предложение.
успокаиваться. В эту минуту я любил Элен Коннелли, и если бы сказал ей
об этом, то расцеловал бы все ее лицо. Может, нужно было сказать. В
любом возрасте ужасно быть одиноким и напуганным, но, по-моему, хуже
всего в старости. Однако у меня на уме было другое: давил груз старого и
все еще не завершенного дела.
появился в блоке и чуть не убил тогда Дина Стэнтона - одного из ребят, с
которыми я тогда работал.
олицетворял коварство, охранники же, что привели его, проявили
неосторожность. Главная ошибка - цепь на руках Уортона, она оказалась
слишком длинной. Когда Дин открывал дверь в блок "Г", Уортон находился
позади него. Охранники стояли по бокам, но Андерсон прав - Буйному Биллу
просто нечего было терять. Он накинул цепь на шею Дину и стал его
душить. Элен вздрогнула.
включил канал американской классики, надеясь, что, возможно, ты придешь
и у нас будет маленькое свидание.
Дженис, у меня по всему телу бежали мурашки, и когда Элен поцеловала
меня сегодня рано утром, мурашки тоже побежали. Наверное, есть что-то
постоянное в жизни.
названием "Поцелуй смерти".
озноб.
его первая крупная роль. Я никогда не смотрел этот фильм с Дженис, мы
обычно не ходили на фильмы про полицейских и воров, но я помню, что
читал где-то, будто Уайлдмарк был великолепен в роли негодяя. Да, он
великолепен. Очень бледный, не ходит, а плавно скользит... Все время
называет других "дерьмо"... Говорит о стукачах, о том, как сильно он
ненавидит стукачей... Несмотря на все усилия, меня опять колотило, и я
ничего не мог поделать.
досмотрел до того места, где Уайлдмарк сталкивает пожилую женщину в
коляске с лестницы, а потом выключил.
телевизора (коробка подключения кабеля все еще была включена, красные
цифры показывали 10 - номер канала американской классики), потом снова
повернулась ко мне.
я должен прекратить об этом писать. Что я должен порвать то, что уже
написано, и покончить с этим".
пальцы с узловатыми ужасными суставами) и наклонилась вперед, неотрывно
глядя в мои голубые глаза своими карими, левый из которых был слегка
замутнен катарактой.
я еще не слишком стара, чтобы думать. Что такое несколько бессонных
ночей в нашем возрасте? Или привидение по телевизору, ну и что? Разве ты
никогда не видел привидений?
Ховелле, подумал о матушке и о Джен, моей жене, умершей в Алабаме. Я
знаю, что такое привидения, точно знаю.
ладони к бедрам, словно боясь, что суставы прорвутся сквозь кожу наружу,
если она сделает неосторожное движение.
лишняя таблетка, я ее берегла на черный день... Или ночь. Я сейчас приму
ее и пойду опять спать. Может, и ты сделаешь то же самое.
предложить ей пойти вместе. Но потом увидел затаенную боль в ее глазах и
решил не делать этого. Потому что она может согласиться, и согласиться
только ради меня. Нехорошо.
названием, даже не иронизирую) рука об руку, я подстраивался под ее
шаги, а она шла медленно и осторожно. В здании было тихо, лишь только
кто-то за одной из закрытых дверей стонал во сне от кошмарного сна.
кровати до рассвета, думая о "Поцелуе смерти". Я видел, как Ричард
Уайлдмарк, дико хохоча, привязывал пожилую леди к коляске, а потом
сталкивал вниз по лестнице. "Вот так мы поступаем со стукачами", -
сказал он ей, и тут его лицо превратилось в лицо Вильяма Уортона,
такого, каким он был в тот день, когда поступил в блок "Г" на Зеленую
Милю:
или что?" Я даже не стал завтракать после всего этого, я просто пришел
сюда в солярий и начал писать.
Глава 2
цепью. А почему бы и нет? Уортон знал то, что и Дин, и Харри, и мой друг
Брутус Ховелл: поджарить его можно лишь один раз.
пытаясь остановить все в самом начале, но Уортон его отбросил, и Харри
пытался подняться на ноги. - Перси, бей его!
миски. Он так любил свою дубинку, вы скажете, что вот появился шанс
поработать ею, которого он искал с самого прихода в Холодную Гору. Но
шанс представился, а он был слишком напуган, чтобы воспользоваться им.
Перед ним оказался не перепуганный французик вроде Делакруа и не черный
великан, который вообще был словно не в себе, как Джон Коффи, перед ним
стоял сущий дьявол.
Второй раз за этот день я забыл про свою инфекцию, жгущую мне низ
живота. Я не сомневаюсь в правдивости рассказа остальных о том, что у
Уортона было безучастное лицо и отсутствующие глаза, как они потом
говорили, но тот, кого я увидел, был не Уортон. Я увидел лицо зверя - не
разумного, а хитрого, злобного... И веселого. Да. Он делал то, для чего
был создан. Место и обстоятельства значения не имели. А еще я увидел
красное, раздувшееся лицо Дина Стэнтона. Он умирал на моих глазах.
Уортон увидел пистолет и повернул Дина перед собой так, что при стрельбе
я обязательно задел бы обоих. Из-за плеча Дина сверкающий голубой глаз
призывал меня выстрелить. Второй глаз Уортона прятался за волосами Дина.
Дальше я увидел Перси, замершего в нерешительности с приподнятой
дубинкой. И вот тогда в дверном проеме показалось чудо во плоти: Брутус
Ховелл. Он закончил перетаскивать оборудование лазарета и пришел узнать,
не хочет ли кто кофе. Брут начал действовать без малейших колебаний:
отодвинул Перси в сторону, вжав в стену одним зубодробительным толчком,
вытащил свою дубинку из петли и со всей силой обрушил серию ударов по
затылку Уортона правой рукой. Послышался глухой звук, словно по
скорлупе, как будто в черепе Уортона совсем не было мозгов, - и наконец
цепь вокруг шеи Дина ослабла. Уортон упал, как мешок с мукой, а Дин
отполз в сторону, хрипло кашляя, держась рукой за горло, с вытаращенными
глазами.
нормально, - выдохнул он. - Следите... Ним! - Он показал головой на
Уортона. - Закройте! Камера!
не камера, а гроб. Но увы! - нам не повезло. Уортон был оглушен, но
далеко не покойник. Он лежал, растянувшись на боку, откинув одну руку,
так что пальцы касались линолеума на Зеленой Миле, закрыв глаза, дыхание
его было медленным, но ровным. На лице даже появилось подобие мирной
улыбки, словно он заснул под звуки своей любимой колыбельной. Тоненькая
струй-ка крови стекала по волосам, окрашивая воротник его новой тюремной
рубашки. Вот и все.
испуганными глазами. Вряд ли он соображал, где находится.
бесчувственное тело мистера Уортона в камеру, пока Брут помогал Дину
Буджолд Лоис
Посняков Андрей
Дальский Алекс
Орлов Алекс
Афанасьев Роман