где-то на пути из Детского... Впрочем, кажется, они погибли. Группа
старшеклассников отказывается грузиться. И есть еще группа детей
аутсайдеров, которые только сейчас прибыли. Впрочем, сами увидите.
Первые три класса - в коридор и в рубку. А сюда - свет, экран, показывайте
фильмы. Исторические фильмы. Пусть смотрят, как бывало раньше. Действуйте,
Перси. И еще - составьте из ребят цепочку до Валькенштейна, пусть по
конвейеру передают детали, это их немного займет.
окруженная воспитателями, стояла большая группа ребятишек разного
возраста. Слева беспорядочной грудой было свалено все самое драгоценное из
предметов материальной культуры Радуги: связки документов, папки, машины и
модели машин, закутанные в материю скульптуры, свертки холстов. А справа,
шагах в двадцати, стояли угрюмые юноши и девушки пятнадцати-шестнадцати
лет, и перед ними, заложив руки за спину, нагнув голову, расхаживал очень
серьезный Станислав Пишта. Негромко, но внятно он говорил:
других. Ну и что же, что вам стыдно? Возьмите себя в руки, пересильте это
чувство!
сгрудившиеся перед грузовым люком. Некоторые ребята украдкой оглядывались,
и было видно, что они не прочь удрать, но бежать было невозможно - вокруг
стояли их отцы и матери. Горбовский посмотрел на люк. Даже отсюда было
видно, что корабль набит битком. В широком, как ворота, люке тесной
шеренгой стояли дети. Лица у них были недетские - слишком серьезные и
слишком печальные.
молодой человек с тоскливыми просящими глазами, безобразно не
соответствующими всему его облику.
только слово...
тебя. Хорошо бы очистить резервную Д-камеру.
Распоряжайся.
парнишка с яркими зелеными глазами. - Лететь должны воспитатели.
голос Перси Диксона крикнул:
вас еще нет права голоса, потому что вы еще не кончили школу. И во-вторых,
нужно иметь совесть. Правда, вы еще молоды и рветесь на геройские подвиги,
но дело-то в том, что здесь вы не нужны, а в корабле нужны. Мне страшно
подумать, что там будет в инерционном полете. Нужно по два старших на
каждую каюту к дошкольникам, по крайней мере три ловкие девочки для яслей
и помогать женщинам с новорожденными. Короче говоря, вот где от вас
требуется подвиг.
обязанности прекрасно могут выполнить воспитательницы.
права капитана. Как капитан, я вам обещаю, что из воспитателей полетят
только два человека. А главное - напрягитесь и попробуйте представить
себе, как будут дальше жить ваши воспитатели, если они займут ваши места
на корабле. Игры кончились, мальчики и девочки, перед вами жизнь, какой
она бывает иногда, к счастью, редко. А теперь простите, я занят. В
утешение могу сказать вам только одно: в корабль вы войдете последними.
Все!
с тоскливыми глазами.
молодой человек. - Кто?
все расскажу. Но сначала скажите, кто из воспитателей летит?
оглядел Склярова. - Хорошо, я вам скажу. Только вам. Летит заведующий и
летит главный врач. Они еще этого не знают.
Еще одну. Турчина Татьяна. Она воспитатель. Ее очень любят. Она опытнейший
воспитатель...
матери с новорожденными, понимаете? Только дети и матери с грудными
младенцами.
ребенок... мой ребенок! Спросите у нее... Она тоже мать!
Скляров испуганно пятится, отступая, а него молча идет маленькая тонкая
женщина, удивительно изящная и стройная, с сильной сединой в золотых
волосах и прекрасным, но словно окаменевшим лицом. Горбовский провел
ладонью по лбу и вернулся к трапу.
Остальные взрослые - отцы и матери, и те, кто принес сюда свои творения, и
те, кто, видимо, в смутной, неосознанной надежде тянулся к звездолету,
медленно пятились, расступаясь и разбиваясь на группы. В люке, расставив
руки, стоял Станислав Пишта и кричал:
потеснились! Еще немного!
ударит, проходи, проходи... И ты тоже... И ты, курносый... Больше жизни! И
ты... Так... так...
пропусти, мальчик...
через плечо.
Андреевич. - Глаза его шарили по толпе, отыскивая кого-то.
Раз-два... Раз-два...
лицо его было потным и ярко-малиновым.
бортинженер, как муха, висел на потолке, цепляясь руками и ногами за
карабины для крепления груза. Он был тяжел и горяч; и когда Пишта с
Горбовским вытянули его наружу и поставили на ноги, он сказал, тяжело
дыша:
несчастный... Я остаюсь здесь, а вы уж с Марком летите. Да и надоели вы
мне, по правде сказать.
бортинженера. Думаю, обойдешься. Твоя задача: выйти на орбиту
экваториального спутника и ждать "Стрелу". Остальное сделает командир
"Стрелы".
Горбовского. - Ты что это? Ты Десантник! Что это за жесты?
отвечаешь до конца. - Он повернулся к старшеклассникам: - Марш на борт! -
крикнул он. - Иди вперед, а то не протиснешься, - сказал он Пиште.
трапу, посмотрел на люк, из которого высовывались лица детей, неловко
клюнул Горбовского в щеку, кивнул Марку и Диксону и, поднявшись на
цыпочки, взялся за карабины. Горбовский подтолкнул его. Старшеклассники
один за другим с нарочитой важностью и неторопливостью начали