ная бледными цифрами и как-то неровно. Я снова взял калькулятор. Гриша
меня явно надул, финансирование было совершенно не при чем.
гая моего взгляда, попытался скрыться в одной из комнат.
Я Ефиму пожалуюсь!
Купил машину и катайся, что ты меня от дела отрываешь.
цеплялся за те немногие из них, которые еще как-то могли меня урезонить.
Он начал постепенно пятиться.
чится!
ку и захлопнул передо мной дверь.
башке с галстуком, жующий жевательную резинку. Он напоминал техасского
полисмена, и для полноты картины ему не хватало только ковбойской шляпы
и кольта.
и уже никто не докажет, что ты не согласился на эти лишние полторы тыся-
чи. Мой тебе совет, бери машину, поезжай отдыхать, развейся. Приходи к
нам через недельку, как раз начальник финансового отдела вернется из от-
пуска, вот тогда мы с тобой и разберемся.
и в совершенно советских манерах начал писать заявление. - Я требую,
чтобы представитель магазина расписался на этой бумаге!
событий. Он не предполагал, что перед ним сидит человек, прошедший со-
ветскую бюрократическую школу и израильскую закалку.
не подписываем.
компанию, владеющую вашим магазином!
выражение. - Мы все уладим, сейчас я поговорю с хозяином.
но в вашем конкретном случае мы решили пойти вам навстречу...
жалкой, заискивающей улыбкой.
ворил, для тебя и Ефима все сделаю, что от меня зависит!
щие автомобили. В них сидели молодые и старые женщины, студенты, бизнес-
мены, профессора из расположенного рядом университета. Они жили в своей
стране, в своем упорядоченном и привычном мире среди дорог, рядов акку-
ратных домиков, разделительных полос, светофоров и зеленых деревьев. Моя
реальность была совершенно другой. Казалось, весь Литтл-Три был заполнен
нынешними и бывшими сотрудниками компании Пусика, покупающими овощи,
продающими автомобили, ужинающими в ресторанах. Я посмотрел на солнеч-
ный, прозрачный и вылизанный пейзаж, потряс головой и попытался отре-
шиться и увидеть перед собой настоящую, реальную Америку, не подозреваю-
щую о существовании параллельной Пусиковской вселенной. И снова в груди
поднялся и трепыхнулся холодный огонек, в последнее время не дававший
мне покоя. Словно в издевку за неожиданное проявление свободомыслия, пе-
редо мной появился голубой автомобиль, за рулем которого с серьезным вы-
ражением лица сидел Борис. Он увидел меня и начальственным и строгим
жестом, напоминающим движения рук бывших партийных деятелей на трибуне
Мавзолея, махнул мне рукой.
знать робким холодным огоньком в груди, разгорелся и охватил мою душу.
Каждый день рано утром я одевал ненавистную полосатую униформу и весь
внутренне содрогался, готовясь к очередным испытаниям.
подкатывали машины. Прохладные, сумрачные глубины здания заполнялись
людьми, и компания оживала. Орал громкоговоритель, раздавались телефон-
ные звонки, сновали люди, и к грузовому подъезду подавали грузовики, в
которые загружали огромные деревянные белые ящики, содержавшие результа-
ты сосредоточенного труда русских профессоров и китайских рабочих.
рые в этот момент не попались под руку начальству, облегченно вздыхали,
засовывали в микроволновые печи принесенные из дома пластмассовые коро-
бочки, и здание наполнялось запахами. Русские эмигранты словно по како-
му-то сговору приносили всегда одно и то же. Они разогревали домашние
котлеты с жареной картошкой, и в этот момент казалось, что находишься
где-нибудь в ведомственной столовой и полная баба Маня в засаленном пе-
реднике вот-вот навалит тебе в тарелку ароматное второе, да еще предло-
жит домашних щей из кислой капусты. Неожиданно в ностальгический аромат
воспоминаний вмешивался острый запах какой-нибудь вонючей рыбы с соевым
соусом, принесенной китайцами из сборочного цеха, напоминая о том, что
старые времена безвозвратно ушли в прошлое и отдалились в пространстве
на добрую половину Земного шара...
заслуженные изобретатели расслаблялись. Быть может, на них действовала
магия отдельно стоящего стола, или это запахи домашней кухни усиливали
ощущение свободы, но обеденные разговоры за "русским" столом были тради-
цией. Интересно, что в этих разговорах практически не упоминалась окру-
жающая действительность и посвящены они были исключительно воспоминаниям
о жизни в застойной России.
луженный изобретатель, - как-то раз ввели такое правило, что перед ухо-
дом обязательно надо запирать бумаги в ящик стола. И вот однажды наш на-
чальник отдела в ящик их положил, а на ключ не запер. Приходит проверяю-
щий и первым делом ящики проверять...
мический профессор с неизменными свежими пятнами на животе увлеченно
вспоминал свой поход в привокзальный ресторан в каком-то провинциальном
городе, и внимание стола было направлено на него.
форме, серьезный. "Ваши документики", - говорит. А за соседним столиком
две местные шлюхи, все накрашенные и с какими-то солидными мужиками
коньяк пьют. Ну Серега тут закатил представление. Он ему так и говорит:
"Товарищ милиционер, смотрите какое безобразие! Я всю смену в забое отс-
тоял, чтобы свои трудовые рубли заработать, еле на ногах стою. Понимае-
те, как рабочий человек прихожу культурно развлечься и что я вижу? Чуж-
дые нам, понимаете, элементы сидят и не дают рабочему человеку рассла-
биться!".
китайцы прекратили жевать рыбу, а Борис, увлеченно читающий газету за
столом, отведенным для элиты, недовольно оглянулся, некоторое время изу-
чающим и суровым взглядом смотрел на отбросы общества и снова уткнулся в
газету, недовольно поджав губы.
хоть немного нормального воздуха, выкурить сигарету и пройти пару кругов
вокруг здания, продолжая дразнить воображение тенями далекого прошлого.
приезжавший на работу на огромном допотопном и проржавевшем фургончике,
всегда садился в одну и ту жу позу: на корточки около своей машины и вы-
куривал сигарету. Лицо его, восточное и непроницаемое, в эти моменты
светилось каким-то особенным выражением довольства, лоснилось сытостью
после только что поглощенной пищи. Казалось, он наслаждался каждым мо-
ментом этой мирной и сытной жизни, в которой с голубого неба не падают
страшные бомбы, не приходится с утра до ночи стоять по колено в мокрой
грязи, нагнувшись над рисовыми ростками, пытаясь заработать на жизнь се-
бе и голодным детям, над головой есть покрытая красно-коричневой черепи-
цей крыша и рядом стоит огромный, рычащий автомобиль. Если бы его
родственники и знакомые там могли увидеть, как он сейчас живет! Как бы
окружили они пахнущую бензином железную машину, щупали бы резиновые ко-
леса и хромированные бамперы, причмокивали, посмотрев на кабину с дер-
мантиновыми сиденьями и с окнами, завешанными ситцевыми занавесочками.
Блаженна и чудесна огромная, великая, мирная и сытная страна Америка...
тельные свойства Пусиковских приборов не вызывали у меня в душе ничего,
кроме чувства усталости и легкого отвращения. С другой стороны, я не мог
не признать, что Ефим создал нечто совершенно уникальное по форме и по
содержанию.
валось в любые доступные рамки логики, привычные представления, наконец
Березин Федор
Херберт Фрэнк
Прозоров Александр
Прозоров Александр
Свержин Владимир
Володихин Дмитрий