Андрея лежали по бокам. Миллер присел на корточки.
Поэтому устроимся поудобнее. Правда, мы слишком близко от
утеса, но фрицы не знают, что мы на острове, да и с побережья
нас не видно. Так что мы вправе позволить себе некоторый
комфорт.
удивленно посмотрел на него и заметил, что капрал, Браун и
Стивенс смущенно переглядываются. Поняв, что стряслась беда,
Мэллори требовательным голосом спросил:
Надо было сразу сказать. Но каждый понадеялся на другого...
Помнишь часового, которого вы с Андрей сбросили со скалы?
утеса, -- продолжал капрал. -- Останки его застряли между двух
каменных обломков. Причем прочно.
голову, как ты умудрился так промокнуть под прорезиненным
плащом.
спокойно ответил капрал. -- Ребята меня держали за веревку. --
Пожав плечами, он добавил: -- Ни черта не вышло. Все время
волны отбрасывали меня к скале.
-- Четыре часа спустя немцы узнают, что мы на острове. Как
только развиднеется, они заметят убитого и отправят лодку,
чтобы выяснить, в чем дело.
упасть?
Похолодало, шел снег. Капитан опустил полог.
пять минут уходим. -- Посмотрев на Стивенса, новозеландец слабо
улыбнулся. -- Мы не сказали тебе. Дело в том, что Андреа убил
часового ударом ножа в сердце.
Казалось, их путешествию не будет конца. Люди спотыкались,
скользили, падали и вновь поднимались. Тело болело, мышцы
сводило судорогой, поклажа падала. Приходилось отыскивать ее на
ощупь в снегу. Людей мучил голод, жажда. Все вконец изнемогли.
отправилась в путь, двигаясь на вест-- норд-вест по отрогу
горы. Наверняка немцы решат, что диверсанты ушли на север, к
центру острова. Без компаса, не видя звезд и луны, которые
послужили бы ориентирами, Мэллори шел по склону, руководствуясь
инстинктом и запечатленной в памяти картой, которую показал ему
в Александрии месье Влакос. Капитан был твердо уверен, что они
обогнули гору и продвигаются тесной лощиной в глубь острова.
вокруг плотной серой массой, проникал за ворот, в ботинки,
попадал под одежду, в рукава, лез в глаза, уши, рот. От него
стыло лицо, руин немели, превращаясь в ледышки. Доставалось
всем, на больше других страдал Стивенс. Спустя несколько минут
после того, как отряд покинул пещеру, он вновь потерял
сознание. В мокрой одежде, прилипшей к телу, он был лишен даже
того тепла, которое вырабатывает человек при движении. Дважды
Андреа останавливался и наклонялся к юноше убедиться, что у
него бьется сердце. Но жив ли он, узнать было невозможно: руки
грека потеряли чувствительность, он выпрямлялся и, спотыкаясь,
шел дальше.
по предательски скользкому склону к гребню горы, на которой
росло несколько низкорослых рожковых деревьев, Мэллори решил,
что в целях безопасности им следует связаться вместе. Минут
двадцать группа гуськом поднималась по склону, становившемуся
все круче. Идя впереди, Мэллори боялся оглянуться и посмотреть,
каково приходится Андреа. Неожиданно подъем окончился, они
очутились на ровной площадке, обозначавшей перевал, и,
по-прежнему связанные друг с другом, стали пробиваться при
нулевой видимости сквозь слепящую пелену снега, спускаясь,
словно на лыжах, вниз.
неба на фоне снежной круговерти стали возникать серые полосы --
приметы унылого, безрадостного утра. По словам мосье Влакоса,
вся южная часть острова Наварено изрыта сотами пещер. Пещера,
которую они обнаружили, была пока единственной. Точнее говоря,
то был темный, узкий проход среди хаотически разбросанных глыб
вулканического происхождения, засыпавших ущелье, спускающееся к
обширной долине, которая осталась в трехстах или шестистах
метрах от них, -- долине, все еще скрытой в ночной мгле.
мечтающих о том, чтобы уснуть, то было укрытие. Места хватало
всем, немногие щели, через которые проникал снег, быстро
заткнули, вход завесили пологом, прижав его булыжниками. В
тесноте и темноте со Стивенса сняли мокрую одежду и, засунув
его в спальный мешок, снабженный сбоку молнией, влили в рот
юноше бренди, а под голову, обмотанную бинтами в пятнах крови,
сунули груду сухого тряпья. Потом все четверо, даже неутомимый
Андреа, рухнули на покрытую сырым снегом землю и уснули
мертвецким сном, не чувствуя ни острых камней под собой, ни
холода, забыв про голод. Уснули, не сняв мокрой, липнущей к
телу одежды и не ощущая боли, когда начали отходить
закоченевшие руки и лица.
снеговые тучи, давно пройдя точку зенита, катилось на запад к
заснеженному, словно нарисованному отрогу горы. Приподняв край
полога, Андреа чуть отодвинул его в сторону и с опаской
посмотрел вниз, куда сбегала лощина. Постоял неподвижно
несколько мгновений, растирая затекшие мышцы ног и щурясь от
ослепительного блеска снега. Потом выбрался из убежища, в
несколько шагов достигнув края впадины, лег у края и осторожно
выглянул.
словно вырвавшейся из тесных объятий крутых горных склонов н
плавным изгибом уходившей на север. Андреа узнал похожую на
крепость, возвышавшуюся справа над головой долины темную
громаду. Вершина ее была покрыта шапкой снеговых туч. Это
Костос, самая высокая на острове Навароне гора. Ночью они
преодолели ее западный склон. На востоке, милях в пяти, уходила
ввысь третья гора, лишь немногим ниже Костоса. Северный ее
склон круто обрывался, переходя внизу в равнину, расположенную
в северо-восточной части острова. А милях в четырах, на
северо-северо-востоке, много ниже снеговой линии и редких
пастушьих хижин, в лощине, вдоль берега черной извилистой речки
выстроились дома с плоскими крышами. Не иначе, как селение
Маргарита.
каждую западину и расселину в скалах, Андреа пытался
определить, какой именно посторонний звук две минуты назад
прорвал оболочку сна, заставив его мгновенно очнуться и
вскочить на ноги. И вот он снова возник, этот звук, трижды
раздавшийся в течение трех секунд. Пронзительная трель свистка
прозвучала повелительно и, отразившись от склонов горы Костос,
умолкла, покатилась эхом вниз. Отпрянув назад, Андреа спустился
на дно овражка.
прижимая к глазам окуляры бинокля системы Цейс-Икон. Нет, он не
ошибся. По склону Костоса растянутой неровной цепочкой медленно
поднимались двадцать пять -- тридцать солдат, осматривая каждую
впадину, каждую груду камней. На каждом солдате белый
маскировочный халат с капюшоном, но даже с расстояния двух миль
обнаружить их было несложно: у каждого из-за спины торчали
лыжи; заостренные их концы, черневшие на фоне снежного покрова,
качались, когда солдаты, словно пьяные, спотыкались и падали на
скользком склоне. Время от времени немец, находившийся у
середины цепочки, взмахивал альпенштоком, видно, давая какие-то
указания. Он-то и свистел, догадался Андреа.
случилось?
в мятой одежде, Мэллори тер ладонью налитые кровью глаза,
пытаясь окончательно прогнать сон. Повинуясь жесту Андреа,
капитан захромал в его сторону. Каждый шаг причинял боль.
Стертые в кровь пальцы распухли и слиплись. С тех пор, как он
Прозоров Александр
Андреев Николай
Флинт Эрик
Свержин Владимир
Конан-Дойль Артур
Белов Вольф