говолит к католической Испании. Ну что ж, дон Диего будет сурово наказан
за это заблуждение.
лу зажечь фитиль и снять свинцовый фартук с запального отверстия пушки,
к жерлу которой был привязан дон Диего. И когда Эспиноса-младший разра-
зился новыми проклятиями, перемешанными с мольбой, Блад круто повернулся
к нему.
рения отправить твоего отца в ад, как он этого заслуживает. Я не хочу
убивать его, понимаешь?
питан Блад заговорил на том безупречном испанском языке, которым он так
блестяще владел, к счастью как для дона Диего, так и для себя:
ние. У нас есть все основания опасаться, что этот испанский корабль зах-
ватит "Синко Льягас". И тогда нас ждет гибель. Так же как твой отец
опознал флагманский корабль своего брата, так и его брат, конечно, уже
узнал "Синко Льягас". Когда "Энкарнасион" приблизится к нам, то твой дя-
дя поймет, что именно здесь произошло. Нас обстреляют или возьмут на
абордаж. Твой отец знал, что мы не в состоянии драться, потому что нас
слишком мало, но мы не сдадимся без боя, а будем драться! - Он положил
руку на лафет пушки, к которой был привязан дон Диего. - Ты должен ясно
представить себе одно: на первый же выстрел с "Энкарнасиона" ответит вот
эта пушка. Надеюсь, ты понял меня?
да, и его оливковое лицо посерело.
нять? Если есть возможность избежать боя и я могу помочь вам, скажите
мне об этом.
на борт корабля своего брата и заверил его, что "Синко Льягас" по-преж-
нему принадлежит Испании, как об этом свидетельствует его флаг, и что на
борту корабля все в порядке. Но дон Диего не может отправиться лично к
брату, так как он... занят другим делом. Ну, допустим, у него легкий
приступ лихорадки и он вынужден оставаться в своей каюте. Как его сын ты
можешь передать все это своему дяде и засвидетельствовать ему свое поч-
тение. Ты поедешь с шестью гребцами-испанцами, из которых сам отберешь
наименее - болтливых, а я, знатный испанец, освобожденный вами на Барба-
досе из английского плена, буду сопровождать тебя. Если я вернусь живым
и если ничто не помешает нам беспрепятственно отплыть отсюда, дон Диего
останется жить, так же как и все вы. Но если случится какая-либо непри-
ятность, то бой с нашей стороны, как я уже сказал, начнется выстрелом
вот из этой пушки, и твой отец станет первой жертвой схватки.
испанские пленники заволновались. Эспиноса-младший, тяжело дыша, ожидал,
что отец даст ему какие-то указания, но дон Диего молчал. Видимо, му-
жество покинуло его в этом жестоком испытании, и он предоставлял решение
сыну, так как, возможно, не рискнул советовать ему отвергнуть предложе-
ние Блада или, по всей вероятности, посчитал для себя унизительным убеж-
дать сына согласиться с ним.
жешь?
выступивший у него на лбу. Он в отчаянии взглянул на отца, словно умоляя
его сказать что-нибудь, но дон Диего продолжал молчать. Юноша всхлипнул,
и из его горла вырвался звук, похожий на рыдание.
вы... вы тоже согласны! - с волнением и настойчивостью произнес он. -
Ради дона Диего, ради меня, ради всех нас. Если вы не согласитесь, то с
нами расправятся без всякой пощады.
сопротивляться, то зачем же им было проявлять какой-то бесполезный геро-
изм? Не раздумывая, они ответили, что сделают все, как нужно.
ком неудобном положении... - Тут он на секунду прервал себя, нахмурился,
внимательно поглядел на своего пленника и после этой едва заметной паузы
продолжал: - Но я думаю, что вам уже нечего опасаться. Надеюсь, худшее
не случится.
Льягас" и затем, поклонившись ему, отошел.
легли в дрейф на расстоянии четверти мили друг от друга. Через это
пространство покрытого рябью и залитого солнцем моря от "Синко Льягас" к
"Энкарнасиону" направилась шлюпка с шестью гребцами-испанцами. На корме
с доном Эстебаном де Эспиноса сидел капитан Блад.
песо. Золото во все времена было отличным доказательством добросовест-
ности, а Блад считал необходимым произвести самое благоприятное впечат-
ление. Правда, люди Блада пытались доказать ему, что он слишком уж
усердствовал в обеспечении обмана, однако он сумел настоять на своем. Он
взял с собой также объемистую посылку с многочисленными печатями герба
де Эспиноса-и-Вальдес, адресованную испанскому гранду, - еще одно "дока-
зательство", поспешно сфабрикованное на "Синко Льягас".
вал последние указания своему молодому спутнику - дону Эстебану, кото-
рый, видимо, все еще колебался в чем-то и не мог решиться высказать
вслух свои сомнения.
отца молиться за наш успех, а от тебя жду помощи, - сказал Блад.
горячностью воскликнул дон Эстебан.
тех пор, пока шлюпка не коснулась обшивки плавучей громады "Энкарнасио-
на". Дон Эстебан в сопровождении Блада поднялся по веревочному трапу. На
шкафуте в ожидании гостей стоял сам адмирал - высокий, надменный чело-
век, весьма похожий на дона Диего, но немного старше его и с сединой на
висках. Рядом с ним стояли четыре офицера и монах в черно-белой сутане
доминиканского ордена.
трепет, бледность и прерывистое дыхание волнением от встречи с дядей.
Затем, повернувшись, он приветствовал спутника дона Эстебана.
только по его внешнему виду.
на испанский язык, - несчастный кабальеро из Леона, освобожденный из
плена храбрейшим отцом дона Эстебана. - И в нескольких словах он изложил
те воображаемые обстоятельства, при которых он якобы попал в плен к про-
клятым еретикам с острова Барбадос и как его освободил дон Диего.
историю.
ветил Блад, который всегда, когда это было ему нужно, вспоминал о том,
что он католик.
его приветствовали. Но вот наконец был задан давно уже ожидаемый вопрос:
ветствовать меня?
вольствия. К сожалению, дорогой дядя, он немного нездоров, и это застав-
ляет его не покидать своей каюты... О нет, нет, ничего серьезного! У не-
го легкая лихорадка от небольшой раны, полученной им во время недавнего
нападения на остров Барбадос, когда, к счастью, был освобожден из неволи
и этот кабальеро.
вал дон Мигель. - Какое нападение? Мне ничего не известно обо всем этом.
Я имею честь представлять здесь его католическое величество короля Испа-
нии, а он находится в мире с английским королем. Ты уже и так сообщил
мне больше, чем следовало бы... Я попытаюсь забыть все это, о чем попро-
шу и вас, господа, - добавил он, обращаясь к своим офицерам. При этом он
подмигнул улыбающемуся капитану Бладу и добавил: - Ну что ж! Если брат
не может приехать ко мне, я сам поеду к нему.
но он не потерял присутствия духа и конфиденциальным тоном, в котором
восхитительно смешивались почтительность, убеждение и ирония, сказал:
именно этого вам не следует делать. И в данном случае я высказываю точку
зрения дона Диего. Вы не должны встречаться с ним, пока не заживут его
раны. Это не только его желание, но и главная причина, объясняющая его
отсутствие на борту "Энкарнасиона". Говоря по правде, раны вашего брата,
дон Мигель, не настолько уж серьезны, чтобы помешать его прибытию сюда.