сен, всегда чем-то похожей на кроткую жалобу, а бескрайний простор Лима-
ни, уходивший в невидимые дали, затянутые легкой дымкой тумана, действи-
тельно создавал впечатление океана. Да, конечно, там, внизу, простира-
лось море, никакого сомнения быть не могло, - они чувствовали его дуно-
вение на своем лице.
наслаждения, как жадный лакомка.
быть вкуснее.
тал:
обвивает ствол дерева.
как будто сливались воедино. Он говорил:
остальное - только игра в любовь.
прозрачной глубине глаз.
и сердца, потому что у обоих в душе и сердце была только любовь, исступ-
ленный порыв любви друг к другу.
столько в них света! Мне кажется, я вижу, как в них проносятся ласточки.
Это, наверно, ваши мысли, Лиана Да?
же, обменивались тихими поцелуями и после каждого поцелуя смотрели друг
на друга. Иногда он брал ее на руки и бежал по берегу ручья, стекавшего
к Анвальскому ущелью и водопадом низвергавшегося в него. В этой узкой
долине чередовались луга и перелески. Поль бежал по траве и, поднимая на
вытянутых сильных руках свою ношу, кричал:
ное, мучительное желание улететь прочь от земли И все вокруг обостряло в
них это стремление души: и прозрачный легкий воздух - крылатый воздух,
как говорит Поль, и голубоватые широкие дали, куда им хотелось унестись
вдвоем, держась за руки, и исчезнуть в высоте над этой беспредельной
равниной, когда ее покроет ночная тьма. Улететь бы вдвоем в мглистое ве-
чернее небо и никогда, никогда не возвращаться! Куда улететь? Они не
знали. Но как же манила эта мечта!
на выступ утеса и становился перед нею на колени Он целовал ей ноги, он
поклонялся ей, шептал детские, нежные слова.
иной - более осторожной, более чувственной, не такой воздушной и романи-
ческой. Но здесь, в этом зеленом краю, среди просторов, где душа шири-
лась и рвалась куда-то, одни, вдали от всего, что могло бы отвлечь их от
захватившего их безрассудного чувства, они очертя голову ринулись в это
поэтическое безумие страсти И вся природа вокруг них, теплый ветер, ле-
са, ароматный вольный воздух днем и ночью пели им песню любви, и мелодия
эта сводила их с ума, как звуки бубна и пронзительный визг флейты приво-
дят в исступление дервиша, который неистово кружится во власти навязчи-
вой мысли.
сказал им:
после этого, на следующий день, мы уедем. Мы что-то зажились здесь. Не
полагается чересчур затягивать курортный сезон.
ра настанет конец света За столом оба молчали, в растерянности думая,
что же теперь будет. Значит, через несколько дней надо расстаться, и уж
больше нельзя будет встречаться свободно. Это казалось им таким неверо-
ятным, таким нелепым, что они не могли себе представить, как же это воз-
можно.
чтобы к первому утреннему поезду выслали два экипажа. Христиана не спала
всю ночь, взволнованная каким-то странным, новым для нее чувством -
страхом перед мужем и вместе с тем гневом, необъяснимым презрением к не-
му и желанием бросить ему вызов. Она поднялась с постели на рассвете,
оделась и стала его ждать. Он подъехал в первой коляске, в ней сидело
еще трое - какие-то весьма приличные, хорошо одетые господа, державшие-
ся, однако, очень смиренно. Во второй коляске приехало еще четверо, по
виду рангом пониже. Маркиз и Гонтран удивились. Гонтран спросил:
берем правление.
он был озабочен, и, повернувшись к семерым приезжим, стоявшим у крыльца
в почтительном молчании, скомандовал:
в полдень.
поднялись парами по ступенькам крыльца и исчезли в дверях гостиницы.
акты, хотя заранее прислал их совершенно готовыми.
время своего отсутствия успел обменяться несколькими письмами, и они
долго шептались в углу, пока писцы царапали перьями по бумаге, как будто
по ней бегали и шуршали какие-то проворные насекомые.
ротив стола, где должен был восседать нотариус, мэтр Ален, вместе со
старшим письмоводителем, были выстроены в два ряда стулья для акционе-
ров. Ввиду важности события мэтр Ален нарядился во фрак, уморительно об-
легавший его круглую, как шарик, фигурку. Этот низенький шамкающий ста-
ричок похож был на фрикадельку из белого куриного мяса.
своего тестя, шурина, Поля Бретиньи и свиты из семерых приезжих, которых
Гонтран назвал статистами. У Андермата был вид полководца. Вскоре после
этого прибыл старик Ориоль со своим Великаном - у обоих был вид встрево-
женный, недоверчивый, как и у всех крестьян, когда им надо подписывать
бумаги. Последним явился доктор Латон. Он помирился с Андерматом, прине-
ся ему в искусно закругленных фразах почтительные извинения, за которыми
последовали изъявление полной, безоговорочной, беспрекословной покорнос-
ти и предложение услуг.
ную должность главного врача на новом курорте.
передвигаемых стульев.
своего отряда, чтобы можно было следить за ним, а когда все уселись,
взял слово.
собрания. Прежде всего нам нужно учредить новое акционерное общество, в
которое вы пожелали вступить пайщиками. Следует, однако, упомянуть о не-
которых затруднениях, доставивших нам немало хлопот. Прежде чем предпри-
нимать что-либо, я должен был иметь уверенность, что мы добьемся необхо-
димого разрешения для основания нового общественно полезного учреждения.
Эта уверенность у меня теперь есть. Все, что еще остается сделать в этом
смысле, я беру на себя. Я уже заручился твердым обещанием министра. Но
меня останавливает другая трудность. Нам, господа, придется вести борьбу
со старым акционерным обществом Анвальских минеральных вод. Я не сомне-
ваюсь, что борьба эта принесет нам победу - победу и богатство. Но как в
битвах прежних времен воинам нужен был боевой клич, так и нам в совре-
менном сражении нужен свой клич - название нашего курорта, название
звучное, заманчивое, удобное для рекламы, действующее на слух, как звук
фанфары, и на глаз, как блеск молнии. Однако мы, господа, находимся в
Анвале и не можем произвольно окрестить по-новому этот край. Нам остает-
ся только один выход: дать новое наименование курорту, только курорту.
Панов Вадим
Суворов Виктор
Корнев Павел
Пехов Алексей
Прозоров Александр
Шилова Юлия