бросилась к ребенку, закрыла его от меня своим телом и пронзительным
голосом велела убираться прочь. У меня сжалось сердце, я вышел.
воздух был недвижим. Дождь еще не начался, но ливень уже навис над
головой. Тяжелые клубы низких туч там и тут цеплялись за вершины деревьев.
Все тот же гул бубна в Сериме был слышен отчетливей, чем когда-либо.
смысла, обретая не вызывавшее сомнений значение. Он возвещал смерть.
голову мысли. Арасибо толкнул меня в бок, лениво протянул руку в сторону
Серимы и как бы нехотя, с насмешкой пробормотал:
себя, чем для меня:
на смерть другого...
об этом, глупый...
шутки. Или я неверно его понял?
нота, заставившая меня насторожиться. Только сейчас я поднял глаза на
Арасибо и онемел: угрюмого оцепенения последних дней у него как небывало!
Глаза его вновь горели прежней ненавистью, но, кроме ненависти, они так и
светились необузданной радостью.
что-то утаивал и теперь потешался надо мной, медля с ответом.
ядом кураре - не всегда он есть в лесу. Приходится покупать его у далеких
индейцев макуши и дорого платить бездельникам. Но в наших лесах растет
свой яд, кумарава, хотя и не такой сильный, как кураре. Мы берем его, он
тоже убивает.
рукой, сразу образуется волдырь и бредишь как пьяный, коснешься их
несколько раз - умрешь. Подлые листья...
нетерпению.
свои косые глаза. - Интересно, как бы ты себя чувствовал, Ягуар? Каждую
ночь тебе в постель кладут лист кумаравы. А ты ничего не знаешь. Стонешь
от боли, извиваешься, язвы на всем теле, на глазах чахнешь, гибнешь...
Посмотри, вот такой маленький листочек!..
руке, и показал мне какой-то комочек серо-зеленого цвета, полувысохший,
увядший.
скорпион!..
себя свистящим шепотом, указывая на ядовитый лист:
Каждую ночь ему подбрасывали... Он не мог не заболеть...
понимать.
важность. Поймать бы колдуна на месте преступления, вот это была бы
победа! С меня снялись бы все страшные подозрения, а его полностью
разоблачили бы как явного убийцу. В безумной радости я схватил Арасибо за
плечи и тряс его без памяти, пританцовывая и смеясь. Наконец, запыхавшись,
я выдавил из себя:
возник естественный вопрос - что делать дальше? Созвать на тайный совет
друзей? Кого? Манаури, Арнака, Вагуру и никого больше. Негра Мигуэля? Нет,
только индейцев - это дело племени. А Ласану? Ласану да, конечно.
на случай нападения со стороны Серимы. Они прервали работу и тут же
пришли. Позвав Ласану, мы укрылись в моей хижине, и Арасибо поведал всем
историю своего открытия. Как и у меня, первоначальное ошеломление у всех
сменилось бурной радостью. Тяжкий груз свалился с меня и с моих друзей, но
тут же мы поняли: теперь нас ждет самая трудная задача - вынести приговор
шаману.
каждые две или три ночи, а поскольку найденный лист кумаравы уже высох,
очередной визит шамана следовало ожидать этой ночью. Решили дежурить во
дворе, сменяясь в полночь.
оставаться в стороне в эту решающую минуту, и меня подключили третьим к
первой смене Арнака и Арасибо.
размышления. - Это удобный случаи его убить. Мы должны его убить.
внимательный взгляд.
выхода не было - только его смерть.
своей хижине, возле ребенка...
Ласане поручили сжечь подстилку ребенка и положить ему новую в другом
месте шалаша, но так, чтобы ее мать ни о чем не догадалась.
кончился, тучи все еще закрывали небо, и мы опасались, что ночь будет
очень темной, но нет: где-то за облаками светила луна, рассеивая мрак.
к воде, а входом в сторону леса. Поскольку вокруг шалаша, кроме
вытоптанной травы и нескольких оставшихся от леса кустиков, ничего не
росло, открытое пространство и сравнительно светлая ночь облегчали нашу
задачу.
кроме того, Арнак и Арасибо взяли ножи, а я заряженный картечью пистолет
для стрельбы с короткой дистанции. Согласовав звуковые сигналы, с
наступлением ночи мы заняли свои места. Арнак укрылся позади шалаша, со
стороны реки, а я и Арасибо - с противоположной стороны, в нескольких
шагах от входа.
тогда становилось совершенно темно; воздух по-прежнему оставался теплым и
душным. Мы промокли, но делать было нечего.
постоянного напряжения устремленных в темноту глаз немели мышцы и
притуплялось сознание. К тому же не облегчала нам бодрствования и
неуверенность в том, что враг явится именно нынешней ночью. Порой зрение
нас обманывало. Странные звуки, как всегда, раздавались и на опушке леса,
и на берегу реки, а во мраке проносились таинственные тени. Но это были то
бегавшие вокруг собаки и другие прирученные зверушки, то какая-нибудь
дикая лесная тварь, то громадные ночные бабочки и всякие прочие неведомые
обитатели леса.
следующую смену, как вдруг услышал за шалашом трехкратное стонущее
кваканье лягушки - условный предупредительный сигнал Арнака. Он, вероятно,
что-то заметил. Я крепче сжал в правой руке палицу, а левой нащупал
рукоятку пистолета.
Нортон Андрэ
Каменистый Артем
Свержин Владимир
Майер Стефани
Суворов Виктор
Куликов Роман