Чтение 24–й страницы книги ~Ким~

Искании, и они, наверное, тотчас же тебя отпустят.

-- Я уже говорил им. Они смеются и толкуют о полиции.

-- Что он говорит?-- спросил мистер Бенет.

-- О! Он говорит только, что если вы меня не отпустите,
это повредит ему в его делах... в его срочных личных делах.--
Это выражение было позаимствовано у какого-то ев рази я,
служившего в Ведомстве Каналов, с которым Ким однажды
разговаривал, но тут оно только вызвало улыбку, сильно
разозлившую мальчика.--- А если бы вы знали, какие у него дела,
вы не стали бы так чертовски мешать ему.

-- Что же это за дела?-- не без интереса спросил отец
Виктор, глядя на лицо ламы.

-- В этой стране есть Река, которую он очень хочет найти,
очень хочет. Она потекла от Стрелы, которую...-- Ким
нетерпеливо топнул ногой, стараясь переводить в уме с местного
наречия на английский язык, который ему трудно давался.-- О, ее
создал наш владыка Будда, знаете ли, и если вы в ней вымоетесь,
с вас смоются все ваши грехи и вы станете белыми, как хлопок.
(Ким в свое время слыхал миссионерские проповеди.) Я его
ученик, и мы непременно должны найти эту Реку. Это так важно
для нас.

-- Расскажи еще раз,-- сказал Бенет. Ким рассказал еще раз
с добавлениями.

-- Но это грубое богохульство!-- воскликнул представитель
англиканской церкви.

-- Ну! Ну!-- сочувственно произнес отец Виктор.-- Я бы
многое дал, чтобы уметь говорить на местном наречии. Река,
смывающая грехи! А как давно вы оба ее ищете?

-- О, много дней. А теперь мы хотим уйти, чтобы опять
искать ее. Здесь ее, видите ли, нет.

-- Понимаю,-- серьезно произнес отец Виктор.-- Но он не
должен бродить в обществе этого старика. Не будь ты, Ким, сыном
солдата, тогда было бы другое дело. Скажи ему, что полк
позаботится о тебе и сделает из тебя такого же хорошего
человека, как твой... да, хорошего человека, насколько это
возможно. Скажи ему, что если он верит в чудеса, он должен
будет поверить этому...

- Нет никакой нужды играть на его легковерии,-- перебил
его Бенет.

-- Я этого и не делаю. Он и сам, наверное, считает, что
появление мальчика здесь, в его родном полку,-- и во время
поисков Красного Быка,-- похоже на чудо. Подумайте, Бенет,
сколько шансов было против того, чтобы это случилось. Из всех
мальчиков Индии именно этот встречается с нами, именно с нашим
полком, а не с каким-либо другим из всех, что вышли в поход.
Это было предначертано свыше. Да, скажите ему, что это кисмат.
Кисмат, малум? (Понимаете?)

Он обращался к ламе с тем же успехом, как если бы речь шла
о Месопотамии.

-- Они говорят,-- сказал Ким, и глаза старика засияли,--
они говорят, что предсказания моего гороскопа теперь
исполнились и что раз я вернулся к этим людям и их Красному
Быку,-- хотя ты знаешь, что я пришел сюда только из
любопытства,-- то я обязательно должен поступить в мадрасу,
чтобы меня превратили в сахиба. Ну, я притворюсь, что согласен,
ведь в худшем случае мне придется съесть несколько обедов вдали
от тебя. Потом я удеру и догоню тебя по дороге в Сахаранпур.
Поэтому ты, святой человек, оставайся с женщиной из Кулу... ни
в коем случае не отходи далеко от ее повозки, покуда я не
вернусь. Нет сомнения, что знак мой -- знак войны и вооруженных
людей. Ты видел, что они дали мне вина и посадили меня на ложе
почета! Должно быть, отец мой был важным человеком! Поэтому
если они дадут мне почетное положение -- хорошо. Если нет--
тоже хорошо. Так или иначе, но, когда мне все это надоест, я
убегу к тебе. А ты оставайся с раджпуткой, иначе я потеряю твои
следы... О да,-- произнес мальчик по-английски,-- я передал ему
все, что вы мне велели сказать.

-- Не понимаю, чего нам еще дожидаться,-- промолвил Бенет,
шаря в кармане брюк,-- подробности мы можем узнать после... Я
дам ему ру...

-- Дайте ему время опомниться. Быть может, он привязан к
мальчику,-- перебил отец Виктор капеллана.

Лама вынул четки и надвинул широчайшие поля своей шапки на
глаза. -- Чего ему еще нужно?

-- Он говорит,-- Ким поднял руку,-- он говорит: помолчите!
Он сам хочет потолковать со мной. Видите ли, вы ведь не
понимаете ни одного словечка из того, что он говорит, и я
думаю, что если вы не перестанете болтать, он, чего доброго,
пошлет вам ужасные проклятия. Когда он вот так держит четки,
это значит, он хочет, чтобы его оставили в покое.

Оба англичанина остолбенели, но в глазах Бенета можно было
прочитать, что Киму придется плохо, когда он попадет в лапы
религии.

-- Сахиб и сын сахиба...-- страдание звучало в хриплом
голосе ламы.-- Но ни один белый человек не знает страны и
обычаев страны так, как их знаешь ты. Как возможно, что все это
правда?

-- Не все ли равно, святой человек! Вспомни, ведь это
только на одну-две ночи. Вспомни, как быстро я умею меняться.
Все будет так, как было в тот день, когда я впервые говорил с
тобой под большой пушкой Зам-Замой...

-- В образе мальчика, одетого как белые люди, когда я
впервые пришел в Дом Чудес. А во второй раз ты обернулся
индусом. В кого воплотишься ты в третий раз?-- Он невесело
засмеялся.-- Ax, чела, ты причинил зло старику, ибо сердце мое
потянулось, к тебе.

-- А мое к тебе. Но как мог я знать, что Красный Бык
приведет меня к этому!

Лама снова прикрыл лицо шапкой и нервно застучал четками.,
Ким присел на корточки рядом с ним и ухватился рукой за одну из
складок его одежды.

-- Итак, установлено, что мальчик сахиб?-- продолжал лама
глухо.-- Такой же сахиб, как тот, кто хранит священные
изображения в Доме Чудес?-- Лама видел мало белых людей.
Казалось он повторял урок.-- Если так, ему не следует поступать
иначе, чем поступают сахибы. Он должен вернуться к своим
сородичам.

-- На один день и ночь и еще на день,-- убеждал его Ким.

-- Нет, это тебе не удастся!--отец Виктор заметил, что Ким
подвигается к выходу, и здоровенной ногой преградил ему путь.

-- Я не понимаю обычаев белых людей. Жрец священных
изображений в лахорском Доме Чудес был учтивее этого тощего
жреца. Мальчика у меня отнимут, ученика моего сделают сахибом.
Горе мне, как найду я свою Реку?! А у них есть ученики? Спроси.

-- Он говорит, он очень огорчен тем, что теперь уже
никогда не найдет своей Реки. Он говорит: почему у вас нет
учеников и почему вы не перестаете надоедать ему? Он хочет
отмыться от своих грехов.

Ни Бенет, ни отец Виктор не нашли подходящего ответа.
Расстроенный огорчением ламы, Ким сказал по-английски:

-- Я думаю, что если вы меня теперь отпустите, мы тихонько
уйдем и ничего не украдем. Мы будем искать эту Реку, как искали
ее перед тем, как меня поймали. Лучше бы мне не появляться
здесь и не видеть этого Красного Быка. Не хочу я этого.

-- Ты сделал самое лучшее, что мог сделать для себя,
молодой человек,-- промолвил Бенет.

-- Господи боже мой, прямо не знаю, чем его утешить,--
заговорил отец Виктор, внимательно глядя на ламу,-- Он не
должен уводить с собой мальчика, и все же он -- хороший
человек. Я уверен, что он хороший человек. Бенет, если вы
дадите ему эту рупию, он проклянет вас всего, с головы до ног!

Они молчали... три... пять полных минут. Потом лама поднял
голову и стал смотреть куда-то поверх их, в пространство и
пустоту.

-- И это я, идущий по Пути,-- сказал он с горечью.-- Грех
мой и возмездие мне. Я заставил себя поверить,-- ибо вижу
теперь, то был просто самообман,-- что ты был послан мне в моем
Искании. Поэтому сердце мое потянулось к тебе за твое
милосердие и твою учтивость и мудрость твоих малых лет. Но те,
что следуют по Пути, не должны допускать в себе огонь
какого-либо желания или привязанности, ибо все это иллюзии. Как
сказано...-- Он процитировал древний китайский текст, добавил к
нему второй и подкрепил их третьим.--Я свернул с Пути в
сторону, мой чела. Ты в этом не виновен. Я наслаждался
лицезрением жизни, лицезрением новых людей на дорогах и тем,
как радовался ты, видя все это. Мне было приятно с тобой, мне,
который должен был думать о своем Искании, только об Искании.
Теперь я огорчен, что тебя отбирают у меня и что Река моя
далеко. Это потому, что я нарушил закон.

-- Да сгинут силы тьмы!-- произнес отец Виктор. Умудренный