одновременно - самая величественная из ее стихий. Во Вселенной нет более
могучих сил, чем вы, маленькие, неповоротливые люди. И хоть это не
главное, чему следует у вас удивляться, - как все же не удивиться?
достоинствах людей. Но чему же ты больше всего удивляешься в нас, если не
могуществу?
ваши тусклы, а лица не выражают мысли, сейчас глаза твои засияли и лицо
одухотворенно. И все потому, что ты тщеславен. Ты заранее радуешься, что
тебя похвалят, неважно, за что, - лишь бы похвалили.
саду. Если бы мы не вели серьезного разговора, мне померещилось бы, что я
влюблен. Для любви, так я думаю, нужны специальные условия, здесь они были
все - и теплая, напоенная ароматами ночь, и роскошный, как сказочный эдем,
сад, и, наконец, самое важное - божественно прекрасная девушка.
становилось не по себе. И она не была человеком, а меня томило
человеческое, чересчур человеческое! Земных девушек обнимают и целуют,
шепчут им ласковые слова, такова наша человеческая любовь, примитивная,
как мы, - а что требуется совершенным звездожителям?
ее быстро менялись цвета, голос пел звучно и мелодично.
просто как пением. Я вспомнил свое увлечение индивидуальной музыкой. Там
не приходится размышлять, какие понятия в звуках.
самое удивительное ваше качество?
может сравниться с вашей добротой и отзывчивостью.
случаях, когда мы злы, но не хотел. Заблуждение Фиолы было мне приятно. Я
предпочел бы вести разговор о Фиоле и ее сородичах, или о ночи и нашей
встрече, а не о людях. Беседа наша могла быть занимательней, чем
получилась.
закон природы. Звезде безразлично, что ее радиация поддерживает жизнь
одних существ и убивает других. А люди нарушают этот закон природы. Их
мощь не слепа, она разрушает и создает планеты - ради жизней. Когда первые
люди опустились к нам, нас всех охватил ужас, мы ждали гибели. Но люди
помогли нам защититься от летнего избытка радиации, от зимних жестоких
морозов. Они построили экранирующие помещения, теперь не надо в жару
прятаться в кустах под деревьями. И мы уже не страдаем от холода, когда
планета зимой уходит от Веги: нас согревает искусственное красное солнце.
Многие думают, что люди прибыли лишь затем, чтоб помочь нам, иной цели в
их прибытии нет, - разве это не удивительно? Во время перелета с Веги на
Ору люди говорили: "Здесь все для вас". На Оре нам твердят: "Требуйте, что
нужно. Наша обязанность - создать вам наилучшие условия". Вот каковы люди!
Они считают помощь иным существам своей обязанностью, - что может быть
выше!
прилети вы на другую звезду...
имеем. Боюсь, мы всюду заботились бы прежде всего о себе. Вот ночью ты
пришел без предупреждения, и началось смятение. Все испугались тебя, Эли,
а когда я приблизилась, нас хотели разъединить. Но я сижу с тобой я мне
хорошо. Нам всем хорошо с людьми. Это так прекрасно, что в мире
существуете вы, люди!
в этот момент представителем человечества, я гордился, что людей любят.
искусственном солнце, за которое благодарила людей Фиола. Экипаж
звездолета, отправленного на Вегу, израсходовал на это светило все свои
резервы активного вещества. Программой полета такие действия не
предусмотрены - им придется держать ответ на Земле.
белокалильным жаром, темную и холодную зимой. Вдали сияла синевато-белая
Вега - декоративная, не животворящая звезда.
условиям существования, - и они приспособились ценой мук и страданий.
Разумом и чувствами я был с теми, кто бросил луч в их ледяную темноту,
послал волну тепла в скованные морозом сумрачные убежища, защитил от
убийственно-пронзительного летнего света! Но, несомненно, кто-то из людей
поддержит Ромеро, объявив транжирством бескорыстную человеческую помощь...
пологе неба засветился диск, он становился ярче и горячее. Звезды тускнели
и пропадали. Фиола прижалась ко мне. Я хотел ее поцеловать, но не знал,
принято ли на Веге целоваться. Мне было радостно и без поцелуев.
эту ночь со мной, человек Эли.
несовершенство?
вспыхнул видеостолб. Вера сидела за столом. Она казалась усталой.
Тебя не было дома.
иные люди!
воодушевлялась. Дискуссии оживляли, а не подавляли ее. Что-то очень
серьезное случилось у них с Ромеро.
распространившееся на многие сердца, становится грозной силой. Я вызвала
тебя, чтоб освободить на этот день.
отправиться на розыски сведений о галактах. Андре собирался сегодня
готовить зал Галактических Совещаний к своему концерту. Я уверял его, что
звездожители отнесутся к симфонии не лучше, чем люди, музыка должна
радовать, а не терзать.
горя! И еще эти чертовы человекообразные с их загадочными врагами! Наши
предки могли дикарски радоваться неизвестно чему, а мы обязаны задуматься
над смыслом существования.
вначале отнекивался занятостью в конюшне, но я пресек его отговорки. Разве
он поехал на Ору ублажать пегасов и драконов? Этим можно заниматься и на
Земле. Лусина уговорить легче, чем Андре. Он потащил передвижной
дешифратор. На улице мы взвалили прибор на воздушную тележку и поехали в
гостиницу "Созвездие Орла".
явилась мне вчера. Я хотел также познакомиться с их живописью. Спыхальский
так разрисовал их способности к искусству, что меня одолевало любопытство.
высвечивания невидимых жителей Альтаира.
альтаирцев.
площадку. У меня защемило сердце, когда я увидел раскинувшуюся вокруг нас
страну. На темном небе висел синевато-белый шар, имитировавший жестокий
Альтаир. Все вокруг разъяренно сверкало.
камень, до хруста белый песок, удушливая пыль, вздымавшаяся из-под ног...
окон, каменные короба, протянувшиеся за горизонт. Мы вошли в один из кубов
и засветили фонарями. На стенах вспыхнули люминесцирующие картины. Рисунки
меняли окраску и интенсивность, стоило повести фонарем, а когда мы тушили
их, картины медленно погасали.
мягкие, извилистые линии - не штрихи, но контуры. Я вспомнил о
математической кривой Пеано, не имевшей ширины и толщины, но заполнявшей
собой любой объем. Линии, какими рисовала альтаирцы, были подобны кривой
Пеано, они заполняли объем, отчеркивали глубину, изображали воздух и