Чтение 24–й страницы книги ~Атаульф~

ривала. Не пугал ли ее кто. Не брал ли вот так (и показал, как).

Фрумо сперва не понимала, о чем отец говорит, а после поведала, что
случилось как-то раз в сумерках - больно ей сделали. А потом отпустили.
Но это еще зимой было. Она уж позабыть успела, сейчас вот только вспом-
нилось. И было то на берегу реки, добавила Фрумо.

Агигульф, отец Фрумо, недолго раздумывая, обвинил в бесчестии дочери
своей нашего дядю Агигульфа. Сам, мол, на все село свое буйство нахвали-
вал и говорил, что лютый до того, чтоб девкам подолы задирать.

И говорил все это тот Агигульф, придя в наш дом.

Наш же дядя Агигульф все сказанное отрицал. Поначалу терпел обвинения
из уважения к обычаю гостеприимства, лишь лицом ужасно темнел, но потом
Агигульфа-соседа вышвырнул. И убить грозил.

Агигульф, отец Фрумо, бежит домой, хватает меч, щит, шлем и в таком
виде возвращается в наш двор и вызывает дядю Агигульфа на смертный бой.
Дядя Агигульф хватает топор и выходит ему навстречу.

Так стоят два Агигульфа, оба овеяны доблестью, равные друг другу си-
лой. Наш дядя Агигульф славен битвами с племенем герулов, а Агигульф-со-
сед - с племенем гепидов. Агигульф-сосед ходил на гепидов не с Теодоба-
дом, нашим вождем, а с Лиутаром, сыном Эрзариха. Наш дядя Агигульф лета-
ми моложе и телом сильнее, а Агигульф-сосед опытом воинским крепок.

Быть бы тут славной сече между двумя Агигульфами. Мы с братом Ги-
зульфом выскочили поглядеть, Ахма-дурачок тоже вылез, рот раскрыл от лю-
бопытства, изо рта слюна течет.

Нам с братом Гизульфом не терпелось увидеть, как наш дядя Агигульф
убьет Агигульфа-соседа.

Вот-вот начаться битве, как из дома выходит дедушка Рагнарис. И ра-
зогнал дедушка Рагнарис двух могучих героев, как щенков, не допустив
кровопролития у себя на подворье. И предложил он Агигульфу-соседу решить
дело о бесчестии дочери его Фрумо на сельском тинге.

Агигульф-сосед нехотя прочь пошел. Наш дядя Агигульф ему вслед обид-
ные слова кричал, а мы с Гизульфом хохотали.

ПРИЕЗД ВЕЛЕМУДА

И решено было тинг собрать, когда луна полной станет.

За день до тинга мы с братом моим Гизульфом стояли возле наших ворот
и говорили про бесчестие Фрумо. Ибо не верилось нам, чтобы дядя Агигульф
в том виновен оказался.

Тут на улице показался всадник. Он со стороны храма Бога Единого
ехал. Гизульф разговор оборвал и всматриваться начал. Я тоже стал гля-
деть на этого всадника. За всадником еще одна лошадь шла в поводу. Она
была навьючена выше ушей разной кладью.

Всадник был нам незнаком.

Он остановился возле нас. Перед ним в седле малец сидел лет семи. Ма-
лец кривлялся и показывал нам язык.

Всадник тот спросил:

- Дома ли Рагнарис?

Мы отвечали, что дедушка дома.

Тогда тот всадник назвал нас по именам, улыбнулся, с коня сошел и к
нам на двор направился.

Нас удивило, что он нас знает, а мы его нет. И следом пошли, погля-
деть - что будет.

Посреди двора на колоде дедушка Рагнарис сидел, погруженный в раз-
думья о предстоящем тинге. Это нам так дедушка сказал, когда выгнал нас
с Гизульфом за ворота, чтобы думать ему не мешали видом своим.

Завидев пришлеца, дед сперва вглядывался в его лицо, щурясь, после
побагровел, на колоде подскочил и палкой затряс, в того человека целя. И
заревел страшным голосом:

- Явился, вандальское отродье!

И как понес на этого человека! Мол, Хильдегунду, жену свою, уморил,
поди! Мол, все соки из нее, такой прекрасной, высосал! За новой женой,
небось, явился? Теперь Сванхильду уморить надумал? Или Галесвинту? Ишь,
какой быстрый! Думает старого Рагнариса провести? Не выйдет! И ван-
дальскому лукавству предел есть!

Тут поняли мы, что это Велемуд, сын Вильзиса, к нам пожаловал. А ма-
лец противный - сын его Филимер, наш племянник.

Пока дедушка Рагнарис на Велемуда дохлых лисиц вешал и смертью ему
грозил, Велемуд стоял, широко улыбаясь и радостью сочась. Он потом гово-
рил нам, что его отец, Вильзис, куда круче нашего дедушки Рагнариса. И
потому рагнарисовы крики для него, Велемуда, - сладкоголосое пенье жаво-
ронка.

Когда пришел Тарасмунд и увидел Велемуда, они обнялись, как давние
друзья. Я видел, что Тарасмунд очень рад Велемуду.

Велемуд, гордясь, показал Тарасмунду сына своего, Филимера. Увидев
внука, расцвел Тарасмунд, отец наш. Схватил он противного Филимера и к
себе прижал. Филимер болтал ногами и лягал Тарасмунда. А Тарасмунд сме-
ялся и подбрасывал Филимера в воздух. Когда Филимер заревел во весь го-
лос, Велемуд его подхватил и пустил бегать по двору. Сказал - пусть ос-
воится.

Мне совсем не хотелось, чтобы этот вандаленыш Филимер тут осваивался.
И дедушке Рагнарису этого тоже не хотелось.

Велемуд сказал, что хорошие вести нам привез. И стал рассказывать.
Сперва сказал, что еще одно прибавление в семье его будет - Хильдегунда
хочет его новым ребенком обрадовать. И снова они с Тарасмундом смеялись
и друг друга по плечу хлопали. А дедушка Рагнарис надулся. И сделал вид,
что дремота его одолевает от таких скучных разговоров. Вандальский выво-
док - эка!..

И тут Велемуд про Ульфа речь завел. Сказал, что Ульф о себе сообщает.

Тут дедушка Рагнарис разом дремать перестал, дуться забыл, повернулся
всем туловищем к Велемуду и закричал:

- Мало ли, что Ульф о себе сообщает! Может ничего не сообщать! Тут до
Ульфа никому дела нет! Ульф с нами расплевался, вот пусть и проваливает!
Куда хочет, пусть проваливает! Пусть хоть под землю провалится! А кста-
ти, куда он провалился?

Велемуд подождал, пока дед отбушует. Отвечал, что Ульф с женой и сы-
ном своим к ним в вандальское село пришел и в доме его, Велемуда, кров
обрел. А Вильзис - он как отец им обоим, и Велемуду, и Ульфу, родичу
его. И доволен и счастлив Ульф родством таким.

Дед выслушал все это очень внимательно, ни слова не пропуская, а пос-
ле завопил, что, видать, полюбилось Ульфу в рабстве жить. Едва от теодо-
бадовой власти избавился единственно заступничеством брата своего Тарас-
мунда, как тотчас же на чужбину подался и предался вандалам лукавым. И
поделом ему, Ульфу!

Велемуд сказал, что просил его Ульф, когда будет он, Велемуд, в селе
его родном, все высмотреть, вызнать доподлинно, запомнить, а после Ульфу
передать. Как растут племянники его, хотел знать Ульф. Какие подвиги
брат его меньшой, Агигульф, совершить успел, покуда разлука длится. Здо-
ров ли отец его любимый, Рагнарис, сын Рагнариса. Все это хочет знать
Ульф.

Дедушка Рагнарис таким красным стал, что я испугался, не загорелась
бы под ним колода. Так рассердился он на Ульфа.

И еще сказал Велемуд, что Ульф через доблесть свою большим человеком
стал при Лиутаре, сыне Эрзариха, вожде вандальском. Две дюжины конных
воинов ходят под Ульфом, сыном Рагнариса. От жатвы до пахоты бьется Ульф
с неведомыми племенами далеко на полдень от бурга вандальского. И вели-
кую славу себе стяжал. И великую любовь могучего и свирепого Лиутара,
сына Эрзариха.

Но дедушка про подвиги Ульфа и слушать не захотел.

Мол, какое ему дело, каких скамаров непутевый сын его Ульф по ван-
дальской глуши гоняет?

Тарасмунд с Велемудом к Аргаспу отправились. Аргасп - ближайший друг
Ульфа. Ульф Велемуду еще раньше наказал Аргаспу вести от него передать.

А дядя Агигульф все эти дни дома сидел. Злобился оттого, что навет
несправедливый на него возвели.

Велемуд всем привез дары.

Мне подарил живого дятла. Он вез дятла издалека, из вандальских ле-
сов. Велемуд говорит, что это не простой дятел, а вандальских кровей,
оттого столь крепок телом и дивен пером. А готские дятлы, мол, помельче
да попроще.

Дятел сидел в ивовой клетке, накрытой полотном. Дятел был большой и
пестрый. У дятла был круглый свирепый глаз, которым дятел моргал. Мне
нравилось смотреть на дятла сбоку. Я лежал на животе и ждал, пока дятел
моргнет еще раз и еще.

Потом я перенес дятла на сеновал и привязал за ногу. Я хотел любо-
ваться дятлом без помех.

В тот же день дятел расклевал свои узы и улетел.

А Гизульфу Велемуд подарил дудку. Эту дудку дедушка Рагнарис вечером
разломал об колено, а обломки в Гизульфа метнул, потому что Гизульф ду-
дел беспрерывно. Дедушка сказал, что от гизульфового дудения на него
снизошла священная ярость.

В тот день, видать, Вотан у самого нашего порога стоял и только ждал,
в кого ему войти, в дедушку или в дядю Агигульфа. Потому что дядя Аги-
гульф страшно ярился из-за предстоящего тинга. Он объяснял Велемуду, что
не мог обесчестить кривую Фрумо, потому что Фрумо, во-первых, дурочка, а
во-вторых, у нее бельмо на глазу.

Велемуд слушал и во все вникал.

Род Вильзиса в почете у вождя военного вандальского, Лиутара, сына