увидал, как публично вешали поляка. Билли приходил на работу вместе с
другими ранним утром и на футбольном поле увидал виселицу и небольшую толпу.
Поляк работал на ферме, и его повесили за связь с немецкой женщиной. Такие
дела.
пропутешествовал во времени обратно, в 1944 год. Снова он оказался в
Люксембургском лесу с "тремя мушкетерами". Роланд Вири тряс его, стукал его
головой о дерево.
врезался в горную вершину Шугарбуш, в Вермонте. Погибли все, кроме Билли и
второго пилота. Такие дела.
знаменитой горнолыжной станции. Они переговаривались по-немецки, переходя от
трупа к трупу. На них были закрытые черные шлемы-маски с прорезями для глаз
и красными помпонами на макушке. Они были похожи на фантомы или на белых
людей, для смеху наряженных неграми.
он. Губы у него шевелились, и один из фантомов приложил к ним ухо, чтобы
уловить слова, которые могли стать для Билли и последними.
войне, и шепнул ему свой адрес:
и звонко кричали, требуя дать им дорогу. У подножия тропа заворачивала
вокруг подъемника с креслицами. Билли смотрел, как вся эта молодежь, в ярких
эластичных костюмах, в огромных башмаках и выпуклых защитных окулярах,
словно выперших из их черепов, взлетала в желтых креслицах до неба. Ему
показалось, что это какой-то новый потрясающий этап второй мировой войны. Но
Билли Пилигриму было все равно. Да и почти все на свете было ему
безразлично.
прибыл из Бостона и три часа оперировал Билли. После операции Билли два дня
лежал без сознания, и ему снились миллионы событий, из которых кое-что было
правдой. Все правдивые события были путешествием во времени.
бедным старым Эдгаром Дарби он вез пустую двухколесную тачку по тропке между
загонами для скота. Они направлялись на кухню, за ужином для всех. Их
охранял шестнадцатилетний немец по имени Вернер Глюк. Оси колес на тачке
были смазаны жиром убитой скотины. Такие дела.
пустырем, у праздных боен. Город был в затемнении - вдруг начнется налет,- в
Дрездене Билли не увидал самой радостной на свете картины - как после захода
солнца город, мигая, зажигает один за другим все свои огоньки.
так мило подмигивали бы в темноте. Река звалась Эльба.
бойнях и не знал, где тут кухня. Он был высокий и слабосильный, как Билли,
даже мог сойти за его младшего брата. Да, впрочем, они и были дальними
родственниками, только никогда об этом так и не узнали. Глюк был вооружен
невероятно тяжелым мушкетом, одноствольным музейным экспонатом с
восьмигранным прикладом и стволом без нарезки. Он и штык привинтил. Штык был
похож на длинную вязальную спицу. Желобков для стока крови на нем не
имелось.
открыл раздвижные двери. Но это была вовсе не кухня. Это была раздевалка
перед общим душем, вся в клубах пара. Там оказалось тридцать с лишним
девочек-школьниц. Это были немки, беженки из Бреславля, где шла страшная
бомбежка. Девочки тоже только что приехали в Дрезден. Дрезден был битком
набит беженцами.
дверях как вкопанные остановились Глюк, и Дарби, и Билли Пилигрим:
мальчишка-солдат, и бедный старый школьный учитель, и шут в лазоревой тоге и
серебряных сапогах. Девочки завизжали. Они стали прикрываться руками,
повернули спины и так далее и стали еще прекрасней.
Билли тоже их никогда не видал. Только для Дарби в этом ничего нового не
было.
рабочих бойни,- все уже ушли домой, кроме одной женщины, нетерпеливо
дожидавшейся их. В войну она овдовела. Такие дела. На ней уже было и пальто
и шляпка. Ей давно хотелось домой, хотя там ее никто не ждал. Ее белые
перчатки лежали рядышком на обитой жестью буфетной стойке.
притушенных газовых горелках. Приготовила она и груду черного хлеба.
да.
да.
не знаю. Просто стараюсь согреться.
дела.
себя за работой, которую он вместе со всеми остальными делал целый месяц,
пока город не разрушили. Они мыли окна, подметали полы, чистили нужники,
упаковывали в картонные ящики банки и запечатывали эти ящики на заводе, где
делали сироп на патоке. Сироп содержал витамины и всякие соли. Сироп
выдавали беременным женщинам.
завода тайком весь день ели этот сироп ложками. Хотя они и не были
беременными, но витамины и минеральные соли им тоже были необходимы. В
первый день работы Блли не ел сиропа. А другие американцы ели.
повсюду - за стенными полками, в ящиках, за радиаторами и так далее. Их
прятали, услышав чьи-нибудь шаги. Есть сироп было преступлением.
спиной стоял чан со стынущим сиропом. Видеть Билли мог только один человек -
бедный старый Эдгар Дарби, который мыл окно снаружи. Ложка была большая,
столовая. Билли сунул ее в чан, покрутил, покрутил, так что вышла липкая
тянучка. И сунул ложку в рот.
благодарности.
сиропу.
разинутый рот бедного старого Дарби. И вдруг Дарби заплакал. Билли закрыл
окно и спрятал липкую ложку. Кто-то подходил.
8
интересный гость. Это был Говард У. Кэмбл, американец, ставший нацистом.
Этот самый Кэмбл был автором монографии о недостойном поведении американских
военнопленных. Научными исследованиями в этой области он теперь больше не
занимался. Он пришел на бойни вербовать американцев в немецкую воинскую
часть под названием "Свободный американский корпус". Кэмбл сам изобрел этот
корпус и сам собирался им командовать, а сражаться они должны были только на
русском фронте.
экстравагантная форма, придуманная им самим. На нем была широкополая
ковбойская шляпа белого цвета и черные ковбойские сапоги со свастиками и
звездами. Он был туго затянут в синий облегающий костюм с желтыми лампасами
от подмышек до щиколоток. Нашивки изображали профиль Авраама Линкольна на
бледно-зеленом поле. Нарукавная повязка была ярко-красного цвета, с синей
свастикой в белом круге.
нарукавной повязки.
ложками ел паточный сироп. От изжоги на глазах выступали слезы, так что
дрожащие линзы соленой влаги совершенно искажали образ Кэмбла.
белой расы, которая покорила наш континент, осушила болота, вырубила леса и
построила мосты и дороги. А красный цвет - это кровь американских патриотов,
так щедро пролитая в минувшие годы.
и прошли длинной дорогой по холоду к себе на бойню. Все очень отощали, глаза
у них ввалились. Кожа потрескалась, воспалилась. Воспалились и губы, горло,
Эриксон Стивен
Контровский Владимир
Корнев Павел
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Флинт Эрик