взяла ее. Упрямая старая дева. Но она была прямо создана для него. Это
ее первый жеребенок; ей было восемнадцать лет, когда он родился. Я зна-
ла, что будет хорошо. Достаточно было взглянуть на обоих - прямо как по
заказу!
- и у нее полоса вдоль спины, как у мустангов. Эту мы назовем "Нимфой",
хоть она и не войдет в племенные книги. Это будет моя первая безупречная
верховая лошадь, я уверена; и моя мечта наконец осуществится.
ными аллюрами, - быстро возразила Паола, - они годятся только для ровной
местности. Для Калифорнии, с ее ужасными дорогами, горными тропками и
всем прочим, мне нужна только быстрая рысь, короткая или длинная, смотря
по характеру почвы, и сокращенный галоп. Я даже не скажу, что это особый
аллюр, а просто легкий, спокойный скок, но только в условиях трудной до-
роги.
былкой, которая, осмелев, подошла совсем близко к укрощенному Франту и
обнюхивала его морду с трепещущими и раздувающимися ноздрями.
вполне, - горячо заявила Паола. - Беговая лошадь хороша на ипподроме, но
для наших ежедневных нужд она слишком специализирована.
Нимфу. - Корпус достаточно короток для рыси и достаточно длинен для
крупного шага. Должен сознаться, я не верил в это сочетание, но вам
все-таки удалось получить замечательный экземпляр.
Паола к Грэхему, - а теперь я могу не только иметь их сколько угодно, но
и скрещивать их и создавать по своему желанию новые типы. Это так хоро-
шо, что иногда мне не верится; и я скачу сюда, чтобы посмотреть на них и
убедиться, что это не сон.
видел, как они долго, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза. Ему
стало ясно, какую радость доставляет Дику радость жены, ее юношеский эн-
тузиазм и горячность. "Вот счастливец!.." - подумал Грэхем, но не пото-
му, что у Дика было богатое имение и что дела его шли успешно, а потому,
что Форресту принадлежала эта чудесная женщина, которая, не таясь, смот-
рит на него сейчас таким открытым и благодарным взглядом. И он с недове-
рием вспомнил заявление Эрнестины, будто Паоле тридцать восемь лет.
на какого-то черного жеребенка, жевавшего весеннюю траву. - Посмотри на
его ноги и бабки. - И, обращаясь к Грэхему, добавила: - У Нимфы стати
совсем другие и бабки гораздо длиннее, но я такого жеребенка и добива-
лась. - Она с легкой досадой усмехнулась. - Мать его необычной свет-
ло-гнедой масти, прямо новенькая двадцатидолларовая монета, и мне очень
хотелось иметь лошадь ей в пару для моего выезда. Не скажу, чтобы ре-
зультат оказался такой, какого я хотела, хоть и получился превосходный
рысак. Зато вон моя награда, видите - вороной; когда мы подъедем к мат-
кам, я покажу вам его родного брата, но он не вороной, а караковый. Я
ужасно огорчена.
маток и чуть-чуть разные по цвету, но, правда, великолепная пара? У них
та же рубашка, что и у отца.
бун, чтобы не распугать жеребят; часть все же бросилась врассыпную.
Видите, как они поднимают передние ноги на бегу.
сказал Дик и снова заслужил благодарный взгляд, опять задевший Грэхема.
слева; а те трое - от средних, да одного можно подобрать из остальных.
Один отец, пять разных матерей - и оттенки гнедой масти немного разные.
Но в общем из пяти получится недурная четверка, и притом все того же го-
да. Правда, удачно?
жем продать для игры в поло. Намечайте, - обратилась она к Хеннесси.
потому, что поло выходит из моды! - с увлечением воскликнул Хеннесси. -
Я следил за этими жеребятами... А вот взгляните на того светлогнедого.
Ведь какой был плохонький! Дайте ему еще годик - и посмотрите, что из
него выйдет! Похож на корову? Ничуть! А что за родители! Еще годик, и
можно прямо на выставку - настоящий серебряный доллар. Помните, с первой
же минуты я поверил в него. Он, несомненно, затмит всякую эту бэрлин-
геймскую дрянь. Когда он подрастет, отправляйте его сразу же на Восток.
взгляде светилась нежность, вызванная созерцанием этих молодых животных
и всей полноты играющей в них жизни, за которую она была ответственна.
красавцев и знаешь, что их сейчас же заставят работать.
просто, без всякой рисовки и аффектации. Дик не удержался, чтобы не пох-
валить ее Ивэну.
изучать менделистские законы - и все-таки я остаюсь идиотом, а она пони-
мает все сразу. Ей незачем вникать во всякие руководства. Она обходится
и без них и действует по какой-то интуиции, точно она колдунья. Ей дос-
таточно взглянуть на табун маток, немного освоиться с ними - и она уже
знает, что им нужно. Паоле почти всегда удается получить тот результат,
к которому она стремится... Кроме цвета, - правда, Поли? - поддразнил он
ее.
смеху, и Дик продолжал:
посмотрите на него! Она скрестила старую чистокровную кобылу, которую мы
считали уже ни на что не годной, с призовым жеребцом - получила жеребен-
ка. Опять скрестила с чистокровкой; его дочь скрестила с тем же призовым
жеребцом, опрокинула все наши теории и получила, - нет, вы взгляните на
него, - замечательное пони для поло. В одном приходится перед ней прек-
лониться; она не вносит в это никаких бабьих сантиментов. О, она весьма
решительна! С твердостью мужчины, без всяких угрызений, она отбрасывает
все неполноценное и отбирает то, что ей нужно. Но вот тайной масти она
еще не овладела. Здесь гений ей изменяет. Верно, Поли? Ты еще немало по-
возишься, пока получишь Свою выездную пару, а тем временем придется тебе
удовольствоваться Дадди и Фадди. Кстати, как теперь Дадди?
ем разладилось. А новый конюх перепугался и поднял шум.
В течение всего пути от пастбища и до бассейна
Грэхем беседовал с маленькой хозяйкой и
держался настолько близко к ней, насколько позволяло
коварство Франта. Дик и Хеннесси, ехавшие впереди,
были погружены в деловые разговоры.
шпорой Франта, чтобы предупредить новое поползновение к бунту. - Но я
рано научилась не давать ей влиять на мои нервы и на мое настроение. Я
еще в ранней молодости научилась извлекать из нее пользу и даже развле-
чение. Это было единственным средством преодолеть врага, который, я зна-
ла, будет преследовать меня всю жизнь. Вам, наверное, приходилось одоле-
вать высокую волну, ныряя под нее?
ее порозовевшее лицо и выступившие на нем от неустанной борьбы с беспо-
койной лошадью мелкие, как бисер, капельки пота. Тридцать восемь? Неуже-
ли Эрнестина соврала? Паоле Форрест нельзя было дать и двадцати восьми.
Кожа у нее была как у совсем юной девушки, - такая же гладкая, упругая и
прозрачная.
ешься, точно поплавок, следуя ритму волны, чтобы опять набрать воздуху.
Дик показал мне, как это делается. Так же и с бессонницей. Если я не мо-
гу заснуть оттого, что возбуждена какими-то недавно пережитыми события-
ми, я отдаюсь этим впечатлениям и тогда скорее выплываю из их бурного
потока, и мною овладевает забытье. Я заставляю себя переживать все вновь
и вновь, с разных сторон, волнующие меня картины, которые не дают мне
забыться.
как действующее лицо; затем - как посторонний зритель: как девушки, вы,
ковбой, а главное - мой муж. Потом я как бы написала с нее картину, мно-
го картин, со всяких точек зрения, и развесила их, а потом принялась
рассматривать, точно увидела впервые. И я ставила себя на место разных
зрителей: то старой девы, то педанта, то маленькой школьницы, то гречес-
кого юноши, жившего несколько тысяч лет назад. Затем я положила ее на
музыку, сыграла на рояле и представила себе, как она должна звучать в
большом оркестре или на духовых инструментах. Я спела ее, продекламиро-
вала как балладу, элегию, сатиру и среди всего этого наконец заснула. Я