и по рту.-- Охаживай, ребята, наше царство-государство: она
незамужняя!
гость.
как мудрит?!
гость.-- Пускай посдобничает! А потом мы из нее сделаем смирную
бабу: добро будет!
мужиков, потому что ей хотелось. Жачев ползал между всеми,
подсекая под ноги тех, которые ему мешали, а гостевому мужику,
желавшему девочку-эсесершу выдать замуж мужику, Жачев дал в
бок, чтоб он не надеялся.
заработать? Живо сядешь на плот!
буду.
покой добра в своей груди; с высоты крыльца он видел лунную
чистоту далекого масштаба, печальность замершего света и
покорный сон всего мира, на устройство которого пошло столько
труда и мученья, что всеми забыто, чтобы не знать страха жить
дальше.
бегая от ласково ревущего Жачева.
маленькая!
остановиться не мог, пока активист не сказал:
послышалась не музыка, а лишь человек.
сообщение, задумался для памяти, чтобы не забыть об
ивово-корьевой кампании и не прослыть на весь район упущенцем,
как с ним совершилось в прошлый раз, когда он забыл про
организацию для кустарника, а теперь весь колхоз сидит без
прутьев. Прушевский снова начал чинить радио, и прошло время,
пока инженер охладевшими руками тщательно слаживал механизм; но
ему не давалась работа, потому что он не был уверен предоставит
ли радио бедноте утешение и прозвучит ли для него самого
откуда-нибудь милый голос.
над плетнями и над смирной старческой деревней, и мертвые
лопухи блестели, покрытые мелким смерзшимся снегом. Одна
заблудившаяся муха попробовала было сесть на ледяной лопух, но
сразу оторвалась и полетела, зажужжав в высоте лунного света,
как жаворонок под солнцем. Колхоз, не прекращая топчущейся,
тяжкой пляски, тоже постепенно запел слабым голосом. Слов в
этой песне понять было нельзя, но все же в них слышалось
жалобное счастье и напев бредущего человека.
умерли они, что ли, от радости: пляшут и пляшут.
выбрался обратно.
обрадовались, сволочь!
топтался, покрывая себя песней.
начал спроста брать людей за нижние концы и опрокидывать для
отдыха на землю. Люди валились, как порожние штаны; Жачев даже
сожалел, что они, наверно, не чувствуют его рук и враз
замолкают.
вдалеке, мелкий пролетарий?
полуночи. Он миновал всю пустынную улицу деревни до самого
конца, и нигде не было заметно человека, лишь медведь храпел в
кузне на всю лунную окрестность да изредка покашливал кузнец.
недоуменном помышлении. По-прежнему покорно храпел медведь,
собирая силы для завтрашней работы и для нового чувства жизни.
Он больше не увидит мучившего его кулачества и обрадуется
своему существованию. Теперь, наверно, молотобоец будет бить по
подковам и шинному железу с еще большим сердечным усердием, раз
есть на свете неведомая сила, которая оставила в деревне только
тех средних людей, какие ему нравятся, какие молча делают
полезное вещество и чувствуют частичное счастье: весь же точный
смысл жизни и всемирное счастье должны томиться в груди роющего
землю пролетарского класса, чтобы сердца молотобойца и Чиклина
лишь надеялись и дышали, чтоб их трудящаяся рука была верна и
терпелива.
осмотрел уличный порядок -- цело ли все, и, заметив пропадающий
на дороге армяк, поднял его и снес в сени ближней избы: пусть
хранится для трудового блага.
дворовым задам смотреть Вощева дальше. Он перелезал через
плетневые устройства, проходил мимо глиняных стен жилищ,
укреплял накренившиеся колья и постоянно видел, как от тощих
загородок сразу начиналась бесконечная порожняя зима. Настя
смело может застынуть в таком чужом мире, потому что земля
состоит не для зябнущего детства: только такие, как молотобоец,
могли вытерпеть здесь свою жизнь, и то поседели от нее. "Я еще
не рожался, а ты уж лежала, бедная, неподвижная моя!"-- сказал
вблизи голос Вощева, человека.-- "Значит, ты давно терпишь: иди
греться!"
за деревом и кладет что-то в мешок, который был уже полон.
на спину этот груз.
далеко ниже, деревня стояла в черных тенях, все глухо смолкло,
лишь одна сгустившаяся от холода река шевелилась в обжитых
сельских берегах.
безопасности -- одна лампа на всю потухшую деревню; у лампы
сидел активист за умственным трудом, он чертил графы ведомости,
куда хотел занести все данные бедняцко-середняцкого
благоустройства, чтоб уже была вечная, формальная картина и
опыт как основа.
мешок.
мелочь безвестности и всякое беспамятство для социалистического
отмщения. Эта истершаяся терпеливая ветхость некогда касалась
батрацкой, кровной плоти, в этих вещах запечатлена навеки
тягость согбенной жизни, истраченной без сознательного смысла и
погибшей без славы где-нибудь под соломенной рожью земли.
Вощев, не полностью соображая, со скупостью скопил в мешок
вещественные остатки потерянных людей, живших, подобно ему, без
истины и которые скончались ранее победного конца. Сейчас он
предъявлял тех ликвидированных тружеников к лицу власти и
будущего, чтобы посредством организации вечного смысла людей
добиться отмщения за тех, кто тихо лежит в земной глубине.
организовав особую боковую графу под названием "перечень
ликвидированного насмерть кулака как класса пролетариатом,
согласно имущественно-выморочного остатка". Вместо людей
активист записывал признаки существования: лапоть прошедшего
века, оловянную серьгу от пастушьего уха, штанину из рядна и
разное другое снаряжение трудящегося, но неимущего тела.
нечаянно разбудить девочку.
загородившему ее от дверного колода инвалиду.-- И так у тебя
буржуи ноги отрезали, ты хочешь, чтоб и зубы попадали?
Девочка потянулась, оправила теплый платок на голове, в котором
она спала, но заснуть не могла, потому что разгулялась.
Вощева.
Самойлова Елена
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав
Афанасьев Роман
Белов Вольф
Корнев Павел