равно нечего, до прибытия парохода успеем повеселиться.
К моему изумлению, длинный тощий чиновник отказался отдать обратно мой документ.
Это привело меня в неописуемую ярость. Я сказал, что немедленно обращусь к
американскому консулу.
-- Послушайте, вы можете подозревать меня в чем угодно, но это мой паспорт, и я
хочу получить его назад.
-- Зачем так волноваться, господин Миллер? Вы получите паспорт перед отъездом.
Но сначала я хотел бы задать вам несколько вопросов... Как я понял, вы женаты.
Ваша жена живет с вами -- и вашим другом? Или она в Америке?
-- По-моему, вас это не касается. Но раз уж вы сами завели этот разговор, то я
вам кое-что расскажу. Я уехал с такой мизерной суммой из-за того, что все
отпускные деньги отдал жене. Мы разводимся, на днях она уезжает в Америку. Я
отдал ей деньги, поскольку у нее нет ни гроша.
-- Могу я узнать, сколько вы ей дали?
-- Вы мне задали уже столько вопросов, которых не имеете права задавать, так что
почему бы мне не ответить вам и на этот. Если вам так интересно, я дал ей
шестьдесят фунтов. Это легко проверить. В моем бумажнике наверняка завалялась
квитанция. -- Я потянулся за бумажником посмотреть, нет ли там квитанции
обменного пункта.
-- Но ведь это очень глупо -- отдать все жене и прибыть в Англию без единого
пенни, или почти без единого пенни за душой?
Я кисло улыбнулся.
-- Дорогой мой, я тщетно пытаюсь вам объяснить, что я приехал в Англию не за
милостыней. Если вы меня наконец отпустите, то в Лондоне я получу деньги, и все
будет о'кей. Мы понапрасну теряем время на разговоры, но попытайтесь меня
понять. Я -- писатель. Я работаю по вдохновению. У меня нет счета в банке, и я
не планирую ничего на год вперед. Когда мне чего-то хочется, я беру и делаю. Вы
почему-то считаете, что я приехал в Англию, чтобы... по правде говоря, не знаю,
что вам втемяшилось.
421
Мне просто захотелось увидеть Англию, услышать английскую речь, можете вы в это
поверить? -- и, отчасти, отделаться от жены. Улавливаете смысл?
-- Кажется, улавливаю. Вы намерены сбежать от жены и предоставить государству
заботиться о ней. А вы уверены, что она не последует за вами в Англию? И как вы
собираетесь содержать ее в Англии -- если у вас нет денег?
Разговаривать с ним было все равно, что биться лбом о каменную стену. Не
начинать же все с начала?
-- Послушайте, меня совершенно не волнует ее дальнейшая судьба. Если она
захочет, чтобы о ней заботилось государство, право же, это ее личное дело.
-- Вы упомянули, что работаете в "Чикаго Трибьюн"?
-- Я не говорил ничего подобного. Я сказал, что мой друг, тот, который должен
прислать мне деньги, что он работает в "Чикаго Трибьюн".
-- Значит, вы никогда не работали в этой газете?
-- Работал, но больше не работаю. На днях меня уволили.
Он резко перебил меня.
-- Так значит вы выполняли работу в газете в Париже?
-- Ну да, я так и сказал. А в чем дело? Почему вы спрашиваете?
-- Господин Миллер, я прошу вас показать мне ваше удостоверение личности. Раз вы
живете в Париже, у вас должна быть carte d'identite...
Я выудил из кармана carte. Вдвоем они принялись изучать ее.
-- Но это вид на жительство неработающего человека -- а вы утверждаете, что
работали для "Чикаго Трибьюн" корректором. Как вы это объясните, господин
Миллер?
-- Извините, но, боюсь, что никак. Мне кажется бессмысленным доказывать вам, что
я американский гражданин, что "Чикаго Трибьюн" -- это американская газета, и
что...
-- Простите, но почему вас уволили?
-- Как раз об этом я и хочу сказать. Дело в том, что французские чиновники, -- я
хочу сказать, те, кто ведает этой волокитой, относятся к таким вещам примерно
так же, как и вы. Я бы до сих пор спокойно сидел в "Чикаго Трибьюн", если бы не
зарекомендовал себя плохим корректором. Потому меня и уволили.
-- Кажется, вы даже гордитесь этим.
422
-- Горжусь. Я считаю, что это свидетельствует о наличии интеллекта.
-- Таким образом, оставшись без работы, вы решили немного отдохнуть в Англии.
Оформили себе визу на год, запаслись обратным билетом.
-- Да, чтобы послушать английскую речь и сбежать от жены, -- добавил я.
Тут подал голос круглолицый коротышка. Длинный же, как мне показалось, готов уже
был сдаться.
-- Вы писатель, господин Миллер?
-- Да.
-- То есть, вы хотите сказать, что пишете книги, рассказы?
-- Да.
-- Вы пишете для американских журналов?
--Да.
-- Для каких, если не секрет? Можете назвать какие-нибудь?
-- Конечно. "Америкен Меркьюри", "Харпер", "Атлан-тик Мансли", "Скрибнер",
"Вирджиния Куотерли", "Йейл Ревью"...
-- Одну минутку. -- Он подошел к стойке, нагнулся и достал откуда-то огромный
толстенный справочник. -- Америкен Меркьюри... Америкен Меркьюри... -- бормотал
он, листая страницы. -- Генри В. Миллер, да? Генри В. Миллер... Генри В.
Миллер... В этом году или в прошлом, мистер Миллер?
-- Года три назад -- для "Меркьюри", -- бесцветно отозвался я.
Такого древнего справочника у него, понятно, под рукой не оказалось. А за
последние года два писал ли я для каких-нибудь журналов? Нет, потому что все это
время был слишком занят своей книгой.
-- А книга вышла? Как зовут американского издателя? Я сказал, что книгу
опубликовал англичанин.
-- Название издательства?
-- "Обелиск Пресс".
Он почесал в затылке. -- Английский издатель? -- Он не мог вспомнить
издательства с таким названием. Подозвал коллегу, успевшего скрыться за ширмой
вместе с моим паспортом.
-- Вам что-нибудь говорит название "Обелиск Пресс"? -- спросил он.
Я понял, что настал момент сообщить им, что английское издательство выпускает
книги в Париже. Как они
423
взвились! Оба чуть не взвились до потолка. Английское издательство в Париже! Это
же нарушение законов природы! И какие же книги в нем выходят?
-- Я написал только одну. Она называется "Тропик Рака".
Тут я перепугался не на шутку, решив, что его сейчас хватит удар. С ним
творилось что-то странное. Кое-как он взял себя в руки и голосом, в котором
боролись сарказм и учтивость, произнес:
-- Ах вот как, господин Миллер, уж не хотите ли вы меня уверить, что пишете еще
и книги по медицине?
Я остолбенело уставился на него. Они надоели мне до чертиков, эти двое,
сверлившие меня своими маленькими глазками-буравчиками.
-- "Тропик Рака", -- замогильным тоном медленно ответил я, -- это не медицинская
книга.
-- А какая? -- хором спросили они.
-- Название, -- стал я занудно объяснять, -- символично. Тропиком Рака в
учебниках называют температурный пояс, который лежит к северу от экватора. Южнее
экватора находится Тропик Козерога, это южный температурный пояс. Книга,
разумеется, не имеет никакого отношения к климатическим условиям, разве что к
ментальному климату, отражающему состояние души. Меня всю жизнь интриговало это
название, Тропик Рака, оно часто встречается в астрологии... Этимологически оно
происходит от слова "шанкр", означающего "краб". В китайской символике трудно
переоценить значение этого зодиакального знака. Краб -- единственное живое
существо, способное с одинаковой легкостью двигаться взад, вперед и вбок. Само
собой, в своей книге я не вдаюсь в эти подробности. Я сочинил роман, точнее,
автобиографический документ. Будь у меня с собой мой чемодан, я показал бы вам
экземпляр. Думаю, он заинтересовал бы вас. Между прочим, причина, по которой он
издается в Париже, в том, что в Англии и Америке его считают чересчур
неприличным. Там слишком много рака, надеюсь, вы понимаете...
Эти слова положили конец дискуссии. Длинный сложил бумаги в портфель, надел
шляпу, пальто и, нетерпеливо переминаясь, стал дожидаться своего низкорослого
напарника. Я опять напомнил им о паспорте. Длинный нырнул за ширму и вернулся с
моим документом. Раскрыв его, я увидел, что моя виза перечеркнута жирным черным
крестом.
424
Я пришел в неописуемую ярость. Как будто на моем добром имени поставили черную
метку.
-- В этом городишке есть гостиница, где можно переночевать приличному человеку?
-- желчно осведомился я, вложив в свой вопрос все презрение, на которое был
способен.
_ Констебль позаботится об этом, -- криво улыбнувшись, на ходу бросил
долговязый. Я ошарашенно смотрел, как из дальнего неосвещенного угла комнаты ко
мне приближался невероятно высокий человек в черном, в большом шлеме на голове,
с мертвенно бледным лицом.
-- Что все это значит? -- не выдержав, завопил я. -- Я, что, арестован?
-- Не волнуйтесь, господин Миллер. Констебль позаботится о вашем ночлеге и утром
проводит вас на корабль, идущий в Дьепп. -- С этими словами он вновь собрался
уходить.
-- О'кей. Но имейте в виду, что я скоро вернусь, может быть, даже на следующей
неделе.
В этот момент моего локтя коснулась рука констебля. Я побелел от бешенства, но
железная хватка убедила меня в бесполезности дальнейших препирательств. До меня
словно дотронулась рука Смерти.
В сопровождении констебля я направился к двери, по дороге вежливо и мирно
объясняя, что мой чемодан сейчас находится на пути в Лондон, а в нем остались
Посняков Андрей
Корнев Павел
Марко Джон
Буркатовский Сергей
Соломатина Татьяна
Маккэфри Энн