Чтение 24–й страницы книги ~Пьесы и повести~

Рембрандт (крича) . Вздор! Никуда она не уйдет - это все только сло-
ва.

Лисбет . Вы еще увидите, какой это вздор. Я уезжаю сегодня же. (Выбе-
гает прочь. )

Рембрандт. Вероятно, мне надо пойти к ней и разом покончить с этими
глупостями.

Саския . По-моему, да.

Прежде чем выйти, Рембрандт подходит к Саскии и целует ее кудри.

Саския (отстраняясь). Пожалуйста, не надо - сейчас не время. Чем
дольше ты задержишься здесь, тем сильнее она разозлится.

Рембрандт подул жене за ухо, ущипнул ее за бочок, поцеловал в шею и
только после этого выходит к Лисбет. Та - молча собирает вещи.

Рембрандт (довольно беспомощно). Послушай, Лисбет, я вовсе не хочу,
что бы ты уезжала. То, что я сказал о ван Флите, не имеет к тебе никако-
го отношения. Повесь-ка все это обратно в шкаф и ступай есть с нами
сладкое.

Лисбет (спокойно и даже холодно). Сегодня я в последний раз ела под
этой крышей.

Рембрандт . Но почему?

Лисбет . Зачем ты спрашиваешь? Ты сам все прекрасно знаешь.

Рембрандт . То, что я женат и люблю свою жену, еще не означает, что я
хочу выжить тебя из своего дома.

Лисбет . Если бы даже ты хотел, чтобы я осталась - а ты этого не хо-
чешь, - я все равно уехала бы. Двум женщинам под одной крышей тесно. Это
ее дом, а не мой, и время тут уже ничего не исправит. Кроме того, я ус-
тала от попыток быть не такой, какая я есть на самом деле. Если уж мне
суждено скрести полы на кухне, я предпочту делать это у себя дома.

Рембрандт (показывая на красивые платья, и не вполне осозновая, что
он говорит). Возьми эти платья с собой - они твои, и я не хочу, чтобы ты
их бросала.

Лисбет . Потому, что оставшись здесь, они будут тебе упреком? Нас-
колько я понимаю, упрекать ты себя будешь только в одном - в том, что не
отослал меня еще тогда, когда мне было к кому возвращаться. Теперь же у
меня никого нет: Ливенс - в Англии, Геррит умер, а жених мой лейденский
- давно женат.

Гаснет свет.

Картина десятая.

Та же гостинная через несколько лет. Утро. Саския полуодетая, сидит у
зеркала и что-то напевает. Входит Рембрандт. Видно он давно уже встал, а
теперь зашел, держа в руках шкуру медведя.

Рембрандт (раздраженно). Саския?

Саския (рассеянно не отрываясь от зеркала). Что медвежонок?

Рембрандт. Посмотри - это что?

Саския (так же, не отрываясь от зеркала). Что там у тебя?

Рембрандт (подносит к Саскии шкуру). Посмотри, Саския - это что? Да
повернись же ко мне!

Саския (поврачиватеся). Это шкура, шкура русского медведя, где ты ее
нашел?

Рембрандт . В кладовке, мне нужна была шкура для работы.

Саския . Прекрасно.

Рембрандт . Да раскрой же глаза, она вся в дырах, ее проела моль. Ты
знаешь, сколько она стоила? А ее проела моль!

Саския . Не кричи на меня. Ну чего ты расстраиваешься, ну моль, ну
проела шкуру, что уж тут поделать.

Рембрандт . Пурпурное бархатное одеяло тоже ипорчено и персидская
шаль, а я даже не успел их написать!

Саския . Ну милый, моль - это естественное природное бедствие, с ко-
торым нам предется мирится, списывая на него известное количество вещей.
Подобно бурям, наводнениям и землятресению, - моль тоже создана Богом.

Рембрандт (окончательно выходя из себя) . Блохи и вши - тоже созданы
господом Богом, но это еще не повод, чтобы с ними мириться. А известно
ли тебе, что моль водится только домах, где грязно.

Саския (раскрасневшись от возмущения). Где грязно?! Да покажи мне
хоть одно пятнышко в доме! Да, да, сейчас же покажи хлть чуть-чуть гря-
зи!

Рембрандт (подходит к шкафу, привстает и трогает рукой на верху, по-
том обнаруживает горы пыли.) Что это по-твоему? Тоже - природное явле-
ние? (Обходит всю гостинную, то тут то там натыкаясь на грязные вещи.)
Медь и бронза давным-давно нечищены. С потолков свисает паутина!

Саския (ничуть не раскаявшись). Во всем виноват ты сам. Да, я дала
перед алтарем обет любить мужа и повиноваться ему, но отнюдь не клялась
прибирать за семью учениками, следить, чтобы ужин был всегда на столе,
когда бы - в пять или одиннадцать - господин Рембрандт ни явился домой,
истреблять моль в чуланах, набитых старым хламом.

Рембрандт . Старый хлам! Да я купил эту шкуру всего месяц назад! Да,
прошло несколько лет, как уехала Лисбет, и дом превратился в настоящий
сарай.

Саския. Да на все рук никаких не хватит! Нам нужно, по-крайней мере,
три служанки, а не две, а если ты и впредь желаешь экономить деньги,
принадлежащие, кстати, не только тебе, но и мне, то мирись с молью, а
если не нравится, то можешь катиться на все четыре стороны!

Рембрандт . Отлично, предпочитаю чистый воздух этой грязи. ( Хватает
сюртук и уходит хлопая дверью.)

Саския бросает чем попало ему во след, потом опускается в кресло -
рыдает.

Картина десятая дополнительная.

Рембрандт под вечер вернулся с берега замерзшего канала, где сначала
просто стоял, а когда пришел в себя - рисовал. Он дышит на озябшие руки,
подходит к камину.

Рембрандт (зовет) . Саския! Я вернулся. Саския! (Обходит вокруг,
убеждается, что ее нет и опускается в кресло, не раздеваясь.)

Через некоторое время в двери, с опущенными руками, появляется Сас-
кия. Раскрасневшаяся от мороза, кашляет.

Рембрандт (бросатеся к ней, обнимает) . Где ты была в такой ужасный
холод?

Саския. Я не могла больше оставаться одна. Я думала, ты уже не вер-
нешься.

Рембрандт . Ну-ну, что тебе взбрело в голову?

Саския (всхлипывая). Я не могла больше оставаться одна. Поэтому я
зашла к госпоже Пинеро... а она сказала, что лучшее средство от моли -
камфара, и дала немного. Тут я сказала ей, что боюсь даже заглядывать в
шкаф, но она ответила, что все это глупости, и что она пойдет со мной и
посмотрит. И она действительно пошла, какая добрая женщина! Все оказа-
лось не так страшно, как я думала: пурпурное покрывало совсем цело, а в
этой старой шали лишь несколько дырочек. Словом, теперь шкаф в порядке:
мы перебрали, вычистили и пересыпали камфарой все шерстянные и бархатные
вещи. А когда госпожа Пинеро ушла, я вычистила и все остальные шкафы са-
ма. Пока я работала, все было хорошо, и я думала только о том, как ты
будешь доволен, но когда я в поту все закончила, было уже четыре часа и
я решила, что ты никогда не вернешься.

Рембрандт (прижимая еще крепче) . Глупенькая девочка, ну куда я де-
нусь?

Саския (всхлипывая). У меня еще не разу так не было печально на серд-
це, и я пошла тебя искать.

Рембрандт . Но это же глупо, в такой мороз, неодетая.

Саския (всхлипывая). Ну вот, что я не сделаю - все глупо. По-твоему,
я - просто дура.

Рембрандт . Я никогда этого не говорил.

Саския . Но ты так думаешь. Ты считаешь, что я расточительна, неряш-
лива, легкомысленна. Ты считаешь, что я не забочусь о доме. По-твоему, я
просто дура.

Рембрандт . Я считаю, что ты должна поддерживать порядок в доме и еще
мне не нравиться, когда ты повышаешь на меня голос.

Саския (простуженным голосом). Ты первый его повысил!

Рембрандт . Кричи, кричи, завтра совсем без голоса останешься!

Саския . Мне он и не нужен. (Выворачиваясь.) Во всяком случае, с то-
бой нам не о чем говорить.

Рембрандт . Вот и хорошо. Мне тоже не помешает капелька тишины.

Саския . Ты ее получишь!

Рембрандт . Чем скорее - тем лучше!.

Саския . Мужлан! (Садится прямо на пол, как детская куколка. Кашляет.
Прикрываясь платком. Потом смотрит на платок, обнаружив кровь.)

Рембрандт . Встань! Зачем ты сидишь на полу?

Саския испуганно протягивает платок. Рембрандт замечает кровь.

Рембрандт . Окуда это?

Саския . Кровь? Кажется, изо рта, когда я кашляла.

Рембрандт (поднимая ее с пола и укладывая в кровать, потом зовет слу-
жанку.) . Гертье!?

Появлется служанка.

Рембрандт . Сходи за доктором Тюльпом.

Саския . Зачем? Не гоняй зря Гертье. Я здорова, у меня ничего не бо-
лит, со мной все в порядке (пытается приподняться и снова кашляет
кровью). Вот только кровь, откуда она?

Гертье . Пожалуй, я пойду за господином Тюльпом.

Рембрандт . Да, быстрее, быстрее.

Гертье уходит. Рембрандт присаживается на край постели. Они молча