народ - те, кто живет в темноте... - К Рейчел незаметно подошла девочка,
осторожно поглядывая на естественную пришелицу из-за материнской спины. -
В прошлом убили многих из нас, но мы научились сопротивляться. Теперь мы
живем по нескольку жизней. Нас не так-то легко уничтожить!
и поглядывала на Глорию будто свысока. Осторожность боролась в ней со
своеобразным патриотизмом, и последний, судя по всему, побеждал.
королевское, величественное появилось в ее осанке. - Мы можем летать,
можем оборачиваться волками. Мы можем многое, на что не способны
естественные люди. Мы умеем все то, чему вы завидуете. А то, чему вы
завидуете, вы обычно уничтожаете!
упреками, которые та заслужила разве что как представительница своей расы,
невольно обязанная взять на свои плечи часть грехов своего народа. Но
затем, собственная речь увлекла Рейчел настолько, что она забыла бы о
Глории, не заговори та сама.
двойственность ее угнетала.
вынуждали брать на себя и нечто еще, огромное и чужое.
словами. Все - убедилась она. Так что же тут можно не понять?
потом ее пальчики с силой сомкнулись, сжимая едва ли не до боли.
конкретный череп, в глазницах которого, казалось, тлели мелкие, чуть
заметные угольки.
далекими отсветами пламени, которые приближались, высвечивая
фантастическую, невероятную картину.
стон десятков и сотен человеческих глоток, слитый воедино.
вырисовывающихся перед ней костров?
изуродованные человеческие тела. И горела земля, дома, кресты - все
горело, посылая в небо черный дым, похожий на горькое бессловесное
проклятье.
балахоны, длинные одежды, воинская форма... Оружие... Они шли, чтобы
убивать.
ноги другого повешенного, уже успевшего окостенеть и замереть навсегда. И
бормотали палачи проклятия, подделанные под молитвы... И смерть щерила
клыки у них за спинами.
огне, в бликах которого уже уже заносили топор над очередной прижатой к
колоде шеей. И опускалась рука палача, чтобы затем подхватить отделенную
от шеи еще бьющегося в агонии тела голову.
только легких не хватало для того, чтобы с прокушенного от боли языка
сорвались слова...
готовую сесть на него стаю ворон.
все шептали и шептали что-то. И не только у нее - едва ли не все груда
дергалась, шевелилась, ходила ходуном, одними губами беззвучно взывая к
справедливости, которой так и не будет - где же ей взяться в этом земном
аду...
всеобщим горением.
масками, то белыми... Ведь и белое бывает порой черным или еще чернее
черного...
поистине вселенскую круговерть, в центр которой почему-то попала сейчас
Глория.
наконец, свою полностью опустошенную пленницу. Только куча живых
отрубленных голов мелькнула напоследок... нет, куча черепов - тех самых, к
которым подвела ее за руку маленькая девочка Бабетта.
оставшиеся здесь, уцелели. Да, это мы, ночной народ!
впервые: настоящая реальность, казалось, осталась там, в глазницах мертвой
головы.
словно очнулась. - Твой Бун у нашего бога, который всех нас создал...
веселые разноцветные огоньки возвещали отнюдь не веселье. Сначала Дейкер
использовал гирлянду просто в качестве веревки, но когда Вильям был уже
связан, доктору вдруг стукнуло в голову немного украсить обстановку
предстоящего допроса и лампочки были включены.
было приятно созерцать искаженное страхом лицо хозяина лавки, окруженное
экзотической разноцветной иллюминацией. Маньяк чувствовал себя чуть ли не
художником и не без удовольствия поигрывал своим разделочным ножом.
спросил он наконец после долгой напряженной паузы, за время которой
психика пленника должна была максимально потерять остатки мужества. -
Говори!
эффекта Дейкер достиг: старик вздрогнул.
дороже - их или собственная? - рассуждал он. - Этот маньяк способен на
все, а жители Мидиана - всего лишь монстры... Так кого же я в таком случае
должен спасать?"
прокалывая одежду и больно впиваясь в кожу.
его заслезились от натуги, - и их можно убивать по-разному. Одних - пулей,
других - огнем... - он закашлялся, поражаясь тому, до чего же ему
почему-то не хочется выдавать тех, кто, в общем, были для него никем.
Дейкер, не убирая ножа.
маньяку в глаза.
уничтожить, стереть с лица Земли! - с пафосом провозгласил он. - Я
вычистил уже много племен. Я уничтожал семьи, которые бесполезны для нации
и общества... Это моя великая миссия! Я рожден для того, чтобы уничтожить
Буна и ему подобных!
глазах хозяина лавки застыл ужас. До сих пор он и представить себе не мог,
что значит иметь дело с настоящим сумасшедшим.
задергавшегося в агонии. - Так как я могу их истребить? Говори! - только
сейчас Дейкер заметил, что добивается ответа уже у трупа. Он с удивлением
взглянул на утопленный в тело нож, рванул на себя рукоятку и проговорил,
глядя уже мимо мертвеца: - Ну, можешь и не говорить...