иметь детей в человеческом облике. Но у наших Зверей мощный инстинкт
продолжения рода, а в лесах достаточно самок. Самок-животных. Так что дети
не только будут, но и уже есть. У меня. И не только у меня...
дети Пустотников от зверей, мы должны сделать все, чтобы они выросли
людьми.
но задержался на пороге.
нас, нет Больших Тварей. Да и нас после Сифского побоища осталось совсем
немного... Я не могу убить себя - но я ухожу в пустыню. У меня не будет
детей. И у таких, как я.
был волком, долго сидел за столом задумавшись. В доме было темно и пусто.
В пустыню, где водятся песчаные вараны... до трех метров в длину... От
судьбы не уйдешь...
видел в них прежде всего людей - пусть оборотней, Изменчивых, как он сам
звал их, - но ЛЮДЕЙ!..
беспомощных малышей - они страшно пугались, и мать-волчица неодобрительно
рычала на них, что не нуждалось в переводе... "Ну вот, все в отца, опять
непонятно чем занимаются..." К его изменениям она успела привыкнуть, но
дети, ее дети!..
поднялись на две ноги, в глазах начало проскальзывать осмысленное
выражение; и волчица почувствовала, что дети все больше отдаляются от нее.
Ну что ж, дети растут, это так естественно...
стыдился своих слез. И что главное - не стыдился своих детей.
давнем разговоре с тем, кто был Большой Тварью. Большие Твари исчезли, их
никто и нигде не видел. Они ушли. Сдержали слово...
внуки - сами Изменчивые; по совету отцов они старались вступать в брак
только друг с другом, но хватало исключений. Лесные поселения
разрастались, но многие Изменчивые предпочитали вести практически звериный
образ жизни, а их дети от зверей плохо говорили и не любили принимать
человеческий облик. Пустотникам становилось все труднее справляться с этой
быстро дичающей ордой. И тогда они забеспокоились всерьез, стараясь
удержать, сохранить остатки человечности или хотя бы цивилизованности...
ним шел молодой мужчина в таком же синем плаще и с такими же отрешенными,
чуть присыпанными пылью глазами. Взгляд его был не менее тяжел, чем взгляд
Пустотника.
контролирует своего Зверя и никогда не выпустит его наружу. Об этом мы с
ним договорились.
пастыри. Сыновья Больших Тварей помогут Изменчивым остаться людьми. Но у
них самих никогда не будет потомства. Они бесплодны. Это необходимо.
взглянул в глаза Большой Твари, - они ни в чем не уступят детям
бессмертных. За двумя народами - Изменчивыми и Девятикратными - будущее
этого мира.
людей, чтобы не заглядывать в будущее. Оно так быстро становится прошлым,
и тогда больно говорить: "За нами - будущее..." Ведь оно действительно ЗА
нами, причем далеко позади...
толпящиеся вокруг Изменчивые под его взглядом умолкали и вели себя
неуверенно и тихо.
Сына Большой Твари.
живыми сталагмитами утомило обоих, головы салара и Изменчивого
раскалывались от обилия новых знаний, кричащих и плохо ладящих друг с
другом; так что сегодня - отдых. Окончательно и безоговорочно.
застывая то у одной, то у другой статуи, и был мрачен, как никогда. Стар
был Пустотник, чудовищно стар, много повидал на своем веку, который не
один век насчитывал, - и теперь призраки прошлого терзали его израненную,
мятущуюся душу, и силилась вырваться на волю из стареющего тела Большая
Тварь... а Пустотник устал, очень устал от этого бесконечного поединка,
потому что он все-таки был человек, и значит, ничто человеческое...
явно было не до них, а им обоим сейчас остро хотелось свежего воздуха,
чистого неба, реальности сегодняшней, о которой почти забылось в каменном
безвременье... Они внезапно ощутили, что они живы, молоды, что им пора
развлечься или хотя бы - отвлечься...
потребность в питьевой воде, а Солли, прекрасно понимая, что салар будет
отсутствовать никак не менее получаса, поспешил сменить облик и уединиться
с почти выздоровевшей Вайл. Собственно, это Солли считал, что почти, а
Вайл была убеждена, что совсем, и доказывала это всем своим поведением. Зу
пошипел-пошипел в углу и тактично увел волков на охоту, так что никто не
мешал дальнейшему лечению волчицы, однажды сделавшей свой странный
выбор...
после чего Сигурд и Солли взялись за мечи, с головой уйдя в непростую
науку старого Фарамарза, а волчица с вниманием и неодобрением наблюдала за
этим звенящим безобразием, распугавшим дичь на два гона вокруг!..
выдерживал, все время норовя сменить облик и всякий раз получая - звонко и
обидно - тыльной стороной меча по хребту. Про себя Изменчивый благодарил
небо за то, что оружие салара имело одностороннюю заточку, и снова с
настойчивым упрямством принимался изгибать запястье и осваивать новые,
какие-то совершенно противоестественные вращения клинка.
пользовал Вайл, тут уж Изменчивый отыгрался за все. Еще в начале его
подробного рассказа о технике приготовления мази выяснилось, что
Девятикратный понятия не имеет о подавляющем большинстве тех трав,
названиями которых так и сыпал увлекающийся Солли.
сам расхохотался от собственной гордости.
показывал салару какую-нибудь неказистую травку, объясняя ее свойства.
Сигурд честно пытался все запомнить, но честность никак не влияла на
возмущенную таким насилием память. И Скользящий в сумерках втайне даже
обрадовался, когда все компоненты были наконец собраны и осталось добыть
лишь ту самую кору Красного дерева, добавлением которой в мазь Солли в
свое время привел в восторг неулыбчивого Морна.
еще издали. И почти тотчас же увидел тоненькую струйку дыма - чуть левее.
Он схватил Сигурда за плечо, но это было излишним - Скользящий в сумерках
не нуждался в поводырях. Они переглянулись и поняли друг друга без слов. С
каждым новым посещением Пенат Вечных такое понимание давалось им все легче
и легче.
кустарник, обходя мирную на вид голубую ленту, таявшую в ветках деревьев.
почти голый, очень загорелый и с узким разрезом глаз, какого ни разу не
видели ни Солли, ни Сигурд. На костре перед ним жарилось мясо, и человек
периодически брызгал в огонь из плоской фляги, жмуря от удовольствия свои
и без того прищуренные глазки.
же, как Солли, но точеный рельеф мышц под бронзовой кожей невольно вызывал
уважение. Когда человек наклонялся к импровизированному вертелу,
Николаев Андрей
Русанов Владислав
Афанасьев Роман
Майер Стефани
Шилова Юлия
Шилова Юлия