Чтение 24–й страницы книги ~Завоеватели~

этом городе кто-нибудь еще остался.

- Сомневаюсь, - сказал Норг.

Развалины и снег - больше ничего. Норг вполголоса сокрушался о том,
что не захватили с собой факел, хотя луна уже взошла и светила довольно
ярко. Синяка вдруг надрывно закашлял, содрогаясь у Норга на руках. Норг
прикрыл его рот огромной ладонью, царапая мозолями синякины треснувшие
губы.

- Слушай, Хильзен, - сказал Норг. - Самая легкая смерть - замерзнуть.
- Он осмотрелся по сторонам и показал на огромный мягкий сугроб. - Это
лучше, чем промаяться еще с неделю и все равно сдохнуть.

Хильзен молчал. Он понимал, что друг его прав, но Хильзену еще не
случалось бросать беспомощных людей на произвол судьбы, и он не слишком
хорошо представлял себе, как это делается.

Они стояли на улице Черного Якоря. Здесь было так же темно и
пустынно, как и повсюду. Дома казались черными глыбами среди синего снега.
И вдруг в одном окне Хильзен приметил свет. Окно было затянуто плотной
шторой, но недостаточно тщательно, и бледная полоска от горящей
керосиновой лампы пробивалась на улицу.

- Смотри, - сказал Хильзен.

Норг поудобнее взял Синяку и широким шагом двинулся к дому.

- Стой! - сказал Хильзен.

- Чего?

- Не ходи.

- То ходи, то не ходи... Тебя не поймешь, умник. Если в окне свет,
значит, там люди.

- Мы даже не знаем, что там за люди, - сказал Хильзен.

Норг фыркнул, как тюлень.

- Какая-нибудь несчастная семья. После того, как мы их побили, эти
горожане жмутся друг к другу, как котята в коробке, и дрожат...

- И взрывают наши склады, - напомнил Хильзен.

- Я не понимаю, чего ты хочешь? - разозлился Норг. - Сейчас мы
постучим в дверь, проломим пару черепов, а тем, кто уцелеет, всучим нашего
Синяку, вот и все.

- Чтобы они перерезали ему горло, - сказал Хильзен. - Давай его сюда.

Он протянул к Синяке руки, и Норг слегка отстранился.

- Что, все-таки в сугроб? - сказал он нехотя.

- Давай, - повторил Хильзен. Он опустил Синяку на снег, встал рядом
на колени и принялся бить его по щекам и тереть ему руки снегом.

Синяка снова закашлялся. Потом хрипло прошептал:

- Не бей меня...

- Это я, - сказал Завоеватель. - Я, Хильзен.

Мутные синие глаза остановились на бледном пятне лица. Хильзен
схватил Синяку за плечи и поставил на ноги.

- Видишь? - сказал он, настойчиво сжимая его плечо и показывая на
полоску света в окне. - Иди туда, проси помощи. Тебя убьют, если ты
больной вернешься в башню.

Синяка шатался в руках Хильзена.

- Почему убьют? - спросил он заплетающимся языком.

Хильзен не ответил.

Синяка шагнул вперед. До дома было всего несколько метров. Он
протянул руки, коснулся стены. Стоя за углом, оба друга прислушивались к
его шагам. Потом все стихло.

- Похоже, впустили, - сказал Норг. - Наверное, проклинают нас и
жалеют бедного парня.

- Да уж, - фыркнул Хильзен. - Пойдем отсюда.

Анна-Стина Вальхейм расставляла на скатерти чашки. Чая в доме давно
уже не было, пили пустой кипяток. В комнате было тепло и уютно. На стене
возле окна, задернутого черной шторой, висели две горящие керосиновые
лампы.

Самое темное место в гостиной занимал крупный, уже немолодой человек
с перевязанной рукой. Он смотрел на Анну-Стину восхищенными глазами. Его
совершенно не беспокоило, как относится к подобным взглядам ее брат
Ингольв.

Капитан тоже был здесь - сидел, упираясь локтями в стол, и хмуро
безмолвствовал. Человеку с перевязанной рукой Анна-Стина казалась
воплощением души старого, навсегда утраченного Ахена - стройная, немного
суровая, в простой клетчатой юбке и мужской рубашке, старой рубашке брата.

Поймав его взгляд, Анна-Стина, наконец, улыбнулась.

- Вы умеете льстить без слов, господин Демер, - сказала она.

- Вовсе нет, дорогая госпожа Вальхейм, - возразил он. - Я обдумываю,
чем еще развлечь наших друзей Завоевателей.

Ингольв пристально посмотрел на него, но промолчал.

- Вы считаете, что ваш вчерашний налет на склады был удачным? -
спросила Анна-Стина.

- Как посмотреть, - ответил Демер. - Лично я склонен полагать, что
все-таки да.

- Но вы потеряли почти всех своих людей.

- Это верно, - тут же согласился он. - Но оставшиеся теперь отлично
вооружены. Наконец-то мы сможем говорить о более серьезных делах...

Анна-Стина покачала головой, и бывший купец третьей гильдии произнес
таким уверенным тоном, что девушке стало не по себе:

- Я думаю, надо хотя бы на время отвоевать у них Ахен.

И снова наступила тишина. Потом Вальхейм сказал:

- Для начала объясните мне одну вещь, господин Демер. Как вам пришло
в голову явиться именно сюда?

- Нетрудно догадаться, - усмехнулся Демер. - Вы - один из немногих,
если не единственный, капитан Вальхейм, кто сражался с врагом до
последнего.

- Если бы эту дыру возле форта заткнули другим офицером, то до
последнего сражался бы он.

- Что толку судачить о том, чего не было! У форта вы стояли насмерть.
Вы - человек чести, капитан.

Ингольв поморщился, словно от зубной боли. Зная, как брат не любит
подобного рода речей, Анна-Стина поспешно вмешалась:

- Но ведь Ингольв считался погибшим.

- Да, я тоже так думал. Однако мне сказали, что вы живы, капитан.
Почему-то мне сразу подумалось, что Ингольв Вальхейм - не из тех, кто
покидает свой дом на милость Завоевателей. И коли он жив, то искать его
нужно на улице Черного Якоря. Как видите, я оказался прав.

Брат и сестра переглянулись.

- Вам СКАЗАЛИ, что я жив? - переспросил Ингольв, не веря своим ушам.
- Кто?

- Один молодой человек, почти мальчик... А что?

- Как он выглядел?

- Довольно странно, по правде говоря...

- Смуглый? - перебил Ингольв. - С синими глазами и клеймом Витинга на
руке?

- Насчет клейма не скажу, но в остальном вы правы. Непонятный
паренек, что и говорить. Вы действительно его знаете?

- Да, - хмуро сказал Ингольв. Он хлебнул кипятка из старинной зеленой
чашки с золотой розой на донышке и тяжело задумался.

- Ингольв был его командиром, - тихонько пояснила Анна-Стина.

Демер поперхнулся.

- Вы хотите сказать, что этот юноша - солдат?

Она кивнула.

- Дела-а... - протянул Демер, совсем как мальчишка-разносчик из
мелочной лавки, и Анна-Стина вдруг вспомнила о том, что купец третьей
гильдии начинал свой путь приказчиком в лавке колониальных товаров. - А вы
знаете, господа, где я его встретил?

- Да уж, желательно было бы узнать, - сказал Вальхейм.

- В башне Датского замка, у Завоевателей.

Ингольв помолчал несколько секунд, осваиваясь с этой новостью. Потом
спросил:

- В плену?

Воображение мгновенно нарисовало Анне-Стине образ синеглазого
солдатика в цепях на грязной соломе.

Но Демер ответил непонятно:

- У меня не сложилось такого впечатления.

- Что вы имеете в виду? - в упор спросил Вальхейм.

- Во всяком случае, когда Бьярни меня допрашивал, ваш бывший солдат
переводил его вопросы.

- Какая сволочь, - сказал капитан.

Демер продолжал спокойно:

- Вечером он принес мне воды, а потом помог бежать. Он очень странный
юноша, господин капитан. Я не стал бы на вашем месте торопиться с
выводами.

- Ладно, к черту парня. То, что он делает, касается только его
совести. Раз я еще жив, значит, он меня еще не выдал. Остальное меня не
волнует.

- Тогда к делу, - сказал Демер. - Основные части Завоевателей ушли за
Лес и встали там на зимние квартиры, обирая деревни к югу от Ахена. В
городе остался только гарнизон, сиречь Бьярни, Бракель и их головорезы.
Бракеля мы хорошо потрепали прошлой ночью. У южных ворот имеется солидный
склад пороха. Я предлагаю взорвать его...

Ингольв вопросительно поднял левую бровь, и Демер, усмехнувшись,
продолжал с пугающей уверенностью:

- Я НАЙДУ человека, который сделает это. А если никто не согласится,
взорву его сам. Рано или поздно все равно придется отправляться к богам