собирался покинуть свое убежище под вязом, как вдруг раздался скрип гравия,
и он передумал. С нового двора появились две фигуры. Оживленно беседуя, они
поравнялись с Кухмистером. Он узнал голос Ректора и забился глубже в
темноту, чтобы остаться незамеченным.
столкнувшись с fait accompli {Свершившийся факт (фр.).}, ничего не сможет
поделать. Влиянию Декана конец. Его деньки сочтены.
вслед. В голове бушевали мысли. Итак, Казначей переметнулся на сторону сэра
Богдера. Впрочем, Кухмистер не удивился. Он Казначея никогда не жаловал.
Во-первых, тот к высшему обществу не принадлежал, во-вторых, это он ведает
выплатой жалованья прислуге колледжа. И какой он член Совета? Кухмистер
скорее приравнял бы его к бригадиру. Кассир - вот он кто, и притом большая
скотина. Кроме того, привратник возлагал на него вину за то, что получает
жалкие гроши. И вот Казначей переметнулся к сэру Богдеру. Кухмистер пошел на
новый двор, в его душе разгоралась обида, смешанная с растерянностью. Нужно
предупредить Декана. Но сказать открытым текстом нельзя: Декан не любит,
когда подслушивают. Он истинный джентльмен. Одно было неясно Кухмистеру: что
такое "Фу ты компли". Утром он подумает, как предупредить Декана. Он
вернулся к себе и приготовил какао. Значит, они думают, что дни Декана
сочтены. Это еще посмотрим. Кто такие сэр Богдер Эванс и совсем уж ничтожный
Казначей, чтобы менять порядки? А сэр Кошкарт на что? В случае чего он их
живо к ногтю. На сэра Кошкарта он полагался всей душой. Около полуночи он
встал и пошел запирать главные ворота. Днем установилась оттепель, и снег
начал таять, но вечером изменился ветер, и снова подморозило. Кухмистер с
минуту стоял на пороге, глядя на улицу. Прямо напротив него на тротуаре
поскользнулся какой-то мужчина средних лет. Кухмистер равнодушно наблюдал за
его падением. Не его это дело, что там происходит за оградой Покерхауса. Ему
вдруг захотелось, чтобы поскользнулся Ректор, чтобы шею себе сломал. С этими
мыслями он зашел в ворота и запер дверь. Часы на башне пробили полночь.
клонились от ветра ивы. По холодной неспокойной реке гребли изо всех сил
восьмерки, каждую сопровождали тренеры и болельщики, неслись, выкрикивая
указания и поощрения, на велосипедах прямо по лужам. Вот лодки скользят все
в ряд, взмах весел, загребной подается назад, лодка вырывается вперед, взрыв
аплодисментов, одна из восьмерок ударилась носом в переднюю, обе идут
вровень, а потом победители срывают ивовую ветвь и втыкают ее в нос лодки. В
стройной процессии появляются бреши, там, куда пришлись удары, и вот уже
другая восьмерка делает отчаянную попытку вырваться вперед. Джизус-колледж,
Покерхаус. Леди Маргарет, Пембрук, Тринити, СентКатеринз, Крайст, Черчилль,
Модлин, Кайис, Клэр, Питерхаус. Славные имена, чтимые имена, повторять их,
будто перебирать четки, читать молитвы в Великий Пост и после Пасхи.
Священный ритуал, великое событие, Декан не может его пропустить, ничего,
что холодно и сыро, он должен быть здесь, должен в память здоровых
спортивных традиций прошлого, в память юности... Регата - как возрождение:
сейчас он вновь обрел спокойствие, вновь не знает сомнений, как когда-то
давно, когда сам греб на восьмерке и чувствовал, что все хорошо, просто
хорошо. Не физически и не духовно, а просто, в целом - он принимает жизнь, и
жизнь принимает его, и нет в ней коварных вопросов и опасных теорий, которых
столько развелось теперь. Старые, добрые довоенные времена, тогда был мед к
чаю и был слуга, подававший чай. И в память о них Декан стоял здесь, бросал
вызов ветру и холоду, а восьмерки плыли и плыли мимо, и велосипедисты
забрызгивали грязью его ботинки. Наконец регата кончилась, и Декан поплелся
к "Щуке и угрю", где он оставил свою машину. Вместе с ним по дорожке
тянулись вереницей такие же старички, воротники подняты, головы втянуты в
плечи, спешат скорее домой, в тепло, а все-таки что-то такое весеннее
появилось в походке. Декан дошел до железнодорожного моста. Впереди
мелькнула знакомая фигура.
Декан.
команды, а Кухмистер был настороже и все раздумывал - чего доброго, Декан
решит, что служащему колледжа негоже так говорить, - как завести речь о
вероломстве Казначея. Нет, неловко. Даже то, что он так вот запросто идет
рядом с Деканом - уже непорядок. Не сумев превозмочь угрызения совести,
Кухмистер потихоньку отстал от старика. У "Щуки и угря" Декан машинально
отпер дверцу автомобиля, уселся за руль. Кухмистер вытащил велосипед и
покатил через пешеходный мостик. Декан сидел в машине и ждал, пока
освободится дорога. Он забыл о Кухмистере. Он забыл даже о регатах, забыл о
своей юности. Он думал о том, до чего же сэр Богдер скользкий тип - что он
только не придумывает в своей идиотской тяге к нововведениям! - и какую
угрозу он представляет для Покерхауса. Ноги замерзли, суставы болели. Он
стар, у него нет больше сил. Машины разъехались, Декан завел мотор и поехал
домой мимо рабочих завода телевизоров "Пай". Из ворот выезжали автомобили,
велосипедисты, девушки перебегали дорогу, торопились на автобус. Декан
сердито смотрел на них. В прежние дни он бы нажал на гудок, разогнал бы
всех, теперь же просто сидел и ждал, внимательно разглядывая рекламу.
"Смотрите программы Каррингтона по телевизору фирмы "Пай"!" - призывала она,
и чья-то физиономия широко улыбалась с телеэкрана. Знакомое лицо. Он знает
этого типа. "Каррингтон об охране природы. Национальное достояние в
опасности!" Декан взглянул на лицо еще раз, и в душе его вдруг затеплилась
надежда. Сзади нетерпеливо гудели машины, он включил мотор и поехал, уже не
смотря по сторонам, прямо домой.
достал регистрационные журналы Покерхауса и стал разыскивать Корнелиуса
Каррингтона. Ага, вот он, 1935/38 годы. Декан захлопнул журнал и
удовлетворенно откинулся на спинку стула. Программы у него так себе, зато
какой резонанс! Его называли "Иеремией Би-би-си". Ну конечно, такой
романтический консерватизм просто не может не пользоваться успехом. Не
политический лозунг, а просто сладкая ностальгия по всему, что было когда-то
Британией, и потому передачи его смотрят всей семьей. Декан редко смотрел
телевизор, но о Корнелиусе Каррингтоне ему слышать приходилось. Была такая
программа "Бриллианты Империи", в ней вездесущий Каррингтон
разглагольствовал об архитектурных сокровищах Пуна и Лакнау. А в другой
передаче он отстаивал право матросов Королевского флота по-прежнему получать
законную порцию рома. Всюду и всегда Каррингтон ратовал за сохранение
привилегий и обычаев прошлого. Он мог расхвалить что угодно, и, будьте
уверены, незамеченным его выступление не останется. Заинтересуйте Корнелиуса
Каррингтона, и аудитория вам обеспечена. И этот негодник учился в
Покерхаусе! Декан представил, как Каррингтон будет разоряться о бедах,
которые принесут колледжу новшества сэра Богдера. Он усмехнулся про себя:
что-то в этом есть. Надо бы потолковать с сэром Кошкартом. Все зависит от
итогов утреннего заседания Совета колледжа.
всегда шумело, но кое-что он слышал. Разговор крутился в основном вокруг
стоимости ремонта башни, поврежденной крупномасштабным пупсеровским
экспериментом с противозачаточными средствами. Похоже, сэр Богдер все
обдумал заранее.
принципами, которых придерживаются уважаемые члены Совета. Предложения,
выдвинутые мною на нашей последней встрече, были решительно отвергнуты на
том основании, что Покерхаус - независимое в экономическом и во всех прочих
отношениях учреждение и наши дела никого не касаются. Лично мне такая точка
зрения представляется необоснованной, но воля большинства для меня закон.
одобрения. Кухмистер в котельной безуспешно пытался переварить смысл этого
заявления. Неужели сэр Богдер пошел на попятный?
изменений, предложенных вами на последнем заседании? - уточнил Декан.
внутренних проблемах. Мы не будем искать руководства или помощи на стороне.
события должен нести колледж. В частности, ремонт башни мы будем оплачивать
из собственных средств.
к помощи Фонда восстановления. Почему бы не воспользоваться ею и теперь?
принимаете любые изменения, которые превратили бы Покерхаус в современное
учебное заведение... - раздраженно хмыкнул Декан, - а то при первом же
затруднении готовы призвать на помощь общественность...
Кухмистера опять стали доноситься обрывки разговора. Совет перешел к
обсуждению деталей предлагаемой сэром Богдером экономии. И разумеется, они
один к одному совпали с теми реформами, которые Ректор предлагал на
предыдущем заседании Совета, только аргументировались теперь финансовой
необходимостью.
столовой... совместное обучение... продажа имущества колледжа..." Он уже
хотел было спуститься, как упомянули Райдер-стрит. Улица принадлежала
Семенова Мария
Лукин Евгений
Сертаков Виталий
Херберт Фрэнк
Афанасьев Роман
Прозоров Александр