что ты предвидел, ты и доказал. Количество фактов перешло в качество.
Косвенные улики легли по прямой... Если Бауэр клюнет на приманку, мы
охотно пожелаем ему успеха в доставке дезы по адресу. Воображаю рожи его
хозяев, когда их эксперты обнаружат липу. Когда возьмешь Ягодкина?
Бауэру. Тогда и возьмем.
станет верить после этой пленки?
нам не простит. Да мы и сами себе не простим...
Даже в голове отзвук. Звенит.
Челидзе брат в Тбилиси.
хотя и знаю, что ничего в нем не записывал. Время течет медленно-медленно,
как жидкий мед. Десять минут, двадцать, час... Говорить не хочется.
Наконец-то долгожданный звонок.
сейчас же ушел? И катушку взял? Хорошо. Спешил? Ясно зачем. Немедленно
звоните, как только опять появится. Очень важно, каким он появится. Вы
поняли, Раиса Григорьевна? Прекрасно. Жду.
позвонить. Нам очень важно знать, с каким настроением он вышел от Бауэра.
довольный. И сейчас же в бар. Пьет коньяк прямо у стойки.
Немцовой. Если он задержится у нее, там и берите. Уйдет рано, проследите
куда. Если за город, предупредите по линии, чтобы задержали машину. Все.
звонка от Немцовой нет. Куда же поехал Ягодкин? Где он сейчас?
долгожданный звонок Немцовой сразу насторожил. Говорит она хрипло, с
одышкой, с трудом подбирая слова:
мразью он оказался! Говорю непонятно, потому что нижняя губа у меня
разбита: уходя, он ударил меня кулаком в лицо...
швырнул пиджак на диван, да так швырнул, что бумажник вылетел, и сказал,
что идет в ванную: ему надо, мол, принять душ, побриться и привести себя в
порядок. Пока он мылся, я подняла бумажник, открыла его и увидела немецкий
паспорт на имя какого-то Отто Бауэра, чужие, несоветские деньги и билет на
самолет до Вены на сегодня в восемь тридцать вечера. Когда он вышел из
ванной, я подаю ему бумажник и спрашиваю: "Почему у тебя немецкий паспорт
с твоей карточкой, на чужое имя и чужой билет на авиарейс до Вены?" Так он
даже позеленел от злости. Ткнул бумажник в карман и схватил меня за горло.
"Я тебя задушу, - говорит, - сволочь, научу, как в чужих карманах шарить".
А потом кулаком в лицо ткнул и ушел. Я тут же вам и звоню.
Ягодкин с чужим паспортом. Мы им займемся. А вы закройте дверь на все
замки и никому не открывайте, кто бы ни позвонил. Я вам сам позвоню утром,
а до моего звонка никуда не выходите. Мало ли что может случиться.
Отто Бауэра.
зет". Если агенту угрожает опасность разоблачения, загнать его куда-нибудь
в глубинку с паспортом на другое имя. А вышло, что не в глубинку, а на
Запад, в царство "инакомыслия". И каким образом это вышло? Зачем хозяевам
Ягодкин за границей - без знания языков, без опыта разведчика? Марками в
киоске торговать? Чепуха! Не мог Бауэр подарить ему свой паспорт с
авиабилетами в придачу, если сам сегодня собирается в Вену. Тут что-то
другое. Почему молчишь?
Бауэра его билет и паспорт. А дома свою карточку вклеил. Могло так
случиться? Могло. А где это было, неважно. В баре ли, где вместе выпивали
и Бауэр, расплачиваясь, оставил на стойке бумажник, а Ягодкин его подобрал
или дома, где Бауэр, скажем, повесил пиджак на спинку стула. Всегда можно
украсть документ, если знаешь, где он лежит.
бумажника с деньгами и документами, обязательно позвонит портье, а тот
дежурному ближайшего отделения милиции, - недоумеваю я. - Ведь это же
неминуемый провал и арест в аэропорту. На что же рассчитывал Ягодкин?
портье, ни в милицию. Незачем. И новый паспорт, и билет на самолет ему все
равно выдадут в посольстве с отсрочкой на день. Спросишь, для чего ему
спасать провалившегося агента? Так ведь как агент Ягодкин с украденным
паспортом для него все равно потерян. В глубинку теперь его уже не
загонишь, а его арест в Москве может быть источником непредвиденных
неприятностей для самого Бауэра. Так пусть уже занимается им венская
полиция.
не будет беспокоить ни милицию, ни посольство. А если мы ошибаемся,
Ягодкин все равно будет задержан или нами, или угрозыском.
Что он будет говорить на допросах? Кого назовет? Многих, многих - Ягодкин
не из молчунов. И о Бауэре поведает, о скромном иностранце. И вот
результат: Отто Бауэр - персона нон грата. Черта с два он получит
когда-нибудь въездную визу в СССР. А значит, прощай, карьера связника...
Нет, Бауэр предпочтет поиграть в растеряху-иностранца в надежде, что
Ягодкину удастся улететь в Вену. А уж там им займутся как следует. Там
Бауэр в самых ярких красках опишет коварство бывшего разведчика,
докатившегося до воровства.
прибудет в аэропорт.
быть им предугадана. А тогда зачем ему рисковать? Вероятно, он все-таки
надеется, что Ягодкин улетит.
догадались, куда он направляется. До вылета еще полтора часа. Тут и моя
"Волга" успеет.
стола. Через какие-нибудь четверть часа Александров или Зайцев тебе
просигнализируют. Скажи им, что, если я почему-либо опоздаю к авиарейсу на
Вену, пусть берут его без меня. Прямо у трапа. Но, вероятнее всего, я
успею. У меня в запасе час с лишним.
будет. Поймет, что игра проиграна, и будет рассчитывать на свою
изворотливость или на недостаточность наших улик. Ведь загадки Чачина он
не разгадал и о расшифрованном тексте его сообщения на марке не знает.
градусов. Но от ветра, врывающегося в полуоткрытое окно машины, мне хорошо
и прохладно. Навстречу бегут желтые огни фар, путевые знаки, высокие
фонари над дорогой, чернеющая в сумерках придорожная трава и неизменный
кусок шоссе впереди, где-то всегда обрезанный темнотой.
попрошу его отойти в сторону - и, наконец, делу венец. Только надо успеть
вовремя.
машину, где ей положено ждать, и прохожу через служебный вход в помещение
аэровокзала.
суетни у касс и окошек для справок, у буфетных киосков с теплым лимонадом
и зачерствевшими бутербродами. Кресла для пассажиров всегда заняты,
присесть негде, а у меня еще полчаса свободного времени. Встречи с
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Корнев Павел
Максимов Альберт
Лукин Евгений