другой вздох - за ее спиной.
здесь мы вне опасности. Здесь мы дома, у меня дома, в небе, на воздухе, при
дневном свете. Солнце пылает, а ночные птицы не любят смотреть на солнце. Я
никогда не видела его при дневном свете. Это-, это, должно быть,
отвратительно. - Она запнулась, обращая обезумевший взор к Раулю. - О,
первый раз, когда я увидела его... Я думала, он умрет!
и тревожного признания. - Почему вы думали, что он умрет?
одновременно обернулись.
ранен. Вы слышали?
стоят его стоны... Но если вы слышали...
никого не было. Они опять сели.
его прекрасный голос, когда он вдруг запел где-то рядом. Я подумала, так же
как и вы, что он находится в другой комнате. Я вышла и посмотрела везде, но
моя артистическая комната, как вы знаете, изолирована. Голос продолжал петь
внутри. Затем он не только пел, но и говорил со мной, отвечал на мои
вопросы. У него был настоящий мужской голос, но такой красивый, как голос
ангела. Как я должна была объяснить все это? Я никогда не забывала об Ангеле
музыки, которого мой бедный отец обещал послать ко мне после своей смерти. Я
не боюсь говорить с вами о таком ребячестве, Рауль, потому что вы знали
моего отца и он любил вас. Вы ведь тоже верили в Ангела музыки, когда были
маленьким мальчиком, и потому, я уверена, не будете смеяться надо мной. У
меня по-прежнему такая же любящая, доверчивая душа, как у маленькой Лотты, и
то, что я жила с мадам Валериус, нисколько не изменило ее. Я держала эту
маленькую, наивную душу в моих наивных руках и наивно предложила ее Голосу,
думая, что предлагаю ее Ангелу. Отчасти виновата в этом и мадам Валериус. Я
рассказала ей о необъяснимом инциденте, и она воскликнула: "Это Ангел! Во
всяком случае, ты всегда можешь спросить его".
кого отец обещал прислать после смерти. С тех пор Голос и я стали часто
встречаться, я доверяла ему полностью. Он сказал, что сошел на землю, чтобы
помочь мне постигнуть высшую радость вечного искусства, и попросил
разрешения давать мне каждый день уроки пения. Я с радостью согласилась,
наши встречи проходили в моей артистической комнате в то время, когда эта
часть Оперы была безлюдной. Как описать вам эти уроки? Вы не можете себе
представить, какими они были, хотя и слышали сам Голос.
А аккомпанемент?
была чудесной. Голос, оказалось, точно знал, в каком месте мой отец
приостановил обучение, когда умер, и каким методом он пользовался. - Я -
или, скорее, мой голос - помнила все мои прошлые уроки. Извлекая пользу из
них, а также из уроков, которые я теперь брала, я достигла удивительного
прогресса, на который при других условиях потребовались бы годы! Вы знаете,
я довольно деликатна, и сначала моему голосу не хватало характера: его
нижний регистр был не развит, верхний регистр - слегка резковат, а среднему
регистру, недоставало чистоты. Мой отец боролся с этими недостатками и за
короткое время достиг успеха. Голос помог мне преодолеть их навсегда.
раньше даже не позволяла себе надеяться. Я научилась давать дыханию самую
большую из всех возможных амплитуд. Но самое главное - Голос раскрыл мне
секрет грудных звуков сопрано. И он окутал наши уроки святым огнем
вдохновения, пробудил во мне страстную, жадную, возвышенную жизнь. Он
обладал способностью поднимать меня до своего уровня, поставил меня в унисон
со своими великолепными, парящими звуками. Его душа жила в моем голосе и
дышала гармонией.
пугало меня: не скрывается ли за этим какое-то колдовство? Но мадам Валериус
успокоила меня, сказав, что такой чистой девушкой как я, дьявол завладеть не
в состоянии.
Валериус. По какой-то причине за пределами своей артистической комнаты я
пела своим обычным голосом, и никто не замечал каких-то изменений. Я все
делала так, как хотел Голос. Он сказал мне: "Вы должны подождать. Увидите,
мы поразим Париж!" И я ждала, живя в каком-то восторженном сне, где
главенствовал Голос.
не пыталась скрывать ее, вернувшись в свою артистическую комнату. К
сожалению для нас обоих, Голос был уже там и сразу понял по моему лицу, что
случилось что-то новое. Когда он спросил меня об этом, я не видела причины
не сказать ему о вас и месте, которое вы все еще занимали в моем сердце.
Когда я закончила, Голос, казалось, не отреагировал. Я позвала его - он не
ответил. Я просила его - напрасно. Мне пришла в голову мысль, что он,
возможно ушел навсегда. Я молила Бога, чтобы Голос ушел, Рауль...
Валериус и сказала: "Голос ушел! Наверное, он не вернется никогда!" Она
испугалась так же, как я, и попросила меня объяснить, что произошло. После
моего рассказа она констатировала: "Конечно, Голос ревнив!" И это, Рауль,
заставило меня понять, что я люблю вас...
несколько секунд, держась за руки. Поглощенные своими чувствами, молодые
люди не видели, не чувствовали, что всего в нескольких шагах от них, поперек
крыши, двигалась тень от двух больших черных крыльев, приближаясь так
близко, что могла накрыть их.
пришла в свою артистическую, Голос был там. О Рауль, он говорил со мной так
печально. Он прямо сказал мне, что, если я отдам свое сердце кому-то на
земле, он. Голос, вернется на небеса. Он сказал это таким горестным тоном,
что мне в душу вкралось подозрение: я начала понимать, что мой разум ввел
меня в заблуждение. Но я все еще верила этому видению. Голосу, который так
тесно соединился с мыслью о моем отце. Больше всего на свете я боялась, что
не услышу era никогда. К тому же, думая о своих чувствах к вам, я стала
понимать их возможную тщетность; я даже не знала, помнили ли вы еще меня.
Кроме того, ваше социальное положение делало наш брак невозможным. Я
поклялась Голосу, что вы были для меня только братом и никогда не будете
кем-либо еще и что мое сердце не откликнется на земную любовь.
привлечь мое внимание на сцене или в коридорах. Вот почему я делала вид, что
не узнавала вас. Тем временем мои уроки с Голосом приводили меня в
божественный восторг. Никогда раньше я не была так одержима красотой звука.
И однажды Голос сказал мне: "Теперь идите, Кристина Доэ: вы можете дать
человеческим существам немного небесной музыки!" В тот вечер состоялось
гала-представление. Почему Карлотта не пришла тогда в Оперу, не знаю. Как бы
то ни было, я пела, пела в таком приподнятом настроении, какого не знала
раньше. Я чувствовала в себе такую легкость, как будто мне дали крылья. Моя
душа была словно в огне, и в какой-то момент я даже думала, что она покинула
тело.
тот вечер! - воскликнул Рауль, и его глаза стали влажными при этом
воспоминании. - Я видел, как слезы текли по вашим бледным щекам, и плакал
вместе с вами. Как вы могли петь в таком состоянии?
Когда я их открыла, вы были рядом со мной. Но Голос был там же, Рауль! Я
испугалась за вас и потому засмеялась, когда вы напомнили мне о нашем
детстве. Но, к сожалению, никто не может ввести в заблуждение Голос. Он
узнал вас и стал страшно ревновать. В течение следующих двух дней он
устраивал мне ужасные сцены.
отца и попрошу мсье Рауля де Шаньи поехать со мной". - "Делайте, как хотите,
- ответил Голос, - но я тоже буду в Перросе. И знайте, Кристина, что где бы
вы ни были, я всегда буду там же. Если вы еще достойны меня, если не лгали
мне, ровно в полночь я сыграю "Воскрешение Лазаря" на скрипке вашего отца на
его могиле".
Как я могла позволить, чтобы меня полностью обманули? Поняв, насколько
личными были заботы Голоса, я стала подозревать какой-то обман. Но я уже
была неспособна думать о себе: Голос полностью контролировал меня. Ведь у
него было все, чтобы легко обмануть невинную душу, подобную мне!
немедленно не ушли от этого отвратительного кошмара?
начался для меня, пока я не узнала правду! Тише! Тише! Я вам ничего не
говорила... И теперь, когда мы покидаем небеса и возвращаемся на землю,
пожалейте меня, Рауль, пожалейте. Помните тот вечер, роковой вечер, когда
Карлотта, вероятно, чувствовала, что ее превратили на сцене в отвратительную
жабу, и начала квакать, будто провела всю свою жизнь в болоте, вечер, когда
разбилась люстра и Опера погрузилась в темноту? Тогда погибли и были ранены
люди...
вас и о Голосе, потому что в то время вы оба были равными половинами моего
сердца. Я немедленно успокоилась относительно вас, поскольку увидела вас в
Шилова Юлия
Максимов Альберт
Маккарти Кормак
Перумов Ник
Афанасьев Роман
Плотников Александр