растущем городке с населением в сорок шесть тысяч человек. Тамошний пейзаж
ничем не отличался от левобережья Миннесоты. Как и повсюду, я проехал этот
городок, мало что замечая вокруг, кроме грузовика, идущего впереди, и
"крайслера" в зеркале заднего вида. Тяжело, когда созданный тобой миф
рушится у тебя на глазах. Неужели такая же судьба постигла бы и Самарканд, и
Катай, и Чипангу <Катай, Чипангу - средневековые названия Китая и Японии.>
при ближайшем знакомстве с ними? Как только окраина Фарго - опоясывающий его
круг покореженного металла и битого стекла - осталась позади и мы проехали
Мэплтон, я нашел хорошее местечко для отдыха на берегу Мэпл-Ривер, недалеко
от Алисы. Какое прелестное название для городка - Алиса! В 1950 году в нем
насчитывалось 162 жителя, а по данным последней переписи - 124. На этом
разговор о бурном росте населения в городе Алисе можно закончить. Вдоль
берега Мэпл-Ривер низко нависали над водой деревья - кажется, сикоморы, и
там я принялся зализывать раны, нанесенные мне в области мифотворчества. И,
к радости своей, обнаружил, что встреча с Фарго нисколько не поколебала
моего представления о нем. Он остался для меня таким же, каким был прежде, -
погребенным в снегах, спаленным жарой, засыпанным пылью. Счастлив доложить,
что в поединке между действительностью и фантазией сила не всегда на стороне
действительности.
обед, но из чего он состоял, сейчас уже не помню. А Чарли, еще сохранявший
остатки красоты, которую навели на него в Чикаго, залез в реку и опять
превратился в замарашку.
привыкать заново. На это требуется время. Но на берегу Мэпл-Ривер,
неподалеку от Алисы, этот дар снова осенил меня. Чарли отпустил мне мои
грехи, проявив при этом такое высокомерие, что тошно было смотреть, а теперь
у него тоже нашлись кое-какие дела. Место для стоянки было выбрано удачно -
у причальных мостков. Я вынес из Росинанта мусорное ведро (оно же стиральная
машина) и выполоскал в реке белье, два дня проболтавшееся в мыльной воде. А
когда поднялся легкий ветерок, разостлал простыни на низких кустах для
просушки. Что это были за кусты - не знаю, но листья их сильно пахли
сандалом, а, по-моему, нет на свете ничего лучше надушенных простынь. Я взял
лист желтой бумаги и занес туда свои мысли о сущности и природе одиночества.
По естественному ходу событий таким заметкам следовало бы затеряться, как
они у меня всегда теряются, но эти обнаружились долгое время спустя. В них
была завернута бутылка томатного соуса - завернута и обмотана для верности
резинкой. Запись первая: "Взаимосвязь между Временем и Одиночеством". Это
течение мысли я помню. Если рядом с тобой человек, ты закреплен за
определенным временем, и это время - настоящее, но когда к одиночеству
притерпишься, то прошлое, настоящее и будущее текут рядом. Воспоминания, то,
что происходит сейчас, предвидение будущих событий - все это охватывает тебя
сразу.
томатного соуса, но в третьей заложена сила электрического тока. Там
написано: "Возврат к доминанте "Удовольствие - Боль", но это наблюдение
относится к другим временам.
Два года, по восемь месяцев в году, я проводил один в горах Сьерра-Невада на
озере Тахо. Я сторожил там одну летнюю Дачу, когда к ней нельзя было
пробраться из-за снежных заносов. Вот в ту пору у меня и накопились эти
наблюдения. Я обнаружил, что круг моих реакций начинает постепенно сужаться.
Я люблю насвистывать. Свист прекратился. Прекратились разговоры с собаками.
Я чувствовал, как притупляется у меня острота восприятия, все стало
ограничивать доминанта "Удовольствие - Боль". И тогда в голову мне пришла
мысль, что тончайшие оттенки чувств, быстрота реакций - это результат
человеческого общения, а без общения они имеют тенденцию к постепенному
угасанию. Когда человеку нечего сказать, у него и слов нет. А если это
повернуть? Когда у человека нет никого, кому он мог бы что-то сказать, то
слова ему не надобны. Время от времени в печати появляются сообщения о
детях, взращенных животными - волками и другим зверьем. В таких случаях
ребенок, как пишут, ходит на четвереньках, издает звуки, которые он перенял
от своих приемных родителей, и, может быть, даже думает по-волчьи.
Самобытность вырабатывается в нас только путем подражания. Возьмем,
Например, Чарли. Всю свою жизнь, и во Франции и в Америке, он общался с
существами образованными, начитанными, обходительными и разумно
действующими. И в Чарли так же мало собачьего, как и кошачьего. Восприятие у
него обостренное, тонкое, и он умеет читать в мыслях. Не берусь утверждать,
будто Чарли читает мысли других собак, но за свои ручаюсь. Не успеет у меня
возникнуть какой-нибудь план, как Чарли уже в курсе дела и, кроме того, ему
сразу становится известна степень его причастности к моему плану. Тут и
сомнений быть не может. Я слишком хорошо знаю этот взгляд, осуждающий и
полный отчаяния, когда у меня только промелькнет мысль, что ему лучше
остаться дома. Вот и все о трех рукописных строчках на запачканном листке, в
который была завернута бутылка томатного соуса.
дотошно обследовать их. Перевернул носом пустую консервную банку из-под
фасоли, понюхал, но остался недоволен ею. Потом взял один пакет в зубы,
осторожно тряхнул его, и оттуда посыпались новые сокровища - среди них
скомканный лист плотной белой бумаги.
морщинки. Это была судебная повестка на имя Джека такого-то, уведомлявшая
его, что, если он не уплатит просроченных алиментов, ему предъявят обвинение
в неуважении к суду и привлекут за это к ответственности. Суд заседал в
одном из восточных штатов, а здесь была Северная Дакота. Бедняга алиментщик,
обретающийся в нетях. Зря только он оставляет после себя такие улики, ведь
его, должно быть, разыскивают. Я щелкнул зажигалкой и спалил это
вещественное доказательство, отдавая себе полный отчет в том, что становлюсь
соучастником по делу о неуважении к суду. Боже правый! Каких только следов
мы не оставляем после себя! Допустим, нашел бы кто-нибудь ту бутылку с
томатным соусом и попытался бы составить представление обо мне по моим
записям! Я помог Чарли разобраться в мусоре, но ничего письменного там
больше не оказалось, одни только банки из-под консервированных продуктов.
Кулинарными талантами этот человек, видимо, не отличался, сидел на одних
консервах. Но, может, его бывшая жена тоже была из таких?
было очень хорошо здесь, и о том, чтобы трогаться дальше, не хотелось и
думать.
карандашом, - раз налево, раз направо и стоп посередке. Я сел на берегу,
снял сапоги, носки и опустил ноги в воду, такую холодную, что она жгла, как
огнем, покуда холод не проник глубже и ступни у меня не онемели. Моя мать
считала, будто ледяные ножные ванны гонят кровь к голове и это способствует
работе мозга.
сие значит, что меня разморило от лени. Я пустился в это путешествие с тем,
чтобы выяснить, какая она стала, наша Америка. Ну и как же, выясняется
что-нибудь? Может быть, и выясняется, но что именно? Могу ли я вернуться
домой с целым мешком всяких умозаключений, с охапкой разгаданных ребусов?
Вряд ли. Хотя почему бы и нет? Когда я поеду в Европу и меня станут там
расспрашивать про Америку, что я им скажу? Не знаю. Ну а ты, друг мой, что
тебе дал твой метод исследования с помощью органа обоняния? - Хвост вправо и
влево. По крайней мере не оставил вопрос открытым. - Как ты считаешь:
Америка пахнет повсюду одинаково или в разных местах и запахи разные?
поворотов в другую и, наконец, улегся головой ко мне, так, чтобы я мог
дотянуться до него, а носом уткнувшись в лапы. Процедура укладывания - дли
Чарли нелегкое дело. В щенячьем возрасте он попал под машину - в результате
перелом бедра. Нога у него долго была в гипсе. И теперь, в зрелые годы, он
мается, когда устанет. Побегает подольше - и начинает припадать на правую
заднюю. И глядя, как он вытанцовывает, прежде чем улечься, мы иногда
называем его "чарльстон", что, конечно, не делает нам чести. Если верить
материнскому рецепту, то голова у меня действительно работала хорошо. Но
ведь моя мать еще говорила: "Ноги холодные - сердце горячее". А это иной
коленкор.
как следует отдохнуть и отчитаться перед самим собой. Моя поездка для меня -
дело нешуточное. Я поборол в себе лень и пустился в дальнюю дорогу не ради
нескольких забавных анекдотов. Мне надо было узнать, какая она стала, наша
Америка. Но прибавляется ли у меня знаний о ней? Трудно сказать. Я поймал
себя на том, что говорю вслух, обращаясь к Чарли. В теории он такие
разговоры одобряет, а как доходит до дела, начинает клевать носом.
Правда, мои сыновья именуют такое занятие мурой. Распределим материал по
разделам и рубрикам. Возьмем еду, какую нам приходится есть в пути. Более
чем вероятно, что в городах, которые мы проезжали без остановок,
подхваченные общим потоком транспорта, имеются хорошие, первоклассные
рестораны с такими изысканными меню- пальчики оближешь. Но в придорожны:;
закусочных и барах блюда были чисто приготовленные, безвкусные, бесцветные и
повсюду одни и те же. Создавалось впечатление, будто людям все равно, что
есть, лишь бы не было ничего неожиданного. Это относится к любой трапезе,
кроме завтраков, которые отменно хороши повсеместно, если вы твердо
придерживаетесь одного меню: яичница с беконом и жареная картошка. В
придорожных ресторанах меня ни разу не накормили ни по-настоящему хорошим
обедом, ни по-настоящему плохим завтраком. Бекон и колбасы там были вкусные,
в фабричной упаковке, яйца свежие, вернее, сохранившие свою свежесть с
помощью холодильников, а холодильные установки получили у нас самое широкое
распространение.
Березин Федор
Сертаков Виталий
Круз Андрей
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Акунин Борис