лицом красным и бугристым от прыщей. Я уткнулась ему в живот и
разрыдалась. И вот так, плача, рассказала ему подробно, как
эти дрянные мальчишки играли со мной в "Здрасте-здрасте".
дисциплинированные, проводившие "мертвый час" на своих одеялах
на поляне под наблюдением вожатого Толи. Они, раскрыв рты,
слушали мое сенсационное сообщение. Потому что были старше
меня и сразу учуяли, что от этой истории пахнет жареным.
лагерь докладывать начальству.
самая младшая, которую раньше просто не замечали. И я вовсю
наслаждалась внезапной популярностью. Дети разных возрастов
ходили за мной гурьбой, и, в который раз, я, уже охрипнув,
пересказывала им, что произошло со мной в кустах, изображая
все в лицах, с помощью мимики и жестикуляции. Пока начальство
не вызвало меня и, заперев двери, велело все в подробностях
повторить, а затем строжайше приказало об этом нигде не
распространяться и ждать дальнейших указаний.
придуманной ими скверной игрой "Здрасте-здрасте", подверглись
самому настоящему аресту. Их заперли в кабинете начальника, а
у дверей посадили часовым вожатого Толю. Ужин им принесли
туда, как заключенным.
витал над незрелыми детскими мозгами.
Если предать огласке случай со мной, это наложит тень на
репутацию лагеря, и самому начальству крепко влетит за плохую
воспитательную работу с детьми. Мальчишек полагалось выгнать
из лагеря и сообщить об их поведении в школы. Но тогда все
происшествие выплывет наружу со всеми вытекающими
последствиями. А хотелось найти из этого положения такой
выход, чтоб и волки были сыты и овцы целы.
их до истерического плача и затем еще заставили попросить у
меня прощения за свой хулиганский поступок. На виду у всего
начальства, застывшего с суровыми каменными лицами. Я их
великодушно простила.
вторая часть и самая трудная: заставить меня заткнуться,
прикусить язык, чтоб больше ни слова обо всем этом никто не
слышал.
начинается с подъема красного флага на высокой мачте и
кончается день спуском флага. В торжественной обстановке,
когда обитатели лагеря, умытые и причесанные, в белых рубашках
и блузках и с красными галстуками на чистых шеях,
выстраивались в линейку перед знаменем. Под барабанную дробь и
звуки серебристого горна. Поднимать и опускать флаг - самое
высокое поощрение, и удостаиваются этой чести лишь самые
лучшие дети. Кто отличился в спорте, в чтении стихов, в пении,
в танцах. Одним словом, эту честь надо заслужить.
вдруг эта честь мне была оказана. За клятвенное обещание
держать язык за зубами. Это мое обещание было приравнено к
подвигу.
Четверо провинившихся тоже стояли в строю с зареванными
лицами. Старший вожатый с трибуны сделал доклад о высоком
моральном облике советского человека и в пример привел
основоположников коммунистического учения Маркса и Ленина,
которые являют нам образец. (Значительно позже я прочитала,
что Карл Маркс не был уж таким святошей и в одной анкете
написал: "Ничто человеческое мне не чуждо". А у Ленина при
живой жене была любовница - Инесса Арманд. Но это просто так,
к слову.)
горна я, не чуя ног под собой, побежала из самого конца строя,
потому что я была замыкающей, к флагштоку, ухватилась за
веревку, потянула, и флаг, колыхаясь, пополз вниз. Все дети с
завистью смотрели на меня и отдавали мне пионерский салют,
приложив правую руку к голове. Салют отдавался флагу, но я
приняла его на себя.
в ладоши. Пробегая мимо четырех несчастных, у которых лица
опухли от слез, я не сдержалась и подленько прошипела им:
дошел до них. И в совершенно преувеличенном виде. Что меня в
лагере изнасиловали. В доме началась очередная паника. Меня на
руках отнесли в поликлинику. Почему на руках? Я могла сама
отлично дойти. Но на руках - это выглядело драматичней и
соответствовало настроению всей родни. Врачи удостоверили, что
моя невинность не нарушена. Моя родня дружно возликовала и
успокоилась.
морской романтикой, а моряки в своей волшебной униформе
кажутся девчонкам идеалом мужчины. Б.С. возвращает меня с
небес на землю, прокалывая злым своим языком мои восторги, как
мыльные пузыри.
комплимент, сказав, что он выглядит настоящим морским волком.
Б.С. рассмеялся, не вынимая изо рта трубку:
Настоящие моряки так не выглядят, как я на портрете. Потому
что я не моряк, а всего лишь морской врач. Так сказать,
пассажир на корабле. А те, что отстаивают вахты и цепляются,
раскорячившись, за палубу при сильной качке, то есть настоящие
моряки, не имеют романтического вида. У них широкие
крестьянские лица с шершавой продубленной кожей, руки, как
клешни у краба. Задница шире плеч, как у баб. Потому что мало
двигаются и много едят. Они больше похожи на портовых
грузчиков, чем на ловких молодцов, какими рисуются
воспаленному воображению девиц.
прибыла на попутном корабле киносъемочная группа и,
отблевавшись положенное время, стала подыскивать подходящий
морской типаж. И кого же они выбрали из сотен моряков? Б.С. -
корабельного доктора и еще одного человека с гибкой фигурой и
вихляющей походкой, на котором очень ловко сидела морская
одежда и залихватски приплюснутая фуражка. Этим человеком
оказался начальник продовольственного снабжения всей флотилии,
человек абсолютно сухопутный, до поступления на флот слывший в
Ленинграде неплохим учителем танцев. В поисках настоящего
типажа для рассказа о русских моряках киношники остановили
свой выбор на двух единственных евреях, меньше остальных во
флотилии имевших отношение к морским профессиям.
Б.С. Мама сказала, что он - циник. А Б.С. ответил, что он -
реалист и не любит розовые слюни.
кончает свой рассказ самым неожиданным образом, стирая всю
романтику.
воды. Черные силуэты кораблей с матчами и трубой рассыпаны в
океане порой за сотни миль друг от друга. Корабли не движутся,
лежат в дрейфе. Это - рыболовные траулеры, выставившие сети на
качающихся поплавках. Только утром лебедка потянет из океана
бесконечную сеть с застрявшей в ее ячеях живой, бьющейся
сельдью. А пока - короткий отдых. Моряки спят в кубриках.
Только на мостике дежурят два человека: штурман и рулевой. Да
еще в радиорубке стучит ключом радист, посылая сигналы по
азбуке Морзе. Точка. Тире. Точка. Точка. Тире. Тире. Точка.
Тире. Так по буквам уходят в эфир слова.
попискивает теми же точками и тире. И радист хохочет так, что
с мостика на него оглядываются штурман и рулевой и,
прислушавшись к писку морзянки, тоже начинают улыбаться.
другого анекдотами, передавая их по азбуке Морзе.
кряхтит:
морякам сводку о поведении их жен: с кем их на танцах видели,
кто утром из их дома, крадучись, выходил.
четырехмесячного рейса экипаж горит желанием реванша. По