Реви, выключив свет, тревожно всматривались во тьму.
громоздкая фигура лейтенанта Хайда.
лейтенант Хайд, - но капитан приказал доставить тебя наверх в целости и
сохранности. Правда, в наручниках, - удовлетворенно добавил он.
теперь достаточно светло. - Он вынул из кармана записку и передал ее
Хайду.
лице расправились. Он щелкнул каблуками и отдал честь.
раз Интерпол действовал решительно. Что скажете?
собственно, Палмер и ждет. Сделайте вид, что я целиком в ваших руках. Не
переусердствуйте, конечно, мышцы у вас слоновьи.
осторожно ощупывала ногой пол, потом ставила на пол ногу.
равно, где ее найдут.
где-то здесь она может коснуться пальцами клавиш. Она не могла вспомнить,
как называется инструмент, но это ее сейчас не мучило. Главное, коснуться
клавиш, гармонизировать, спасти от хаоса мир.
чтобы она уходила.
- Ты же понимал, что мы снова засадим тебя в Куинсвилл, здесь ты нам
больше не нужен. И у нас есть на то вполне законные основания. Этот
придурок из ФБНОЛ нашел в спальне Лаваля две коробки сигарет "Плизант". А
передал их Лавалю через Ингу Альбуди ты. Наши ребята ничуть не удивились,
обнаружив в нескольких фильтрах один интересный порошок.
разлагается в течение двух суток. Сейчас это просто пыль. Ваши ребята
здорово почешут затылки. Уж я-то мастак по своей части, можете мне
поверить. Жаль, что мозги у Лаваля оказались слабей крысиных. Я хотел
посмотреть на него, когда он брел бы в свой кабинет, как сейчас брела
Инга.
Фроста. И откликнулся на стук в дверь: - Входите, Хайд!
за спиной и губы кривились.
удовольствием раскурил сигарету. - Беспокойство какое-то в тебе...
Расслабься.
не музыка!
Хайд и Палмер замерли.
забыл о происходящем, но Палмер оказался внимателен - выстрел громом
прокатился по вилле, пуля, скользнул по локтю Янга, расплющилась о
бетонную стену.
комнату быстрее, чем Палмер второй раз нажал на спусковой крючок.
наручники. - Я пять лет гоняюсь за неким Сеймуром, мне плешь переели за
тебя, а ты ходишь в полицейском мундире, крыса! Янг, - кивнул он. - Вы
можете пнуть его. Это останется между нами.
одиночество, густо напитанное безысходным отчаянием.
ли равно, где ее найдут..." По разным причинам, но каждому это было не все
равно.
комнату, он уже видел ее. Раскрытое фортепьяно, высокий вертящийся табурет
и острые, кривые, как ножи, торчащие из рам осколки выбитых телом Альбуди
стекол.
душе он ликовал, ведь его мастерству отдавали сегодня должное два таких
ценителя, как Рон Куртис и Пауль Херст. Этих ребят в обычный бар не
затащишь, они пришли к нему, к Арчи Мейлу! Он действительно ликовал, хотя,
как всякий истинный патриот Бэрдокка, понимал, торжество его не может быть
полным, ведь только вчера были преданы земле тела Инги Альбуди и Анри
Лаваля.
памятником, воздвигнутым над могилой Дэвида Килби, вызвало поначалу
недоумение у некоторых "бэби-старз", однако Куртис сумел убедить всех,
даже самых непримиримых - Херста и Фроста. Если даже смерть не исчерпывает
конфликта, то какой смысл в жертвах?
Куртис друзьям, ему полезно будет увидеть эти могилы. Он ведь тоже искал
кардинальный метод, гармонизирующий структуры, пусть увидит итог.
отправиться в "Зодиак". Там собирались бывшие "бэби-старз". Арчи Мейл был
потрясен выпавшей ему честью. Он не мешал гостям, он даже старался не
прислушиваться к их словам, так велико было его уважение.
душу.
законспирированной стороны деятельности фирмы С.М.Джинтано, прямое
отношение к этой деятельности некоторых "бэби-старз", все это трагично,
сказал Херсту Куртис, но, в конечном счете, следует видеть и то, что за
всем этим существовала какая-то первопричина, какая-то нравственная
трещина, предопределившая столь странную судьбу бэрдоккских гениев, этого
мощного интеллектуального десанта, столь уверенно выброшенного Сиднеем
Маури Джинтано и доктором Джошуа Гренвиллом в завтрашний день. И Джинтано,
и Гренвилл, сами по себе они мало что знали об этом завтрашнем дне, но они
хотели знать о нем как можно больше, они хотели научиться его
предугадывать, наконец, они хотели подчинить его себе.
будущее...