здешнего зверья!
не лежали один на другом. Духота, показавшаяся такой неприятной Аркадию и
Асмодею, шла от их мохнатых тел. Но это был не так запах зверья, как запах
болезни. Хотя свету было чуть-чуть, хронавты быстро разглядели, что
большинство наполнивших пещеру солдат не отдыхает, а страдает. Это было не
спокойное убежище от налетающих снаружи хроноворотов, а лазарет
искалеченных и умирающих. Отовсюду доносилось жалобное рычание и стоны.
Аркадий спросил Ланну, откуда столько пострадавших, - ведь ни Старейшины,
ни сам Ланна, ни его друг Ронна не говорили, что в этих местах недавно
происходили битвы, а без жестокого сражения не могло бы появиться так
много раненых.
телепатически допытывался разъяснений у самих хавронов.
он потом. - Отряд хотел вторгнуться на нашу половину планеты. Но его
покарала природа. Он попал в хроноворот, в солдатах разорвалось время.
Часть погибла, часть спаслась в этой пещере. Здесь время единое, но мало
кто выйдет отсюда. Только два-три десятка не пострадали, они и захватили
нас.
спасение - восстановить синхронизацию. Но и это уже мало кому помогает,
если разрыв времени велик. А рангуны никаких перевоплощений...
сторону. В полусвете пещеры его невысокая худая фигурка быстро пропала
среди массивных хавронов, слоняющихся между лежащими. Некоторое время
слышался его голос, в нем смешивались радость и отчаяние. Аркадий побежал
на голос. Но Ланна замолчал, и Аркадий остановился, не соображая, куда же
идти в беспорядочном навале раненых и искалеченных. Подоспевший киборг
показал вправо - там особенно густо теснились пострадавшие.
поспешил в сторону, где упал Ланна. Кто-то охнул, кто-то грозно зарычал,
кто-то жалобно взвизгнул - Асмодей не стеснялся наступать то на ноги, то
на туловища. Аркадий схватил его за пояс.
комплекс жалости к людям. К раненым, к больным, к маленьким, к большим. К
женщинам, детям и старикам - даже усиленная, так меня запрограммировали.
Но ведь это не люди, а обезьяны, да еще враги людей, да еще вооруженные.
Зачем их жалеть?
домонтировать в тебе еще один комплекс - человеческую жалость ко всему
живому, нуждающемуся в помощи.
иногда собственным старанием прорывался в эту область. Он сказал почти
пренебрежительно:
эффективность. Если бы мне поручили сотворить людей, я применил бы более
рациональную программу.
своем искусственном создании: что сотворила Асмодея, освободив его от
множества человеческих недостатков. Он лишь повторял ее мысли как верный
ученик. Надо будет сказать ей, что лучше бы в новых ее искусственных
созданиях она не столько освобождала их от человеческих недостатков,
сколько внедряла побольше человеческих достоинств.
через троих лежащих. - Ланна! Ланна!
не откликнулся на призыв Асмодея. Киборг повернул дилона к себе. Мордочка
Ланны жалко кривилась, из глаз катились слезы. Аркадий не ожидал, что
дилоны способны плакать. У молодого Различника вдруг отказало умение
телепатировать свои мысли в человеческое сознание, он только громче
обычного повизгивал - мысли не трансформировались в слова.
Успокойся и скажи!
нашел мою Салану. Ей плохо, иновременник, ей очень плохо, моей дорогой,
моей единственной Салане!
фигуру. Сияние стен в этом уголке было особенно скудным, но света хватало,
чтобы разглядеть дилона, резко отличавшегося от всех, кого Аркадий успел
повидать. О том, что дилоны, как и люди, разнополы, Аркадий знал, Ланна
уже вспоминал, что у него была невеста, похищенная рангунами. Но ни на
улицах, где навстречу хронавтам высыпали толпы дилонов, ни в Ратуше он не
видел женщин и уже думал, что если они и имеются, то внешне их не отличить
от дилонов-мужчин.
точно, женщина и что до сих пор хронавтам встречались - преднамеренно,
наверно - одни мужчины. Дилоны ростом не брали: Ланна терялся среди
внушительных хавронов, а Салана была еще меньше своего друга. И она
разнилась от него не только ростом, но и всем обликом - тонкая, без
длинных рук, с мордочкой почти вдвое короче, чем у Ланны, она еще имела и
волосы на голове, их было немного - рыжих, мягких, коротких, - но они
всего больше и выделяли ее и, вероятно, всех женщин-дилонок от гологоловых
дилонов-мужчин.
жил, в нем было страдание и страх. Она вся сжалась, когда Аркадий
наклонился к ней, еще сильней вдавилась правым боком в пол.
тебя особенно - она еще не видела людей.
три четверти своих мыслительных излучений и почти не понимает меня. Ей
очень плохо, иновременник. Посмотри сам, что сделали с ней отвратительные
хавроны.
попутном мыслям визге было столько нежности и горя, что по одному этому
звуку Аркадий понимал, как глубоко он страдает. Она что-то отвечала -
тихий стон сопровождал ответ. Потом она стала поворачиваться на спину,
Ланна помогал, обхватив здоровой рукой ее плечо.
увидел. Перед ним на спине, беспомощно раскинув руки, лежала маленькая,
тоненькая, изящная дилонка. Но это было не одно, а два существа в одном
теле: одно - правая половина Саланы, другое - левая ее половина. Единое
тело складывалось из двух частей, и две эти части столь разнились, что
невозможно было вообразить, что они вообще могут составить что-то
физически единое.
телом молодого привлекательного дилона; правая, только сейчас увиденная,
была телом старухи - дряхлой, морщинистой и уродливой. Левый глаз, в
котором Аркадий увидел страдание и страх, излучал все то же молящее,
нежное сияние, глаз правый, тусклый, обезображенный нависшей складкой
века, глядел дико и отстраняюще. Из левого, молодого глаза покатились
слезы.
Салана, самая прекрасная девушка на Дилоне. Вот что с ней сделали мерзкие
похитители!
способно так страшно изуродовать живое существо.
прожить еще сотню ваших лет без перевоплощения. Но хавроны, когда их
настиг хроноворот, бросили ее у пещеры, она прижалась левым боком к почве
и так лежала, пока буря не пронеслась. Хроноворот был короткий, это ее
спасло от полной гибели, но вот видишь - жизненное время по-разному
потекло в двух половинах ее тела.
закрылся и глядел по-прежнему с дикой безучастностью. Этой половине тела
было уже неведомо чувство стыда. Аркадию вспомнилось, как в годы
студенчества, на работах в горах страшноватой планетки Лахезы, один из их
отряда свалился со скалы и у него парализовало половину тела. Когда его
уложили в постель, он лежал вот такой же, наполовину живой, наполовину
омертвелый. Аркадий мысленно возразил своему воспоминанию: там был единый
человек, у него временно отказала половина тела, но он остался в своем
возрасте. А здесь были два существа в едином теле, чудовищно разные
существа, немыслимо совмещенные, - и каждое жило своей особой жизнью.
воздух стонами, рычанием, резким запахом ран. Между лежащими расхаживали
здоровые хавроны, их было меньше. Наверно, ходящие - те, которым удалось
первыми вскочить в пещеру, когда грянул хроноворот; а искалеченным и
раненым не удалось спасение в экранированное каменной толщью убежище.
Здесь слишком много раненых.
Клаппа и его охрана, а раненых нет. Салану понесу я. Скажи Ланне, что он
может спокойно доверить мне это без предварительного размышления. Пусть