Чтение 24–й страницы книги ~Избранное~

молча, жадно и с полным сознанием важности момента. Лишь
когда тарелка его опустела, молодой герцог сделал обычное
замечание.
- Только здесь умеют как следует готовить это блюдо.
- Только здесь, - отозвался мистер Одли, поворачиваясь к
нему и покачивая своей почтенной головой. - Только здесь -
и нигде больше. Правда, мне говорили, что в кафе "Англэ"...
- Тут он был прерван и на мгновение даже озадачен
исчезновением своей тарелки, принятой лакеем. Однако он
успел вовремя поймать нить своих ценных мыслей. - Мне
говорили, - продолжал он, - что это блюдо могли бы
приготовить и в кафе "Англэ". Но не верьте этому, сэр. -
Он безжалостно закачал головой, как судья, отказывающий в
помиловании осужденному на смерть преступнику. - Нет, не
верьте этому, сэр.
- Преувеличенная репутация, - процедил некий полковник
Паунд с таким видом, словно он открыл рот впервые за
несколько месяцев.
- Ну что вы! - возразил герцог Честерский, по натуре
оптимист. - В некоторых отношениях это премилое местечко.
Например, нельзя отказать им...
В комнату быстро вошел лакей и вдруг остановился, словно
окаменев. Сделал он это совершенно бесшумно, но вялые и
благодушные джентльмены привыкли к тому, что невидимая
машина, обслуживавшая их и поддерживавшая их существование,
работает безукоризненно, и неожиданно остановившийся лакей
испугал их, словно фальшивая нота в оркестре. Они
чувствовали то же, что почувствовали бы мы с вами, если бы
неодушевленный мир проявил непослушание если бы, например,
стул вдруг бросился убегать от нашей руки.
Несколько секунд лакей простоял неподвижно, и каждого из
присутствующих постепенно охватывала странная неловкость,
типичная для нашего времени, когда повсюду твердят о
гуманности, а пропасть между богатыми и бедными стала еще
глубже. Настоящий родовитый аристократ, наверное, принялся
бы швырять в лакея чем попало, начав с пустых бутылок и,
весьма вероятно, кончив деньгами. Настоящий демократ
спросил бы его чисто товарищеским тоном, какого черта он
стоит тут как истукан. Но эти новейшие плутократы не могли
переносить возле себя неимущего - ни как раба, ни как
товарища. Тот факт, что с лакеем случилось нечто странное,
был для них просто скучной и досадной помехой. Быть грубыми
они не хотели, а в то же время страшились проявить хоть
какую-то человечность. Они желали одного, чтобы все это
поскорее кончилось. Лакей простоял неподвижно несколько
секунд, словно в столбняке, вдруг повернулся и опрометью
выбежал с веранды.
Вскоре он снова появился на веранде, или, вернее, в
дверях, в сопровождении другого лакея, что-то шепча ему и
жестикулируя с чисто итальянской живостью. Затем первый
лакей снова ушел, оставив в дверях второго, и опять
появился, уже с третьим. Когда и четвертый лакей
присоединился к этому сборищу, мистер Одли почувствовал, что
во имя такта необходимо нарушить молчание. За неимением
председательского молотка он громко кашлянул и сказал:
- А ведь молодой Мучер прекрасно работает в Бирме. Какая
нация в мире могла бы...
Пятый лакей стрелою подлетел к нему и зашептал на ухо:
- Простите, сэр. Важное дело. Может ли хозяин
поговорить с вами?
Президент растерянно повернулся и увидел мистера Левера,
приближавшегося к нему своей обычной ныряющей походкой. Но
лицо почтенного хозяина никто не назвал бы обычным. Всегда
сияющее и медно-красное, оно окрасилось болезненной
желтизной.
- Простите меня, мистер Одли, - проговорил он, задыхаясь,
- случилась страшная неприятность. Скажите, ваши тарелки
убрали вместе с вилками и ножами?
- Надеюсь, - несколько раздраженно протянул президент.
- Вы видели его? - продолжал хозяин. - Видели вы лакея,
который убрал их? Узнали бы вы его?
- Узнать лакея? - негодующе переспросил мистер Одли. -
Конечно, нет.
Мистер Левер в отчаянии развел руками.
- Я не посылал его, - простонал он. - Я не знаю, откуда
и зачем он явился. А когда я послал своего лакея убрать
тарелки, он увидел, что их уже нет.
Решительно, мистер Одли чересчур растерялся для человека,
на которого может положиться вся империя. Да и никто другой
из присутствующих не нашелся, за исключением грубоватого
полковника Паунда, внезапно воспрянувшего к жизни. Он
поднялся с места и, вставив в глаз монокль, проговорил
сипло, словно отвык пользоваться голосом:
- Вы хотите сказать, что кто-то украл наш серебряный
рыбный прибор?
Хозяин снова развел руками, и в ту же секунду все
присутствующие вскочили на ноги.
- Где лакеи? - низким глухим голосом спросил полковник.
- Они все тут?
- Да, все, я это заметил, - воскликнул молодой герцог,
протискиваясь в центр группы. - Всегда считаю их, когда
вхожу. Они так забавно выстраиваются вдоль стены.
- Да, но трудно сказать с уверенностью... - в тяжелом
сомнении начал было мистер Одли.
- Говорю вам, я прекрасно помню, - возбужденно повторил
герцог, - здесь никогда не было больше пятнадцати лакеев, и
ровно столько же было и сегодня. Ни больше, ни меньше.
Хозяин повернулся к нему, дрожа всем телом.
- Вы говорите... вы говорите... - заикался он, - что
видели пятнадцать лакеев?
- Как всегда, - подтвердил герцог, - что ж в этом
особенного?
- Ничего, - сказал Левер, - только всех вы не могли
видеть. Один из них умер и лежит наверху.
На секунду в комнате воцарилась тягостная тишина. Быть
может (так сверхъестественно слово "смерть"), каждый из этих
праздных людей заглянул в это мгновение в свою душу и
увидел, что она маленькая, как сморщенная горошина. Кто-
то, кажется, герцог, сказал с идиотским состраданием богача:
- Не можем ли мы быть чем-нибудь полезны?
- У него был священник, - ответил расстроенный хозяин.
И - словно прозвучала труба Страшного суда - они подумали
о таинственном посещении. Несколько весьма неприятных
секунд присутствующим казалось, что пятнадцатым лакеем был
призрак мертвеца. Неприятно им стало потому, что призраки
были для них такой же помехой, как и нищие. Но мысль о
серебре вывела их из оцепенения. Полковник отбросил ногою
стул и направился к двери.
- Если здесь был пятнадцатый лакей, друзья мои, - сказал
он, - значит, этот пятнадцатый и был вором. Немедленно
закрыть парадный и черный ходы. Тогда мы и поговорим.
Двадцать четыре жемчужины клуба стоят того, чтобы из-за них
похлопотать.
Мистер Одли снова как будто заколебался, пристойно ли
джентльмену проявлять торопливость. Но, видя, как герцог
кинулся вниз по лестнице с энтузиазмом молодости, он
последовал за ним, хотя и с большей солидностью.
В эту минуту на веранду вбежал шестой лакей и заявил, что
он нашел груду тарелок от рыбы без всяких следов серебра.
Вся толпа гостей и прислуги гурьбой скатилась по лестнице и
разделилась на два отряда. Большинство рыболовов
последовало за хозяином в вестибюль. Полковник Паунд с
президентом, вице-президентом и двумя- тремя членами клуба
кинулись в коридор, который вел к лакейской, - вероятнее
всего, вор бежал именно так. Проходя мимо полутемной
гардеробной, они увидели в глубине ее низенькую черную
фигурку, стоявшую в тени.
- Эй, послушайте, - крикнул герцог, - здесь проходил
кто-нибудь?
Низенький человек не ответил прямо, но просто сказал:
- Может быть, у меня есть то, что вы ищете, джентльмены?
Они остановились, колеблясь и удивляясь, а он скрылся во
мраке гардеробной и появился снова, держа в обеих руках
груду блестящего серебра, которое и выложил на прилавок
спокойно, как приказчик, показывающий образцы. Серебро
оказалось дюжиной ножей и вилок странной формы.
- Вы... Вы... - начал окончательно сбитый с толку
полковник. Потом, освоившись с полумраком, он заметил две
вещи: во-первых, низенький человек был в черной сутане и
мало походил на слугу и, во-вторых, окно гардеробной было