поставил свою первую упряжку за четверть мили вниз по ручью и узнает ее по
зеленому фонарю. Мы устроимся не хуже его. Но только во всех случаях я
сторонник красного цвета.
пришла темная и теплая. Ждали близкого снегопада. Термометр показывал
пятнадцать градусов ниже нуля, а для Клондайка зимой это очень тепло.
пятистах ярдах вниз по ручью и присоединился к золотоискателям,
столпившимся на участке номер три. У старта собралось сорок пять человек,
жаждущих получить миллион, который Сайрус Джонсон оставил в промерзшей
земле. Каждый золотоискатель, одетый в просторную парку из грубого тика,
тащил на себе шесть кольев и большой деревянный молоток.
смотрел на часы. До полуночи оставалась одна минута.
левой часы.
снято, сорок пять пар ног, обутых в мокасины, уперлось в утоптанный снег.
Сорок пять кольев опустились в снег, и сорок пять молотков взвилось в
воздух.
права на миллион. Во избежание давки лейтенант Поллок распорядился, чтобы
первым забивался нижний центральный столб, вторым - юго-восточный, затем
остальные три угловые столба и, наконец, верхний центральный.
углам участка горели костры, возле костров стояли полисмены. У полисменов
были списки участников состязания, и они вычеркивали имена тех, кто
пробегал мимо. Каждый должен был назвать свою фамилию и показаться
полисмену. Это было устроено для того, чтобы избежать подставных лиц,
которые могли вбивать столбы, в то время как настоящий хозяин уже мчался
вниз по реке на регистрацию.
Пока они стучали молотками, их окружила толпа переругивающихся людей.
Пробившись сквозь толчею и назвав полисмену свое имя, Смок увидел, как
барон столкнулся с кем-то и, сбитый с ног, полетел в сугроб. Но Смок не
стал ждать. Впереди него были еще и другие. При свете костра он увидел
перед собой широкую спину Толстяка Олафа. На юго-западном углу он и
Толстяк Олаф вбили свои колья рядом.
милю длиной был усеян покрытыми снегом кочками. Все спотыкались и падали.
Смок тоже несколько раз скатывался вниз на четвереньках. Толстяк Олаф
растянулся прямо перед ним и сбил его с ног.
противоположного берега; люди спустились с откоса, перебежали через речку
по льду и начали взбираться на противоположный откос. Смок взбирался на
крутой берег, когда вдруг чья-то рука схватила его за ногу и потащила
вниз. Смок не мог разобрать при мигающем свете отдаленного костра, кто
сыграл над ним эту шутку. Но, к несчастью для себя, мошенник попробовал
проделать то же самое с Аризоной Биллом. Аризона встал и изо всей силы
ударил его кулаком по лицу. Смок попробовал подняться, но вдруг тоже
получил удар по лицу и едва не лишился сознания. Ему все же удалось встать
на ноги. Он уже приготовился было нанести ответный удар, но вспомнил
советы Малыша и удержался. Тут чье-то тело, как метательный снаряд,
ударило его по ногам, и он снова покатился вниз.
Люди скатывались с откоса и смешивались в кучу. Они старались
вскарабкаться на противоположный откос, но нетерпеливые соперники
стаскивали вниз. Удары сыпались направо и налево, в воздухе стон стоял от
ругани. Смок, вспоминая лицо Джой Гастелл, думал только о том, чтобы
дерущиеся не вздумали пустить в ход деревянные молотки. Его несколько раз
сбивали с ног, несколько раз он терял и снова находил свои колья. Наконец
он выкарабкался из гущи человеческих тел и стал подниматься на берег
подальше в сторонке. Многие конкуренты успели опередить его, и Смок
поздравлял себя с тем, что в этой гонке на северо-западный угол участка он
может укрыться за чьими-то спинами.
кол. Целых пять минут он искал его в темноте, и все время мимо него
пробегали запыхавшиеся люди. От последнего угла он начал и сам перегонять
людей, для которых такая гонка на расстоянии была не по силам.
собаки бросались друг на дружку. Среди псов суетились люди и колотили
сцепившихся животных дубинками. Увидев мельком это зрелище, Смок подумал,
что даже на гравюрах Доре он не встречал ничего подобного.
Здесь на утоптанных стоянках по сторонам узкой тропы люди и нарты
поджидали отставших гонщиков. Внезапно сзади донесся шум полозьев и визг
собак, и Смок едва успел отскочить в глубокий снег. Нарты вихрем
пронеслись мимо, и Смок увидел в них человека, стоявшего на коленях и дико
кричавшего. Но уже через мгновение нарты эти остановились. Смок услышал
шум битвы. На одной из стоянок разъяренные псы, почуяв пробегавших мимо
собак, вырвались из рук погонщика и набросились на них.
Шредера и рядом красный огонек своей собственной упряжки. Двое погонщиков
с короткими дубинками охраняли собак Шредера.
утоптан, а по тяжелому дыханию товарища понял, что здесь была драка. Он
бросился к нартам и с разбега вскочил в них. Малыш поднял бич.
крупные звери - Гансонова премированная упряжка гудзоновцев, - и Смок
назначил их для первого перегона: десять миль от речки до Юкона, трудный
пробег по голому льду возле устья и десять миль вниз по Юкону.
Вперед! Вперед!
его, как не мог видеть и нарт, в которых лежал, вытянувшись во весь рост.
Огни остались позади, и они мчались сквозь стену непроглядного мрака со
всей скоростью, на какую собаки были способны. Этот мрак был какой-то
обволакивающий; он казался плотным, почти осязаемым.
что-то и качнулись. Он услышал впереди ожесточенный лай и отчаянную брань.
Впоследствии это называли "свалкой Барнса - Слокума". Упряжки Барнса и
Слокума налетели одна на другую, и в эту кучу врезались сейчас семь
огромных псов Смока. Возбуждение этой ночи на Моно довело этих
полуприрученных волков до исступления. Клондайкских собак, которыми правят
без вожжей, останавливают обычно только окриком, и сейчас не было никакой
возможности прекратить побоище, завязавшееся на узкой дороге. А сзади
налетали все новые нарты, увеличивая свалку. На людей, которым уже почти
удалось распутать свои упряжки, катилась лавина новых собак, хорошо
накормленных, отдохнувших и рвавшихся в бой.
на ухо Смоку. - Береги руки и положись на меня.
Чей-то кулак двинул его по челюсти, чья-то дубина стукнула по плечу.
Собачий клык вонзился ему в ногу, и он почувствовал, как в мокасин стекает
теплая кровь. Оба рукава его парки были изодраны в клочья. Наконец шум
свалки оказался позади. Словно во сне, Смок помогал Малышу перепрячь
собак. Одна из собак издохла, они обрезали постромки и в темноте ощупью
починили поврежденную упряжь.
широкую равнину и выбежали на Юкон. Здесь, при слиянии речонки с великой
рекой, у поворота на широкий санный путь, кто-то разжег костер, и у этого
костра Малыш расстался со Смоком. При свете костра, когда нарты понеслись,
увлекаемые мчащимися собаками, Смок запечатлел в своей памяти еще одну из
незабываемых картин Севера. Это был Малыш, который шел, качаясь,
проваливаясь в глубокий снег, и бодро давал свои последние наставления,
хотя один глаз у него почернел и закрылся, пальцы были разбиты, а из руки,
изодранной выше локтя собачьими клыками, лилась кровь.
своих утомленных гудзоновцев и вскакивая на поджидавшие его новые нарты.
устья Белой реки. Это была самая слабая его упряжка, хотя в нее входило
девять собак. Двадцать пять миль, загроможденных торосами, между Белой
рекой и Шестидесятой Милей, он разбил на два перегона и поставил на них
две свои лучшие упряжки.