безрадостным условиям. И странно было представить себе, что где-то среди
этих прозябших кустов бродит, ступая босыми пятками по заиндевелому песку,
голый человечек.
остановился, позвал: "Малыш!" - но никто не откликнулся. Мерзлая ледяная
тишина окружала нас. Ни шелеста листвы, ни жужжания насекомых - все это
вызывало неожиданное ощущение, словно мы плутали среди театральных
декораций. Мы обогнули длинный язык тумана, высунувшийся из горячего
болота, и стали подниматься по склону холма. Собственно, это была песчаная
дюна, схваченная кустами. Чем выше мы поднимались, тем тверже становилась
под ногами песчаная поверхность. Взобравшись на гребень, мы огляделись.
Корабль скрывали от нас облака тумана, но посадочная полоса была видна
хорошо. Весело и ярко блестела под солнцем рубчатка, сиротливо чернел
посередине оставленный мяч, и грузный Том неуверенно топтался вокруг него
- явно решал непосильную задачу: то ли убрать с полосы этот посторонний
предмет, то ли при случае жизнь положить за эту забытую человеком вещь.
среди серебристого инея. Здесь проходил Малыш, проходил совсем недавно.
Сидел на гребне, а потом поднялся и пошел вниз по склону, удаляясь от
корабля. Цепочка следов тянулась в заросли, забившие дно лощины между
дюнами. "Малыш!" - снова позвал я, и снова он не отозвался. Тогда я стал
спускаться в лощину.
прижавшись щекой к земле и обхватив голову руками. Он казался очень
странным и невозможным здесь, никак не вписывался он в этот ледяной
пейзаж. Противоречил ему. В первую секунду я даже испугался, не случилось
ли что-нибудь. Слишком уж здесь было холодно и неприютно. Я присел рядом с
ним на корточки, окликнул, а потом, когда он промолчал, легонько шлепнул
его по голому поджарому заду. Это я впервые прикоснулся к нему и чуть не
заорал от неожиданности: он показался мне горячим, как утюг.
проступили веснушки.
Щелкунчик!
отвести глаза. Страшненькое все-таки было у него лицо.
- Мы скучаем без тебя. Нам без тебя плохо. Нет удовольствия, понимаешь?
секунд так не просидел.
тебя. Ш-шарада!
вместе, вот тогда бы была шарада. А сейчас мы встретились, можно играть...
Вот ты любишь играть, но ты всегда играл один...
играл на озере и увидел свое изображение в воде. Хотел с ним играть, оно
распалось. Тогда я очень захотел, чтобы у меня были изображения, много
изображений, чтобы с ними играть. И стало так.
- черные, белые, желтые, красные, а потом сел посередине и горделиво
огляделся. И должен вам сказать, это было зрелище: голый мальчишка на
песке, и вокруг него дюжина разноцветных статуй в разных позах.
хоть какое-нибудь участие в беседе. Мне было неловко, что я все время
говорю, а она молчит. Но она ничего не сказала, просто хмуро глядела, а
фантомы зыбко колебались и медленно таяли, распространяя запах нашатырного
спирта.
заворачиваетесь? Что это такое? - Он подскочил ко мне и дернул за полу
дохи.
особенно об одежде. Но без ложной скромности скажу: лекция имела успех.
понимал, что его, собственно, поражает.
без ногтя, принялся сгибать и разгибать его. - Пятнадцать миллиардов! -
сказал он и оглянулся на призрачные остатки фантомов. Глаза его потемнели.
- И все в одежде... А еще что?
люди. Странно, конечно, но до сих пор я как-то не задумывался над этим
вопросом. Боюсь, что у Малыша создалось впечатление, будто человечество
занимается большей частью кибертехникой. Впрочем, я решил, что для начала
и это неплохо. Малыш, правда, не метался, как во время лекций Комова, и не
скручивался в узел, но слушал все равно, словно завороженный. И когда я
кончил, совершенно запутавшись и отчаявшись дать ему представление об
искусстве, он немедленно задал новый вопрос.
замерз...
мой взгляд, совсем неинтересно рассказывать про блаженной памяти проект
"Ковчег". Я не удержался, стал ее перебивать, пытаясь расцветить лекцию
живописными подробностями, затеял вносить поправки, и в конце концов вдруг
оказалось, что опять говорю я один. Рассказ свой я счел необходимым
закончить моралью.
только поняли, что твоя планета занята, мы сразу же отказались от нашей
затеи.
неточно. Если бы люди умели, они бы давно отсюда ушли.
Посмотришь, как интересно играть с людьми.
могу же я один тащить на себе весь контакт!
Майка. - Или хочешь, я покатаю тебя на летательной машине?
горы, болота, айсберг...
могу сам.
с вами. - Он вскочил. - Хочу играть! - объявил он. - Где?
как мы уже наперегонки неслись через кустарник. На Майку я окончательно
махнул рукой: пусть делает, что хочет.
задел ни одной ветки и вообще ни разу не коснулся земли. Я в своей дохе с
электроподогревом ломил напролом, как песчаный танк, только трещало
вокруг. Я все время пытался его догнать, и меня все время сбивали с толку
его фантомы, которые он поминутно оставлял за собой. На опушке зарослей
Малыш остановился, дождался меня и сказал:
только видел что-то. Иногда это хорошо известное. Например, как я летаю.
Иногда - совсем новое, такое, чего не видел раньше.
спишь и видишь сны.