read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



дому, привычно открыл почтовый ящик и нашел в нем письмо с
грозным предложением быть завтра в редакции журнала "Наука и
жизнь" -- в том самом, куда он, кажется, ничего путного не
посылал.
Все последние недели на него камнями с неба падали
несчастья, но уж какой-либо беды от журнальчика этого не
ожидалось. Тем большей неожиданностью стал жесточайший разнос,
учиненный ему в кабинете заместителя главного редактора -- ему,
признанному специалисту по теории машин и механизмов.
"Советский народ никогда не простит...", "Партия не
позволит...", "Это -- преступное легкомыслие...",
"Посягательство на самое святое..." и еще какая-то белиберда,
никакого научного значения не имеющая. Три навытяжку стоявших
сотрудника тяжелым молчанием подтверждали истинность угроз.
Гнусное, отвратительное зрелище... И непонятное, ибо что именно
инкриминируется доктору технических наук А. Н. Сургееву --
оставалось загадкой.
Когда лавина обвинений схлынула, Андрей Николаевич
смиренно вопросил, чем это прогневил он редколлегию, и в ответ
ему были предъявлены пять страничек юморески, которая, по мысли
обвинителей, стала злостным пасквилем на весь социалистический
лагерь -- ни больше ни меньше. Андрей Николаевич упорно молчал.
Он не мог вспомнить, когда посылал невинную статеечку и
отправлял ли он ее вообще. Неприступно и гордо хранил он
угрюмое молчание, и в нем начинало что-то позвенькивать, к нему
подступала радость. Он чувствовал: сегодня, сейчас им будет
принято решение, которое изменит весь мир и, возможно, скажется
на всей Вселенной. "Верните!" -- рявкнул он, и пальцы его
приняли пять листочков так, будто ему вручал верительные
грамоты Полномочный и Чрезвычайный Посол Мирового Зла.
И удалился, ступая шагами командора.
Улица Кирова ударила по нему светом, гамом, шарканьем
тысяч ног. Андрей Николаевич зорко осмотрелся. Он искал нечто
величественное и культовое, некий выражающий вечность предмет,
к которому можно припасть, чтоб поведать ему -- как на исповеди
или при явке с повинной -- признание эпохального масштаба.
Магазин, где продавался чай, он отверг, хотя в экстерьере его
присутствовала некоторая помпезность. Гастроном -- тоже. Чуть
далее располагался магазин "Инструменты", и на нем остановил
свой выбор Андрей Николаевич. Прекрасно понимая, что
коленопреклоненный мужчина будет освистан и осмеян зеваками, он
пустился на маленькую хитрость. Дошел до середины улицы,
остановился прямо против "Инструментов", будто случайно
рассыпал денежную мелочь и, якобы бережливый, надломил коленки
и коснулся ими раскаленного асфальта, чему чрезвычайно
обрадовался, коленки будто на тлеющих угольях жарились, и в
клятве, обращенной к обыкновеннейшему магазину Мосхозторга, но
возносимой к Небу, были и мученическая страсть грешника, и
искупление вины. Собирая медяки, обжигая ладошки, Андрей
Николаевич сообщил Небу, что расшифрует письмена того
первобытного общества, в котором живет, что узнает доподлинно,
почему властители не хотят кормить своих соплеменников, и что
он, слабый и ничтожный, даст своему племени огонь, воду и
картошку. Даст -- как Прометей огонь, и Мировой Дух, двуличный
в своем единстве, трансформируется в Мировой Разум, а тот
натолкнет доктора наук Сургеева А. Н. на верное решение.
Чтоб не создавать помех уличному движению, Андрей
Николаевич молитвенную позу принял на самой середине проезжей
части, а святые и безыскусные слова произносил громким шепотом.
Будучи человеком научного склада ума и материалистом,
Андрей Николаевич понимал, что связь, какую он пролагает между
Собою и Небом, только тогда будет функционирующей, когда станет
обоюдной. И обусловил исполнение обещанного -- как бы мимоходом
заметил, что ждет сигнала, какого-нибудь предмета или явления,
благословляющего на подвиг.

7
Несколько дней выжидал он -- сигнала, знамения,
трансцендента, беспарашютного падения вниз, росчерка молнии,
подсказки заболтавшихся каморников. На телефонные вопросы
отвечал надменно и сухо: "Болен". Проголодался, однако, и
поэтому не воспротивился, как ранее, желанию Галины Леонидовны
навестить его. Холодильник пуст, голова тоже, Андрей Николаевич
подумывал, не обнять ли в прихожей землячку, весьма кстати
вспомнившую гороховейца, но от мысли этой отказался: еще
неизвестно, принесла ли она добротную пищу.
Галина Леонидовна вошла на кухню так, будто час назад
покинула ее с пустой сумкой, торопясь к открытию магазина.
Выложила на стол свертки и пакеты с едой, прибавила к ним
бутылки -- с маслом, приправами и алкоголем. В дамской сумочке
-- пакет с крупными, прелестно пахнущими зернами кофе.
Обрадованный Андрей Николаевич быстренько приготовил любимый
напиток, отпил глоточек, восхитился. Лишнего не говорил, зная,
что к каждому слову прислушивается каморка. На всех четырех
огнях плиты -- кастрюли и сковороды, еда варится, тушится,
жарится, печется.
Вдруг прямо на колени ему упала папка.
-- Просьба. Почитай. Научный труд. Мой. Предисловие.
Андрей Николаевич глянул на титульный лист и невольно
сжался. Сугубо медицинские термины связывались предлогами,
сплошная абракадабра, подходящего словаря нет, и вообще
единственное, что на листе понятно, -- это уведомление в правом
верхнем углу: "На правах рукописи".
-- Не ломай мозги, -- сжалилась над ним Галина Леонидовна.
-- Переводится это так: "Поведенческие стереотипы мужчин до, во
время и после полового акта. По материалам автора".
-- О господи... -- слабо охнул Андрей Николаевич.
Вооружился самыми зрячими очками и глянул на самую холодную
женщину мира, ту, чувственность которой была ниже точки
замерзания. Сексуальный урод, ничегошеньки не воспринимающий от
общения с мужчинами, ничего, кроме головной боли, не
испытывающий: для рандеву с ними Галина Леонидовна держала в
косметичке не противозачаточные таблетки, а обыкновеннейший
пирамидон и еще что-то, снимающее ненависть к женщинам, которые
от того же акта впадали в радостное беспамятство.
Рукопись он, для ознакомления, раскрыл на середине, попав
на главу "во время". Терминология, конечно, хромает, бытовой
жаргон соседствует с узкоспециальными наименованиями. И
классификация мужчин по длительности контакта с
однооргазматическими партнершами проведена без должной стилевой
точности, наряду с "кунктаторами" в тексте попадаются и
"торопыги", хотя существует, конечно, латинский аналог.
Некоторые наблюдения, проведенные в ходе экспериментов,
свидетельствуют: партнершей была сама Галина Леонидовна.
Например: "Больной К. Постоянно фиксирует себя во времени и
пространстве, поскольку сдерживается; озабочен необходимостью
вызвать оргазм у партнерши, для чего каждые сорок секунд
спрашивает о степени удовлетворенности; выбор слов чрезвычайно
ограничен (см. приложение 2), отсутствующий взгляд обращен на
предмет, лежащий в радиусе 2 -- 4 метров, на периферии
обзора..."
-- А почему -- "больной"? -- возмутился Андрей Николаевич.
-- Так уж принято у медиков... И вообще -- что
нормального, когда у мужика глаза воспалены, руки трясутся, а
ласкательные словечки -- ужас до чего примитивно! Ты почитай-ка
приложение 7а к первой части, которая про "до", почитай...
Действительно -- больные, вынужден был согласиться с нею
Андрей Николаевич, начав чтение первых глав. Картина, что и
говорить, мерзкая, в кое-каких деталях он узнавал себя, не
испытывая, впрочем, чувства вины, поскольку в описании
мерзостей преобладали слова, употребляемые во всех сочинениях
на научные темы. Галина Леонидовна же, пока он читал, пустилась
в воспоминания, всплакнула даже. Некоторые пылкие мужчины в
беспамятстве рвали с нее нижнее белье, нанося тем самым
имущественный ущерб. Но более всего возмущали ее те погрязшие в
браке партнеры, которые до того обленились, что с недоумением
смотрели на нее: "Ты почему не раздеваешься?" Или еще хуже: не
в силах расшатать стереотип своих поведенческих реакций,
требовали от партнерши того, что обычно получали от жен.
Уже отплакавшаяся Галина Леонидовна вдруг всхлипнула:
-- Это ты, это ты виноват во всем! В моем недуге! Это ты
тогда сбросил меня с колен, а я ведь впервые испытала настоящую
страсть!
-- Дура, -- спокойно отреагировал он. -- Бифштекс
подгорает...
Его чрезвычайно заинтересовал термин "поглаживание". По
невежеству своему Галина Леонидовна понимала под ним скольжение
мужской длани по туловищу женщины, от затылка к бедрам, с



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 [ 24 ] 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.