Под сорок.
В детстве Сигизмунда лечила старенькая участковая докторша. Она потом уехала к
внукам в Израиль. Мальчиком Сигизмунда, помнится, завораживали руки докторши -
худые, гладкие, в желтых пятнах. С ней было связано теплое молоко, подслащенное
медом, успокаивающие горчичники, шерстяные носки. Она никогда не заставляла
носить кусачие шарфы - обвязывала горло носовым платочком, говорила, что этого
достаточно. Никогда не прописывала таблеток. Никогда не рекомендовала полоскать
горло содой. С ней было уютно и сладко болеть.
Эта докторша никогда не сбивала температуру, пока та не поднималась выше
тридцати девяти. Говорила, что организму положено бороться. Раз температура -
значит, организм борется.
Но у девки жар подползал к той отметке, когда даже старозаветная докторша, не
глядя, дала бы аспирин.
Грипп у девки, что ли? В городе в конце ноября, как водится, бушевала очередная
эпидемия. Сам Сигизмунд, как истинный житель Санкт-Петербурга, на эпидемию
привычно не обращал внимания, невзирая на предсказываемые ужасы - ими щедро
сыпали люди в белых халатах, попадая в теленовости.
Сигизмунд поглядел на томящуюся в температуре девку. Скользнуло беспокойство. А
что, если она и впрямь из таежного тупика? Притащила с собой какую-нибудь
туляремию. Или эболу. Или же напротив, произрастая в таежной стерильности,
реагирует теперь на банальный грипп как на какую-нибудь чуму? Это тоже может
быть.
Побродил по квартире, помаялся. Телевизор включил. Тут же с отвращением
выключил. Кобель запрыгнул на тахту, улегся у девки в ногах. Обычно он за
Сигизмундом по всему дому таскался. А тут таскаться не пожелал.
Сигизмунд заглянул к девке в комнату. Юродивой становилось все хуже. Когда
Сигизмунд наклонился, на него жаром пахнуло. И нездоровьем.
Сигизмунда девка не замечала. Бормотала что-то беспрерывно, головой мотала.
Сигизмунд кобеля согнал. Подушку девке попробовал поправить. Надо же за больной
ухаживать.
Она вдруг в его руку вцепилась. Пальцы оказались очень сильные и горячие, как
печка. Проговорила что-то убежденно. И вроде как "Вавилой" его назвала.
Пить ей дать, что ли? Что там старозаветная докторша советовала? Больше пить
кислого. Витамин С, то, се... Чая холодного с лимоном.
Пошел на кухню, сделал чая холодного с лимоном. Много заготовил.
Дал девке. Она полкружки выхлебала, больше пить не смогла - устала. Кобель под
шумок опять на тахту забрался.
Дело-то оборачивается хреново. Эдак и загнуться юродивая может. Это очень даже
нежелательно. Это по ста сорока девяти причинам нежелательно. И наипервейшая -
что он, Сигизмунд, с трупом-то делать будет? Что он ментам-то скажет?
Мол, нашел ее у себя в гараже, мол, сперва вам, ментам, сдать хотел, но после
обнаружил на ней полкило золота и у себя поселил. Мол, нигде она не прописана,
пашпорта не имеет, по-нашему не говорит. Из всего ее лопотания только одно и
понял - что-то такое с ней на Охте стряслось. И ВСЁ!
Посадят вас, Сигизмунд Борисович. Даже посодют. И правильно сделают. Вы бы на
месте следаков да судей поступили бы точно так же. Потому как самое дорогое на
свете - это глупость. А еще - наказаний без вины не бывает.
Тут из полумрака вновь выползла ухмыляющаяся рожа охтинского изверга. Сигизмунд
аж застонал. Рожа, помаячив, нехотя растаяла.
Девка снова позвала: "Вавила!"
- Здеся я, - мрачно отозвался Сигизмунд. И дал ей еще холодного чаю. С лимоном.
...Да нет, не то даже проблемно, куда труп девать. В конце концов, отвезет на
машине за город и закопает. Если ее никто искать не будет, то и не найдут.
Господи, что за грязный мудак! Не в том же дело, что труп девать некуда...
Сигизмунд поглядел на девку - как она? Вроде, жива. Только тише бубнить стала.
Совсем ей худо. Даже Вавилу звать забыла. Кто он ей, этот Вавила? Набить бы ему
морду. Отпустил гулять одну - и вот...
Да и вы, Сигизмунд Борисович, хороши. Нашли свет в окошке - юродивая. Дура
Вавиловна. Мерси.
Сигизмунд встал и пошел в свою комнату. Не зажигая света, набрал номер Людмилы
Сергеевны - посоветоваться. Людмила Сергеевна хорошо такие вещи знает.
Но ее не было дома.
Сигизмунд положил трубку. Посидел немного в темноте, бессмысленно глядя в стену.
На стене расползалось желтое пятно от фонаря, светившего на улице.
Кому еще позвонить? Матери? Исключено. Наталье? Лучше не звонить. Он, правда, не
прослушивал автоответчик, но догадывается.
Аське? Та, если не в загуле, охотно поможет, прибежит хоть в два часа ночи -
отзывчивая. Но объяснять ей долго придется. Аська любопытная.
Снял трубку, повертел в руках. Да нет, профессионалам звонить надо. Если не
бабам, то профессионалам. Кто у нас отношение к медицине имеет? Боец Федор с его
общевойсковой таблеткой: это от головы, а это от живота. Отпадает. У девки хворь
серьезная, НАТОвскими средствами не осилишь.
В комнату, стуча когтями, вошел пес. Сел, начал беспечно чесаться.
Мурру надо звонить. Мурр на "скорой" когда-то работал. Может, не позабыл еще,
как ближних целить.
Кроме того, Мурр живет неподалеку. Может прийти. В конце концов, Сигизмунд не
совсем для него левый. В чем-то даже меценат. Жаль, не во всем.
Набрал номер. Долго никто не подходил. Звонок терпеливо буравил бесконечный
коридор гигантской коммуналки. Наконец недовольный женский голос осведомился:
- Кого надо?
- Олега Викторовича, - мрачно сказал Сигизмунд. Он был уверен, что Мурра не
окажется дома.
Там безмолвно брякнули трубку возле телефона и ушаркали. Прошло еще долгое
время. Сигизмунд терпеливо ждал. В трубку проникали звуки активной
жизнедеятельности. Кто-то ходил, кто-то говорил, вроде, грохнули кастрюлей.
Потом кто-то поднял трубку и спросил: "Кого надо?"
Сигизмунд терпеливо повторил, что надо Олега Викторовича. Трубку снова грохнули
и огласили коридор неприятным кошачьим воплем:
- Мурр, твою мать, плетешься, как..!
Дома, подумал Сигизмунд.
Чуть задыхающийся, вибрирующий, интимный голос Мурра проговорил:
- Я слушаю.
- Это Сигизмунд. Тут такое дело... У меня человек умирает.
Сигизмунд брякнул это, и тут ему стало по-настоящему жутко. Ведь и вправду -
умирает.
А умрет девка - и вместе с ней умрет тайна. Чудо. А чудо дается один раз в
жизни. Больше чудес не будет.
- От чего умирает? - осведомился Мурр.
- Вроде, грипп.
- Температура какая? - спросил Мурр деловито.
- Градусника нет. Большая.
- Сейчас приду, - кратко сказал Мурр и положил трубку.
Сигизмунду сразу стало легче. Зажег в комнате свет. Покурил. Выпил холодного чаю
с лимоном. И тут в дверь позвонил Мурр.
Был собран. Встревожен. И - это Сигизмунд оценил - исключительно умело прятал
любопытство.
В одних носках прошел в ванную и тщательно вымыл руки. Это произвело
впечатление. В последний раз доктор, пришедший по вызову, мыл руки в отроческие
годы Сигизмунда. Потом доктора мыть руки перестали.
Мурр был серьезен и старозаветен. Да, это произвело впечатление. Сильное.
Сигизмунд после этого сразу уверовал в то, что Мурр девку спасет.
Вытерев руки, Мурр безмолвно и вопросительно уставился на Сигизмунда.
- Только вот что... - сказал Сигизмунд. - Она по-русски не говорит.
- Неважно, - мягко сказал Мурр.
Они зашли в "девкину" комнату. В углу тускло горела маленькая настольная лампа,
поставленная на пол.
Сигизмунд поймал себя на том, что немного трусит - как его юродивая Мурру
понравится. Но Мурр и здесь умело скрыл свои чувства. Вынул из кармана
градусник, встряхнул. Поднес к лампе, проверил. Еще раз встряхнул.
Сунул девке под мышку. Прижал ее руку.
Девка метнулась, потребовала Вавилу.
- Здесь Вавила, - сказал Мурр низким, вибрирующим голосом. Девка удивительным
образом успокоилась.
Они посидели некоторое время в неподвижности. Потом Мурр вынул градусник и
посмотрел его под лампой. Тридцать девять. С лишним.
Мурр поднял на Сигизмунда глаза и спросил:
- Водка есть?
Водки не было.
- А уксус?
Уксуса не было тоже.
За всем этим Сигизмунд был отправлен в ближайший супермаркет. Доставил.
Когда вернулся, Мурр доложил, что девке стало еще хуже. Мурр заметно
беспокоился. Глаза косить стали, расползлись в разные стороны из-под очков.
- "Скорую" вызывай, - велел Мурр. - Быстро. Гаснет, как свеча.
И снова у Сигизмунда сердце бухнуло в пятки.
Пошел к телефону. Мурр, бесшумно ступая в носках, двинулся следом. По дороге
учил:
- Скажи им, что тридцать лет. Без сознания. Тогда приедут быстро.
Сигизмунд соврал, как советовали.
Положил трубку.
Мурр сказал:
- Когда приедут, я сам с ними поговорю. Я на "скорой" работал. У тебя деньги
есть?
Сигизмунд полез в ящик стола. вытащил несколько десятитысячных.
- Стоху бы надо приготовить, - сказал Мурр.- На всякий случай.
- Да, Мурр, - сказал Сигизмунд. - Тут такое дело... Девка эта без документов.
Потеряла.
Мурр покосил на Сигизмунда глазом и деликатно осведомился:
- Системная?
Тоже заметил.
Березин Федор
Панов Вадим
Посняков Андрей
Корнев Павел
Лондон Джек
Сапковский Анджей