Чтение 24–й страницы книги ~Через тернии~

- Я тебе уже говорил, насколько ты красива?

Во взгляде Элеаны затаилась смешинка.

- Мама хорошо постаралась, не правда ли?

На губах отца появилась философская усмешка.

- Она строила планы на этот день еще с тех пор, как ты была совсем
маленькой.

Кавалькада лимузинов замедлила движение и свернула к церкви.

Несколько гостей поджидали снаружи. Когда Георгос помог Элеане вылезти из
машины, ее встретил целый фейерверк фотовспышек.

Деспина и Элизабет одернули подол свадебного платья и поправили фату, в
то время как Сара и Ребекка устанавливали детей в нужную позицию.

Теперь все стояли на своих местах, и Элеана смогла окинуть взглядом всю
сцену целиком.

Ее подружки были одеты в шелковые платья бледно-розового цвета с
открытыми плечами и держали в руках букеты орхидей. Девочки-цветочницы в
длинных, цвета слоновой кости, платьях с буфами на рукавах и широкими
поясами, завязанными сзади в большие банты, и белых туфлях вызывали
умиление. Как и мальчики в черных костюмах, белых рубашках, шелковых жилетах
и черных бабочках.

Катерина раздала подушечки для колец, проинспектировала корзинки с
лепестками роз.

Для мамы этот день не менее знаменателен, чем для меня самой, улыбнулась
Элеана и взяла Георгоса под руку.

- Ты готов, папа?

Тот кивнул. Сегодня он поручал дочь заботам другого мужчины, и для него
было крайне важно то, что будущий зять пользовался полным его расположением.

Когда они вошли в церковь, она увидела стоящего у алтаря Андреаса в
компании шафера и друзей.

Марджи и Кэтти очень согласованно рассыпали по ковру лепестки роз, ни
Робин, ни Тимми не уронили подушечки для колец.

Когда они приблизились, Андреас пренебрег обычаем и повернулся к невесте.
В его взгляде читались гордость и уважение, любовь и обожание. Потом он
улыбнулся. Улыбнулся только ей, ей одной. И все окружающее вмиг исчезло,
теперь Элеана видела только Андреаса и, подойдя, встала рядом с ним.

Он взял ее за руку, и священник начал церемонию. Когда же жених
склонился, чтобы поцеловать невесту во второй раз, - что было известно
только им двоим, - большинство женщин достали носовые платки.

Потом Элеана рука об руку с Андреасом вышла из церкви на улицу, озаренную
вновь выглянувшим солнцем, навстречу многочисленным собравшимся фотографам и
любопытным.

Деспина сумела организовать детей и заставить их соблюдать перед камерами
внешнее приличие. Хотя, с улыбкой подумала Элеана, они, должно быть, так
нервничают, что им ничего не остается, кроме как подчиниться.

- В одно прекрасное время твоя подружка доведет какого-нибудь беднягу до
умопомешательства, - заметил с улыбкой Андреас, заставив Элеану рассмеяться.

- И он будет от этого в восторге, - пообещала она.

Дальше все должно было следовать своим чередом. И, оказавшись вновь в
лимузине, Элеана повернулась к мужу.

- Ты был прав, - тихо призналась она. - Я ни за что на свете не хотела бы
лишиться венчания в церкви.

Улыбка Андреаса растопила сердце Элеаны. А когда он поднес ее руки к
губам и расцеловал их, в ней, как всегда, зажегся огонь желания.

- Я никогда не забуду того момента, когда ты шла по проходу навстречу
мне.

Ласково проведя пальцем по его щеке, она остановилась на уголке губ.

- Теперь нам предстоит разрезать торт и выпить шампанского.

- А мне протанцевать с моей женой.

- Разумеется, - сказала она. - Зато после речей, обеда, фотографов...

- ...я отвезу тебя домой.

О Боже! У нее перехватило дыхание. Удастся ли ей пережить эти несколько
часов?

Без особого труда, удивилась Элеана в конце вечера, когда они с Андреасом
прощались с гостями.

Наибольшей благодарности заслуживала, разумеется, Катерина. Без сомнения,
ей удалось осуществить мечту своей жизни и превратить свадьбу в событие
года. Статьи в газетах, сообщения по радио и телевидению, торжественная
церковная церемония, великолепный ужин, торт как произведение кулинарного
искусства... Если не считать мелких недоразумений, все прошло согласно
плану.

Этот день был особенный, и Элеана понимала, что будет вспоминать его с
теплотой. Но вечер, когда они с Андреасом обменялись клятвами любви и
верности в павильоне у бассейна, останется в ее памяти на всю жизнь.

Крепко обняв родителей, Элеана выразила им признательность не только за
этот день, но за любовь и заботу, проявленные ими со дня ее рождения.

По пути к лимузину новобрачных осыпали конфетти, рисом. Раздавались
взрывы смеха, пожелания счастья. И вот настал момент, когда они уже стояли
перед дверью номера для новобрачных.

Андреас открыл дверь, и Элеана вскрикнула от неожиданности, - подняв на
руки, он перенес ее через порог.

- А теперь, - с Многозначительным видом сказал Андреас, - пора заняться
этим.

"Этим" оказался долгий, чувственный поцелуй. И, прижавшись к нему, она
ответила со всей накопившейся в ней страстью.

Потом, отпустив Элеану, Андреас направился к столу, где в серебряном
ведерке со льдом стояла бутылка шампанского.

Когда пробка была вынута, из горлышка хлынула пена, и Андреас поспешно
подставил бокал.

- У меня прекрасно получалось это по крайней мере раз сто. - Он наполнил
второй бокал и протянул его Элеане со словами: - За нас!

На ее губах появилась счастливая улыбка, а глаза... Можно было запросто
утонуть в их светящейся серебристой глубине, иногда таинственной, иногда
прозрачной, но всегда манящей. Сегодня они были полны теплом, смехом и
любовью. Ему захотелось протянуть руки, заключить ее в объятия и держать так
до тех пор, пока она не станет частью него.

- За наше счастливое будущее! - подхватила Элеана и отпила глоток
чудесного напитка.

Поставив ведерко с бутылкой на кофейный столик, Андреас подошел к Элеане
и заключил ее лицо в ладони.

- Я люблю тебя. - Его губы коснулись ее в нежном, чувственным поцелуе,
способном растопить сердце Снежной королевы, а не только трепетное любящее
сердце Элеаны. - Я тебе говорил, насколько ты была сегодня красива? -
спросил он через несколько показавшихся ей бесконечными минут.

- Да, - кокетливо ответила она, касаясь пальцем нижней губы Андреаса, и
вздрогнула, когда тот, прихватив его зубами, начал ласкать языком.

Элеану мгновенно опалило огнем желания.

- Подожди.

Он уткнулся лицом в ее ладони.

- Все, что хочешь.

- Глупый, - ласково сказала она и с удивлением увидела появившееся на его
лице серьезное выражение, совершенно не Соответствующее настроению момента.

- Все, что хочешь, - решительно повторил он. - Где угодно и когда угодно.
Тебе стоит лишь попросить.

Элеана закрыла глаза, потом медленно открыла их вновь. Ее пугала власть,
которую она приобрела над этим человеком.

- У меня для тебя кое-что есть.

- Мне не нужно ничего, - заверил ее Андреас. - Ничего, кроме тебя самой.

Она поцеловала мужа в щеку.

- Я же никуда не денусь. - То, что ей было нужно, лежало недалеко, надо
было сделать несколько шагов, вытащить из конверта и протянуть ему.

- Что это такое, дорогая?

Достаточно было звонка по телефону, соответствующих инструкций и визита к
адвокату для того, чтобы подписать документ в присутствии свидетелей.

- Пожалуйста, открой и прочти.

Насторожившись, Андреас вскрыл конверт, вытащил оттуда аккуратно
скрепленные листки бумаги, просмотрел их и, отложив в сторону, поднял взгляд
на жену.

- Элеана...

- Я люблю тебя. Любила всегда, сколько себя помню. - Ей казалось, что от
обуревающих ее чувств сердце не выдержит и разорвется в груди. - И всегда
буду любить.

- Знаю, - с необыкновенной нежностью произнес Андреас.

Его любовь была столь же крепкой. И с каждым прожитым днем будет
становиться только сильнее.

- Подойди сюда, - тихо произнес он, протягивая руки, и, радостно
кинувшись навстречу, она обняла его за талию.

Даже в Раю не может быть лучше, подумала Элеана. Когда Андреас, взяв ее
на руки, направился в спальню, она зашептала:

- Я люблю тебя. Люблю, люблю, люблю...

Остановившись, он впился в ее губы поцелуем, обещавшим столь многое, что
Элеана чуть было не заплакала от счастья.

Случайно задетые белые листки бумаги мягко спланировали со стола на пол и
остались лежать там не нужные ни Элеане, ни Андреасу. Как бы ни
распорядилась новобрачная своим богатством, желая этим подтвердить свою
любовь и доверие мужу, сейчас это уже не имело значения.

То, чем они отныне обладали, стоило дороже всех материальных благ, всех
сокровищ мира...