Чтение 24–й страницы книги ~Кэрри~

бум, бум! Моя вьетконга любит большая звука гитара.

В зале он принялся пародировать Бобби Пикетта. Кэрри расказывала
Фриде о своем платье, а Томми просто стоял и улыбался, засунув обе руки
в карманы. Сью наверняка сказала бы, что он их оттягивает, но черт с
ними, с карманами, в самом-то деле. Кажется, все идет отлично. Ему,
Джорджу и Фриде оставалось жить меньше двух часов.

***

Из книги "Взорванная тень" (стр.133):

Заключения Комиссии но делу Кэриетты Уайт относительно причины всех
дальнейших событий - а именно, двух ведер свиной крови, установленных на
балке над сценой, -выглядят весьма недостоверно, даже в свете тех
немногих конкретных доказательств, что имелись в распоряжении комиссии.
Если принять на веру показания приятелей Нолана (и если называть вещи
своими именами, они просто недостаточно умны, чтобы убедительно лгать),
тогда на этом этапе приготовлений Нолан полностью забрал инициативу из
рук Кристины Харгенсен и действовал уже самостоятельно...

За рулем Билли всегда молчал - ему нравилось просто вести машину.
Процесс давал ему ощущение силы, с которым не могло сравниться ничто
другое, даже бабы.

Дорога стелилась впереди словно бесконечная черно-белая фотография,
стрелка спидометра дрожала за отметкой восемьдесят. Билли рос в
типичной, по определению работников социальных служб, "неблагополучной"
семье. Его отец смылся после неудачной попытки удержать "на плаву"
собственную бензоколонку, когда Билли исполнилось двенадцать, и с тех
пор мать сменила уже четверых "приятелей". Последнее время в особом
почете у нее был Брюси. Он почти не вылезал из бутылки, да мать и сама
постепенно превращалась в испитую каргу.

А вот машина - это совсем другое дело! Машина дарила ему энергию,
переливающуюся откуда-то из ее внутренних мистических источников,
наполняла гордостью. Она делала его человеком, с которым нужно
считаться, человеком, почти равным богам по силе. И не случайно он
большинство своих подруг трахал на заднем сиденье. Машина была его
рабыней и богиней одновременно. Она давала, но могла и брать. И Билли не
раз использовал ее, чтобы брать. Долгими бессонными ночами, когда мать и
Брюси начинали скандалить. Билли прихватывал с собой пакетик кукурузных
хлопьев и выруливал на дорогу в поисках бродячих собак. Случалось, он
возвращался под утро и с выключенным двигателем загонял машину в гараж,
даже не обтерев передний бампер, с которого все еще капала кровь.

Крис к этому времени уже изучила его привычки и не пыталась
заговорить - он все равно не обратит на нее внимания. Она просто сидела
рядом, подогнув под себя одну ногу, и грызла костяшки пальцев. Свет
проносящихся навстречу машин мягко поблескивал в ее волосах, окрашивая
их серебром.

Интересно, думал Билли, надолго ли она с ним? После сегодняшнего,
возможно, уже нет. Все словно к этому и шло. даже в самом начале, и,
когда дело будет сделано, связь между ними станет тоньше и, может,
растворится совсем, оставив их обоих в недоумении: как она вообще могла
возникнуть? Скорее всего, она все меньше и меньше будет для него богиней
и все больше обыкновенной светской сучкой, отчего ему обязательно
захочется как-нибудь ей наподдать. А может, и не наподдать, а хорошенько
врезать. Поставить на место.

Они выехали на Брикъярд-Хилл, откуда уже было видно внизу школу с
автостоянкой, забитой пухленькими блестящими папочкиными машинами. Билли
почувствовал, как в горле у него поднимается привычный ком ненависти и
презрения. Ну, мы им сегодня устроим

(запомнят они эту ночь!)

Веселый праздник. Уж будьте уверены...

Крыло, где располагались классные комнаты, стояло тихое, темное и
пустое, холл освещали обычные желтые лампочки, зато стекло на восточной
стороне спортивного зала было залито мягким, слегка оранжевым и почти
призрачным свечением. Билли снова ощутил горечь во рту; дико хотелось
перебить им все стекла.

- "Вдали огни, огни веселой вечеринки", - пробормотал он.

- А? - Крис повернулась к нему, вырванная звуком его голоса из
раздумий.

- Так, ничего, - Билли потер рукой шею. - Пожалуй, я дам тебе дернуть
за веревку.

Всю подготовку Билли закончил сам. Он отлично знал, что в таких делах
доверять никому нельзя - урок не из легких, гораздо сложнее, чем все,
что проходили в школе, но уже в этом возрасте он усвоил его накрепко.
Парни, что ездили с ним на ферму Генти предыдущей ночью, даже не знали,
для чего ему понадобилась кровь. Может быть, они подозревали, что тут
каким-то образом замешана Крис, но сказать с уверенностью никто ничего
не мог. Билли подкатил к зданию школы спустя несколько минут после того,
как четверг превратился в пятницу, и дважды объехал вокруг, решив
убедиться, что там действительно никого нет и где-нибудь поблизости не
курсируют две патрульные машины чемберленской полиции.

Проехав с выключенными огнями мимо стоянки, он обогнул здание сзади.
Оттуда уже начиналось футбольное поле, прикрытое тонким покрывалом
тумана, стелющегося у самой земли.

Билли открыл багажник и отпер ящик со льдом. Кровь замерзла, но это
его вполне устраивало - впереди еще целые сутки, оттает.

Поставив ведра в багажник, рядом с ящиком, он выбрал нужные
инструменты, запихал их в задний карман джинсов, затем взял с переднего
сиденья приготовленную сумку, где позвякивали лишь несколько шурупов и
гвоздей.

Действовал он неторопливо, сосредоточенно, спокойно, словно ему и в
голову не приходило, что кто-то может помешать. Спортивный зал, где
должен был состояться бал, служил, кроме того, еще и залом для собраний.
Несколько небольших окон за сценой выходили как раз туда, где Билли
припарковал машину.

Он достал маленький ломик с плоским концом и вставай его в щель между
верхней и нижней половинками рамы. Очень полезный инструмент - Билли сам
сделал его б Чемберленских механических мастерских. Он подергал им
туда-сюда, пока не услышал щелчок задвижки, затем поднял верхнюю
половинку окна и проскользнул внутрь.

В помещении было темно. От свернутых рулонами декораций
"Драматического клуба" пахло старой краской. Голые силуэты пюпитров и
ящики с инструментами, принадлежавшими "Музыкальному обществу", стояли
тут и там, словно стражи. В углу притаилось фортепиано мистера Даунера.

Билли достал из сумки маленький фонарик, добрался до сцены и
раздвинул половинки красного бархатного занавеса. Гладкий пол
спортивного зала с разметкой для баскетбола блестел словно янтарный
залив. Он посветил на настил перед занавесом - кто-то отметил там мелом
положение тронов для короля и королевы бала; их поставят на место лишь
на следующий день, после чего весь настил усыпят бумажными цветами - и
за каким только чертом?..

Задрав голову. Билли направил луч фонаря вверх, где высветились
пересекающиеся полосы потолочных балок. Над танцевальной площадкой балки
украсили бумажными цветами и гирляндами, но над сценой их оставили как
есть. У потолка над краем сцены висел еще один короткий занавес, так что
из зала их просто не было видно. Он же скрывал и лампы, которые должны
освещать "венецианское" панно.

Билли выключил фонарик, подошел к левому краю сцены и полез по
привинченной к стене лесенке с железными перекладинами наверх.
Содержимое сумки, которую он для верности сунул под рубашку, позвякивало
при каждом движении - в пустом зале звук казался неестественно
радостным. У самого верха лесенки была маленькая площадка. Билли
повернулся лицом к стене: теперь кулисы оказались справа, зал - слева.
За кулисами тоже было свалено имущество "Драматического клуба" - часть
аж еще с двадцатых годов. С ржавой кроватной сетки пялился на Билли
незрячими глазами бюст Паллады, использованный в какой-то древней
постановке "Ворона" Эдгара По. А прямо перед ним шла стальная балка.
Лампы, что должны освещать панно, прикрепили как раз к этой балке,
снизу.

Он спокойно, без тени страха двинулся вперед, насвистывая чуть слышно
какую-то популярную мелодию. На балке наросло, наверно, с дюйм пыли, и
за ним оставались длинные размазанные следы. На полпути через сцену
Билли остановился, встал на колени и взглянул вниз.

Да, точно. С помощью фонарика внизу можно было разглядеть тонкие,
вычерченные мелом линии. Билли присвистнул про себя

(вижу цель),

Отметил точное место крестом в пыли и вернулся обратно па платформу.
Сюда уже вряд ли кто поднимется до бала: лампы, что должны освещать
панно и сцену, где будут короновать

(уж я их откороную сукиных детей)

Eороля и королеву бала, включались на пульте за сценой. И эти же
лампы ослепят любого, кто посмотрит со сцены вверх. Его приготовления
обнаружат, только если кто-то заберется за чем-нибудь наверх. Что мало
вероятно. Как говорится, риск в пределах допустимого.

Билли открыл сумку и достал пару резиновых перчаток, надел их, затем
достал один из двух металлических воротков, купленных днем раньше. На
всякий случай он покупал их не в Чемберлене, а в Боксфорде, где его
никто не знал. Зажав губами несколько гвоздей, он достал молоток и, мыча
все ту же мелодию, приколотил вороток к углу платформы, затем вогнал в
доску рядом шуруп с ушком.

Спустившись по лестнице. Билли прошел за сцену и поднялся по другой
лесенке недалеко от того окна, через которое залез в школу. Теперь он