трассе старый толстый ковбой в грузовике с гравием намеренно пытался наехать
на мой рюкзак, я успел оттащить его назад, он только ухмыльнулся)(я погрозил
ему кулаком чтобы он вернулся, и слава богу он ничего не видел, а то было бы
как в песенке "И вот теперь он в тюряге сидит, парнишка по кличке Бродяга
Боб, немало он пил, воровал и дурил, и вот теперь он в тюряге сидит") (и я
вовсе не беглый каторжник в отчаянной широкополой ковбойско-мексиканской
шляпе, который свернет себе самокрутку в захолустном баре, всадит перо в бок
бармену и отправится себе в Старую Мексику) (в Монтерей или Мацатлан лучше
всего) - Трое старикашек высаживают меня около Седро-Вулли, откуда я могу
стопить на 99-ю - Спасибо им -
пару ботинок -- Пригладив расческой волосы на бензоколонке, выхожу в город и
на тротуаре вижу симпатичную женщину занятую своей работой (с шлангом на
заправке) и ее домашний енот подходит ко мне, присевшему на минутку свернуть
самокрутку, тыкается длинным странным и нежным носом мне в пальцы и хочет
есть -
охранник на входе начинает рассматривать меня с величайшим интересом
"Взгляни на этого парня, с рюкзаком за плечами, он едет автостопом по
трассе, и куда на хрен его несет? откуда едет?" Он пялится на меня все время
пока я не прохожу подальше и не ныряю в кусты чтобы отлить по быстрому и
потом обратно, через маленькие лужицы и заляпанную смазочным маслом траву
разделительной полосы между щебенчатыми покрытиями автострады, и вхожу,
постукивая вприпрыжку большими скрипучими треснувшими на гвоздях ботинками,
в пределы Седро-Вулли - Перво наперво я делаю остановку в банке, здесь есть
банк, несколько человек глазеют на меня пока я несу свое бремя мимо них -
Ага, карьера Джека Великого Странствующего Святого только началась, он
набожно входит в банки и превращает государственные чеки в туристические[19]
-
сельскую учительницу, с голубыми доверчивыми глазами, и рассказываю ей что
мне нужны туристические чеки и куда я направляюсь и где был, и она кажется
заинтересованной, настолько что когда я говорю "Мне постричься бы не мешало"
(имея в виду после целого лета в горах), она замечает "Да вроде пока еще
ничего" и оценивающе рассматривает меня, и я знаю что она любит меня, а я
люблю ее, я знаю что вечером могу пойти с ней рука об руку к залитым
звездным светом берегам Скэджита, и она не станет возражать что бы я ни
делал, милая - она позволит мне осквернять ее по-всякому-разному, именно
этого ей и хочется, женщинам Америки нужны спутники и любовники, они
проводят целые дни в мраморных банках, возятся с бумагой, их угощают бумагой
в авто-кинотеатрах после Бумажных Фильмов, а они хотят целующих губ, рек и
травы, как в старые добрые времена -- И я так поглощен ее изящным телом,
милыми глазами и прелестными бровями под прелестной рыжей челкой, и
маленькими веснушками, и нежными запястьями, что не замечаю как позади меня
вырастает очередь из шести человек, старые злобно ревнивые женщины и
спешащие молодые люди, я тотчас отшатываюсь назад, с моими чеками,
подхватываю рюкзак и выскальзываю наружу - Оглядываюсь назад, она уже
занимается со следующим клиентом -
пива.
63
стойке, сворачиваю самокрутку и тут подходит трясущийся старикан лет 80 с
тросточкой, садится за соседний столик и ждет с затуманенными глазами - О
Гоген! О Пруст! Будь я писателем или художником равным вам, я описал бы это
изъеденное землистое лицо, пророчество всех горестей человеческих, для этого
трогательного старого неудачника не существует ни рек, ни губ, ни соитий под
звездами, все это эфемерно, так или иначе но все утеряно - Чтобы ископать из
карманов свой маленький доллар ему понадобилось минут пять - Держит его
трясущимися руками - По-прежнему глядя в сторону бара - Бармен занят -
"Почему же он не встанет и не сходит себе за пивом?" - О что за горестная
картина в полуденном баре Седро-Вулли, в северо-западном Вашингтоне, в мире,
в пустоте, которая суть одиночество перевернутое вниз головой - В конце
концов он начинает стучать тростью пытаясь грохотом обратить на себя
внимание - Я пью свое пиво, заказываю второе - Думаю, не отнести ли пиво ему
- Но к чему вмешиваться? Войти как Черный Джек во всем великолепии своих
револьверов и прославиться на весь Запад прострелив Слэйду Хикоксу затылок?
Как и подобает парню из Чихуахуа, я ничего не говорю -
бы ни творилось в твоей душе -
мячи к наступающей Осени - Счастливчик Элмер в прыжке взмывает над
футбольным полем и поглощает громадные бифштексы на школьном банкете, и он
получит свою почетную грамоту, знаю я его - Я захожу в магазин, топаю
вглубь, снимаю свои гавнодавы и парнишка выдает мне синие холщовые ботинки с
толстыми мягкими подметками, я надеваю их и прохаживаюсь, ощущение такое
будто идешь по небесам - покупаю, оставляю там же старые и выхожу наружу -
полуденным городом, тут есть сараи сена и зерновые силосные ямы на обочине
городка, железная дорога, склад древесины, все прямо как у Марка Твена, из
таких вот мест Сэм Грант[20] и добывал пушечное мясо для могил Гражданской
Войны - и такая же сонная атмосфера зажигала огонь в вирджинских душах
Джексона Каменной Стены[21] - Одуреть можно -
и вон из города к повороту трассы где можно стопить машины сразу с трех
развилок
хорошая и плохая Карма, и хорошая возмещает плохую, где-то там, дальше по
этой трассе" (я смотрю вдаль и вот она, в смутной дали, без надежды, без
названия, не от мира нашего) "будет кто-то кто привезет тебя вечером прямо в
Сиэттл к твоим газетам и вину, будь уж так любезен, подожди" -
болячками из-за которых он не может больше играть в сборной Седро-Вулли по
футболу хотя раньше был восходящей звездой (мне кажется, это вполне может
оказаться правдой), но теперь ему разрешили выступать в рестлинговой[22]
команде, у него здоровенные бедра и руки, ему лет 17, и поскольку когда-то я
тоже был рестлингистом (Чемпион-Черная Маска нашего квартала) мы начинаем
говорить о рестлинге -- "Ведь это настоящий рестлинг, когда у ты стоишь на
четырех точках а другой парень сзади пытается тебя завалить[23]?"
самого Маунт Вернона, но потом мне вдруг становится жалко что я не могу
остаться с ним, и заняться рестлингом, или даже погонять в футбол, такой он
одинокий американский парнишка, как девочка, жаждущий бесхитростной дружбы,
ангельской чистоты, меня бросает в дрожь от одной только мысли о всех этих
группках и кланах в колледже разрывающих его на части, и о его родителях, и
запретах врача, и том как редко ему выпадает случайная ночная везуха, да и
то если ночка выдалась безлунная - Мы обмениваемся рукопожатиями и я вылезаю
из машины, и вот я стою под жарким солнцем (4 часа пополудни) на углу перед
заправкой, машины возвращающихся домой после работы идут непрерывным
потоком, они думают только о том как бы ловчей обрулить поворот и не смотрят
на меня, так что я зависаю почти на час.
подождать кого-то, когда он трогается с места я пытаюсь стопануть его, он
самодовольно ухмыляется, разворачивается и встает на противоположной
стороне, потом опять трогает, опять разворачивается и опять едет мимо меня
(на этот раз я и вида и не подаю) и опять останавливается, задерганное
нервное лицо, О Америка что сделала ты со своими автомобильными детьми! И
все же магазины полны лучшей в мире еды, вкуснейшие лакомства, свежие
персики, дыни, все маслисто-жирные плоды скэджитской земли богатой влагой и
улитками - Тут подъезжает Эм-Джи и Бог ты мой, за рулем Рэд Коэн, с
девушкой, говорил же он мне что собирается этим летом в Вашингтон, я ору
"Эй, Рэд!", он лихо разворачивается а я еще не окончив вопить понимаю что
это вовсе не Рэд, и ох опять эта ухмылка "я-тебя-не-знаю", и даже не ухмылка
а рычание, рыча и зажав своими лапами руль, уиипп, он разворачивается и с
ревом уносится прочь, обдавая меня выхлопной струей, какой-то иной Рэд Коэн
- и даже сейчас я не вполне уверен что это на самом деле не он, ставший
совсем другим и ожесточившийся - ожесточившийся на меня --
беловолосый ариец-патриарх утопающий старчески в сидении водителя, он
останавливается для меня, я подбегаю, открываю дверь и он подмигивает
"Залезай, юноша, могу тебя маленько подвезти"
дороге, в результате я очутился на закате один посреди бескрайних равнин,
машины катились мимо меня в сторону Денвера на скорости 80 и ни одна не
останавливалась - Но я пожимаю плечами "Карма-карма" и влезаю -
очень стар, и еще что он очень забавный - Он начинает гнать свою развалюху
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Бажанов Олег
Свержин Владимир
Прозоров Александр
Лукьяненко Сергей