Чтение 24–й страницы книги ~Три товарища~

кстати, я не делал никаких комплиментов, а лишь напомнил один из элемен-
тарных законов физики: синий цвет идет блондинкам.

- Хорошо рычишь, лев, - сказал Блюменталь. - Послушайте, господин Ло-
камп! Я знаю, что могу запросто выторговать еще тысячу марок...

Я сделал шаг назад. "Коварный сатана, - подумал я, - вот удар, кото-
рого я ждал". Я уже представлял себе, что буду продолжать жизнь трезвен-
ником, и посмотрел на фрау Блюменталь глазами истерзанного ягненка.

- Но, отец... - сказала она.

- Оставь, мать, - ответил он. - Итак, я мог бы... Но я этого не сде-
лаю. Мне, как деловому человеку, было просто забавно посмотреть, как вы
работаете. Пожалуй, еще слишком много фантазии, но все же... Насчет "Ма-
йера и сына" получилось недурно. Ваша мать - еврейка?

- Нет.

- Вы имели отношение к готовой одежде?

- Да.

- Вот видите, отсюда и стиль. В какой отрасли работали?

- В душевной, - сказал я. - Я должен был стать школьным учителем.

- Господин Локамп, - сказал Блюменталь, - почет вам и уважение! Если
окажетесь без работы, позвоните мне.

Он выписал чек и дал его мне. Я не верил глазам своим! Задаток! Чудо.

- Господин Блюменталь, - сказал я подавленно, - позвольте мне бесп-
латно приложить к машине две хрустальные пепельницы и первоклассный ре-
зиновый коврик.

- Ладно, - согласился он, - вот и старому Блюменталю достался пода-
рок.

Затем он пригласил меня на следующий день к ужину. Фрау Блюменталь
по-матерински улыбнулась мне.

- Будет фаршированная щука, - мягко сказала она.

- Это деликатес, - заявил я. - Тогда я завтра же пригоню вам машину.
С утра мы ее зарегистрируем.

Словно ласточка полетел я назад в мастерскую. Но Ленц и Кестер ушли
обедать. Пришлось сдержать свое торжество. Один Юпп был на месте.

- Продали? - спросил он.

- А тебе все надо знать, пострел? - сказал я. - Вот тебе три марки.
Построй себе на них самолет.

- Значит, продали, - улыбнулся Юпп.

- Я поеду сейчас обедать, - сказал я. - Но горе тебе, если ты скажешь
им хоть слово до моего возвращения.

- Господин Локамп, - заверил он меня, подкидывая монету в воздух, - я
нем, как могила.

- Так я тебе и поверил, - сказал я и дал газ.

Когда я вернулся во двор мастерской, Юпп сделал мне знак.

- Что случилось? - спросил я. - Ты проболтался?

- Что вы, господин Локамп! Могила! - Он улыбнулся. - Только... Пришел
этот тип... Насчет "форда".

Я оставил "кадиллак" во дворе и пошел в мастерскую. Там я увидел бу-
лочника, который склонился над альбомом с образцами красок. На нем было
клетчатое пальто с поясом и траурным крепом на рукаве. Рядом стояла хо-
рошенькая особа с черными бойкими глазками, в распахнутом пальтишке,
отороченном поредевшим кроличьим мехом, и в лаковых туфельках, которые
ей были явно малы. Черноглазая дамочка облюбовала яркий сурик, но булоч-
ник еще носил траур и красный цвет вызывал у него сомнение. Он предложил
блеклую желтовато-серую краску.

- Тоже выдумал! - зашипела она. - "Форд" должен быть отлакирован
броско, иначе он ни на что не будет похож.

Когда булочник углублялся в альбом, она посылала нам заговорщицкие
взгляды, поводила плечами, кривила рот и подмигивала. В общем, она вела
себя довольно резво. Наконец они сошлись на зеленоватом оттенке, напоми-
нающем цвет резеды. К такому кузову дамочке нужен был светлый откидной
верх. Но тут булочник показал характер: его траур должен был както прор-
ваться, и он твердо настоял на черном кожаном верхе. При этом он оказал-
ся в выигрыше: верх мы ставили ему бесплатно, а кожа стоила дороже бре-
зента.

Они вышли из мастерской, но задержались во дворе: едва заметили "ка-
диллак", черноглазая пулей устремилась к нему:

- Погляди-ка, пупсик, вот так машина! Просто прелесть! Очень мне нра-
вится!

В следующее мгновение она открыла дверцу и шмыгнула на сиденье, щу-
рясь от восторга:

- Вот это сиденье! Колоссально! Настоящее кресло. Не то что твой
"форд"!

- Ладно, пойдем, - недовольно пробормотал пупсик.

Ленц толкнул меня - дескать, вперед на врага, и попытайся навязать
булочнику машину. Я смерил Готтфрида презрительным взглядом и промолчал.
Он толкнул меня сильнее. Я отвернулся.

Булочник с трудом извлек свою черную жемчужину из машины и ушел с
ней, чуть сгорбившись и явно расстроенный.

Мы смотрели им вслед.

- Человек быстрых решений! - сказал я. - Машину отремонтировал, завел
новую женщину... Молодец!

- Да, - заметил Кестер. - Она его еще порадует.

Только они скрылись за углом, как Готтфрид напустился на меня:

- Ты что же, Робби, совсем рехнулся? Упустить такой случай! Ведь это
была задача для школьника первого класса.

- Унтер-офицер Ленц! - ответил я. - Стоять смирно, когда разговарива-
ете со старшим! По-вашему, я сторонник двоеженства и дважды выдам машину
замуж?

Стоило видеть Готтфрида в эту великую минуту. От удивления его глаза
стали большими, как тарелки.

- Не шути святыми вещами, - сказал он, заикаясь.

Я даже не посмотрел на него и обратился к Кестеру:

- Отто, простись с "кадиллаком", с нашим детищем! Он больше не при-
надлежит нам. Отныне он будет сверкать во славу фабриканта кальсон! На-
деюсь, у него там будет неплохая жизнь! Правда, не такая героическая,
как у нас, но зато более надежная.

Я вытащил чек. Ленц чуть не раскололся надвое.

- Но ведь он не... оплачен. Денег-то пока нет?.. - хрипло прошептал
он.

- А вы лучше угадайте, желторотые птенцы, - сказал я, размахивая че-
ком, - сколько мы получим?

- Четыре! - крикнул Ленц с закрытыми глазами.

- Четыре пятьсот! - сказал Кестер.

- Пять, - донесся возглас Юппа, стоявшего у бензоколонки.

- Пять пятьсот! - прогремел я.

Ленц выхватил у меня чек:

- Это невозможно! Чек наверняка останется неоплаченным!

- Господин Ленц, - сказал я с достоинством. - Этот чек столь же наде-
жен, сколь ненадежны вы! Мой друг Блюменталь в состоянии уплатить в
двадцать раз больше. Мой друг, понимаете ли, у которого я завтра вечером
буду есть фаршированную щуку. Пусть это послужит вам примером! Завязать
дружбу, получить задаток и быть приглашенным на ужин: вот что значит
уметь продать! Так, а теперь вольно!

Готтфрид с трудом овладел собой. Он сделал последнюю попытку:

- А мое объявление в газете! А мой амулет! Я сунул ему медаль:

- На, возьми свой собачий жетончик. Совсем забыл о нем.

- Робби, ты продал машину безупречно, - сказал Кестер. - Слава богу,
что мы избавились от этой колымаги. Выручка нам очень пригодится.

- Дашь мне пятьдесят марок авансом? - спросил я.

- Сто! Заслужил!

- Может быть, заодно ты возьмешь в счет аванса и мое серое пальто? -
спросил Готтфрид, прищурив глаза.

- Может быть, ты хочешь угодить в больницу, жалкий бестактный ублю-
док? - спросил я его в свою очередь.

- Ребята, шабаш! На сегодня хватит! - предложил Кестер. - Достаточно
заработали за один день! Нельзя испытывать бога. Возьмем "Карла" и пое-
дем тренироваться. Гонки на носу.

Юпп давно позабыл о своей бензопомпе. Он был взволнован и потирал ру-
ки:

- Господин Кестер, значит, пока я тут остаюсь за хозяина?

- Нет, Юпп, - сказал Отто, смеясь, - поедешь с нами!

Сперва мы поехали в банк и сдали чек. Ленц не мог успокоиться, пока
не убедился, что чек настоящий. А потом мы понеслись, да так, что из
выхлопа посыпались искры.

VIII

Я стоял перед своей хозяйкой.

- Пожар, что ли, случился? - спросила фрау Залевски.

- Никакого пожара, - ответил я. - Просто хочу уплатить за квартиру.

До срока оставалось еще три дня, и фрау Залевски чуть не упала от
удивления.

- Здесь что-то не так, - заметила она подозрительно.

- Все абсолютно так, - сказал я. - Можно мне сегодня вечером взять
оба парчовых кресла из вашей гостиной?

Готовая к бою, она уперла руки в толстые бедра:

- Вот так раз! Вам больше не нравится ваша комната?

- Нравится. Но ваши парчовые кресла еще больше.

Я сообщил ей, что меня, возможно, навестит кузина и что поэтому мне
хотелось бы обставить свою комнату поуютнее. Она так расхохоталась, что