Чтение 24–й страницы книги ~Юные охотники~

Охотники, притаившиеся на своих позициях, не сводили глаз с
приближавшихся антилоп: с каждой минутой все отчетливей и отчетливей
выступает "лысина" на их лбах, их широкие белобрысые головы уже явственно
видны охотникам, вот-вот они окажутся на расстоянии выстрела! Как вдруг
животные, подняв головы, испустили какой-то странный фыркающий крик и
ринулись прямо на охотников. "Тут-то мы их и подстрелим", - мелькнуло в
голове у каждого, и каждый за своим прикрытием поспешил опуститься на колено
и взвести курок.

- Теперь-то уж я возьму над вами верх! - бормотал себе под нос Виллем. -
Не пройдут вам даром ваши насмешки!

Но - увы! - ему и на этот раз суждено было изведать горькое
разочарование: стоило лишь антилопам почуять ветер, дувший от термитников,
за которыми скрывались охотники, как они тут же свернули в сторону и вдалеке
обошли засаду; стрелять было бесполезно. Толстый Виллем поднял было
громовой, чтобы выстрелить наугад, но мысль о том, что, промазав, он погубит
всю охоту, остановила его. Скрепя сердце он опустил ружье и дал антилопам
убежать прочь.

Несколько секунд - и стадо было далеко-далеко от того места, где оно чуть
не попало под обстрел. Но так как никто на них не покушался и ни один
выстрел их не напугал, животные спустя некоторое время успокоились и снова
как и в чем не бывало принялись щипать траву.

Теперь Гендрик почувствовал себя героем дня. Сейчас он покажет всем, как
легко настигнуть этих пугливых животных. Он загонит по крайней мере
полдюжины, прежде чем они успеют удрать с равнины.

- Вперед!

Вскочив на лошадей, охотники поскакали к антилопам. Но едва лишь
расстояние между ними и стадом сократилось до четырехсот ярдов, животные
обратились в бегство.

Началась погоня. Спустили собак, пришпорили лошадей, и охотники с
быстротой ветра понеслись по равнине.

Они не проскакали еще и мили, когда Гендрик понял, что тоже просчитался:
легконогие антилопы оставили далеко позади себя и всадников и гончих.
Охотники один за другим стали осаживать своих взмыленных лошадей и
отставать; двадцать минут спустя один лишь Гендрик да несколько его самых
быстрых гончих продолжали погоню; Ганс и Аренд, рассудив, что их лошади не
выдержат такой скачки, сочли за лучшее отступиться; ну, а что касается
Виллема, так тот и не желал удачи. Клаас и Ян, само собой разумеется,
замыкали шествие, и все они, сидя в седлах, не спускали глаз с красно-бурого
потока антилоп и со спины Гендрика, уже едва заметной среди дальних
термитников. Скоро он и совсем скрылся из виду.

Глава 28
БЕШЕНАЯ ПОГОНЯ ГЕНДРИКА

Антилопы мчались напрямик по плоской равнине, по пятам за ними гнался
Гендрик, а за Гендриком что есть силы поспевали его собаки. Все же ни
всаднику, ни гончим ни на шаг не удавалось уменьшить расстояние, отделявшее
их от проворных животных. Ни всаднику, ни гончим не удавалось прибегнуть ни
к одной охотничьей хитрости.

Антилопы не петляли, они неслись по прямой, "мордой по ветру", ни на шаг
не отклоняясь в сторону, и перерезать им путь было невозможно. Охота
превращалась попросту в состязание на быстроту бега.

Первыми сдали собаки - они отставали одна за другой; дольше всех
держалась около Гендрика его любимая гончая; но через милю она тоже
выдохлась и отстала; теперь Гендрик мчался в одиночку по простору равнины.

Еще миль десять продолжалась погоня; бока лошади стали мокрыми от пота,
вся она покрылась пеной, а антилопы по-прежнему оставались вне выстрела.
Правда, бежали они уже медленнее, и на свежей лошади Гендрик сейчас с
легкостью нагнал бы их, а может быть, даже и на этой лошади, но ему поневоле
приходилось соблюдать осторожность: на пути лежали норы трубкозубов, и уже
раз-другой, когда он, казалось, вот-вот настигнет стадо, лошадь спотыкалась
и теряла наверстанное расстояние, а быстроногие антилопы, с легкостью
бравшие препятствия, оказывались в выигрыше.

И все же Гендрику не хотелось остановить лошадь; он вспомнил, как
горячился, настаивая на своем, и знал, что в лагере его встретят насмешками.
Чего стоил хотя бы Толстый Виллем! А вернись он с добычей, ну хотя бы с
одной шкурой или парой рогов, и торжествовать будет он сам. Эти мысли
подгоняли его в долгой безрассудной скачке.

Однако он начинал отчаиваться в успехе: лошадь бежала все тяжелее, уже
через силу.

Гендрику наконец стало жаль ее; скрепя сердце он уже натянул было
поводья, как вдруг прямо перед собой увидел горную цепь; она пересекала ему
путь, возвышаясь одной сплошной грядой - нет, двумя крыльями, сходившимися
под прямым углом и наглухо замыкавшими равнину. И к этой-то ловушке
направлялись антилопы!

"Неужели они и вправду несутся туда?" - невольно спрашивал себя Гендрик.
Ну что ж, ему это было на руку. Им хочешь не хочешь придется остановиться, и
тут-то он незаметно подкрадется к ним, прячась за выступами скал и
кустарниками, покрывавшими горный склон.

Гендрик обвел взглядом подножия обеих цепей и с радостью обнаружил, что
они поднимаются с земли отвесно и наверх нет тропинки. Он находился уже
достаточно близко, чтобы подробно разглядеть горные склоны; на их
поверхности не заметно было ни одной расселины.

Это очень порадовало Гендрика. Выходит, он гнал добычу прямехонько в этот
угол, в настоящую западню; здесь им будет отрезан путь, и ему, разумеется,
удастся выстрелом в упор уложить хотя бы одну антилопу, а больше ему и не
надо.

Окрыленный ожившими надеждами, он подбодрил коня ласковым словом и
пришпорил его.

Скачка продолжалась недолго: еще одна миля - и конец. От горы его
отделяло теперь каких-нибудь пятьсот ярдов и в два раза меньшее расстояние -
от стада, продолжавшего бежать в самый угол горной цепи. Гендрик больше не
сомневался в удаче: не пройдет и минуты, как стадо остановится или повернет
обратно и натолкнется на охотника.

Пора зарядить ружье; думая стрелять в гущу стада, он достал из подсумка
несколько маленьких пуль и поспешно опустил их в ствол; проверил надежность
капсюля; да, все в порядке: капсюль хорошо закреплен на затравочном стержне.

Гендрик взвел курок и поднял глаза. Антилопы исчезли.

Куда они делись? Махнули через горный хребет? Невероятно. Взобрались по
отвесной круче? Невозможно. Даже если бы им это удалось, они были бы еще
видны на горе. А они совершенно исчезли из виду, все до единой. Охотник
натянул поводья, уронил ружье на холку лошади и несколько минут сидел,
словно в столбняке, разинув рот и вытаращив глаза.

Будь он суеверен, ему, наверное, стало бы не по себе в эту минуту; но
суеверия были ему чужды. Правда, в первые две-три минуты он почувствовал
себя сбитым с толку, однако все-таки не сомневался, что непременно найдется
простое объяснение неожиданному и загадочному исчезновению антилоп.

Он решил тотчас же внимательно обследовать местность. Проехав еще ярдов
триста по следам антилоп, он, к своему полному удовлетворению, все понял.
Тупик оказался вовсе не тупиком. Здесь был совершенно свободный проход, и,
хотя оба отрога цепи даже вблизи казались сомкнутыми, на самом деле между
ними находился узкий коридор, соединявший равнину, только что пересеченную
Гендриком, с другой, столь же однообразной равниной, расстилавшейся по ту
сторону горной гряды. Антилопы, разумеется, это знали, оттого-то и бежали
прямиком сюда. Гендрик углубился в эту теснину, желая удостовериться, что
она имеет выход. Через несколько сот ярдов коридор расширился, и Гендрик с
замиранием сердца увидел лиловатые спины антилоп далеко-далеко на
открывшейся перед ним равнине.

Досада и огорчение сразили Гендрика. Он соскочил с седла, прошел,
пошатываясь, несколько шагов и в изнеможении сел на камень; он даже не
привязал лошадь, а только закинул поводья ей на шею и предоставил взмыленное
и запаленное животное самому себе.

Глава 29
СХВАТКА ГЕНДРИКА С НОСОРОГОМ

Переживания Гендрика в эту минуту были не из приятных; мысли его были
полны горечи; он чувствовал себя униженным, посрамленным. Уж лучше бы и на
глаза ему не попадались эти белолобые антилопы! Хорош он будет, когда
вернется в лагерь. Он поднял на смех Ганса и Аренда - они перед ним не
останутся в долгу. Он высмеял предложение Толстого Виллема - Виллем отплатит
ему той же монетой!

К тому же он не щадил своего коня и, возможно, загнал его. Конь совсем
замучен, из ноздрей его идет пар, бока тяжело вздымаются. А отсюда до лагеря
миль двенадцать; Гендрика начало мучить сомнение, хватит ли у лошади сил
доставить его обратно.

В голову Гендрика уже закралась черная мысль о том, что он пропал, когда
внезапно какой-то странный звук прервал его размышления и заставил вскочить
на ноги так поспешно, как ему никогда еще не приходилось. Конь, услыхав этот
звук, встрепенулся, вскинул поникшую голову, навострил уши, громко фыркнул
и, поплясав минуту-другую на месте, махнул галопом из теснины.

Но Гендрик даже не обратил внимания на лошадь: его глаза были прикованы к
двигавшемуся с другого конца прохода животному, голос которого и вызвал этот
переполох.

Это глухое басистое хрюканье, сопровождаемое фырканьем и пыхтением,
подобным звуку кузнечных мехов, было знакомо уху молодого охотника. Он знал,
что перед ним сейчас предстанет черный носорог. Да, он не ошибся: свирепое
создание шло по проходу!

Сначала Гендрик не особенно испугался: ему не раз уже доводилось
охотиться на носорогов и он не считал такую охоту очень опасной. Ему всегда