,
ветеран какого-то похода. Колесницы были довольно скромными и изрядно
потрепанными. Только одна выглядела добротно и была украшена разноцветными
перьями. Стас предположил, что это - колесница фараона. Он спросил у
Ергея, но оказалось, что шикарная колесница принадлежит верховному богу
Ра, и кроме него никто, даже фараон, в ней ездить не смеет. Впрочем, и Ра
своим правом как-то не злоупотребляет.
одетых (в разноцветных юбках) вельмож и стояло человек двадцать охраны.
Тут нас и оставили ждать фараона, пока Доршан бегал докладывать об
удивительных пленниках.
зал кошка. Противная до жути, настоящая древнеегипетская. Стас
обрадовался, и стал ее звать:
то это произведет благотворное впечатление. Кошка навострила уши,
подумала, и робко пошла к нам. Но Улик схватил дротик и без лишних
разговоров поддал им кошке под зад. Та мяукнула, обиженная в лучших
чувствах, и убежала.
сварят в кипящем масле."
такие древние, что кошки у них еще не стали священными животными.
выскочил на середину зала и сказал:
земного воплощения Хора, владыки Нижнего, Верхнего и прочего Египта,
четырехкратного победителя в гонках на боевых колесницах, автора "Малой
молитвы владыке Земли" и трактата об укушении крокодилом и последующем
исцелении - великого фараона Неменхотепа IV!
со Стасом тоже заставили улечься.
Лежащие придворные начали громко аплодировать. Мы со Стасом, не
сговариваясь, присоединились к аплодисментам. В нашем положении особенно