темную воду, пытаясь увидеть в серо-свинцовом сумраке
поплавок сети.
лезвие ножа тускло сверкнуло, и он ударил Григория в спину,
целясь в область сердца. Но то ли оттого, что лодка
качнулась, а может, оттого, что удар был не очень верным,
лезвие ножа вошло в спину выше сердца. Григорий вскрикнул.
Кузьма выдернул нож, вскинул руку для следующего удара.
с изумлением посмотрел на своего друга.
зубами, попытался подняться, качнул лодку, и Кузьма Пацук
едва удержался на ногах, едва сохранил равновесие и не
вылетел за борт.
принялся беспорядочно бить ножом в тело, бить наугад, куда
попадет. Григорий, как мог, пытался вырваться, прикрывался
руками. Кузьма Пацук наносил удар за ударом, иногда нож
достигал цели, иногда попадал в лодку.
на колени, держась левой рукой за борт лодки. Огляделся по
сторонам. Григорий хрипел на дне, истекая кровью. Нигде не
было ни души. Темнели кроны деревьев, на востоке небо было
фиолетово-розовым, словно там, в небесах, кто-то
могущественный и великий разлил жидкий раствор марганцовки.
Должен!
руке нож лезвием вниз, Кузьма Пацук смотрел на умирающего
друга. - Собаке - собачья смерть! - сказал он.
и, резко размахнувшись, принялся бить Григория по голове.
Вскоре голова была разбита, зубы выбиты.
теле и покидать никак не хотела. Вспотевший Кузьма Пацук
рычал, его плащ был испачкан кровью, а на дне лодки тоже
плескалась кровавая лужа.
весло и принялся переваливать своего друга через борт.
Тело глухо соскользнуло в темно-свинцовую воду. Вода тут же
окрасилась кровью, нить пузырьков забурлила на розовой
поверхности темной воды. Тело медленно погрузилось в
глубину.
погубить. Кузьма Пацук такого не прощает. Это я тебя взял в
дело, это я тебя научил землю копать, - шептал Кузьма Пацук,
опасливо глядя в воду, словно боясь, что сейчас оттуда
вынырнет Григорий Стрельцов и цепкими пальцами схватит его
за горло. - Будь ты неладен! - шептал Кузьма, отпрянув от
воды. - Поделом тебе, поделом, не будешь думать только о
себе, не сдашь меня никому. Надо же, удумал, попу отдал
оклад! Да за этот оклад в Москве хорошие деньги получить
,.&-., а он вот так, взял и отнес, подарил. Грехи решил
замолить! А как поп в милицию пойдет, тогда меня возьмут, в
тюрьму снова посадят. Я же жить хочу, - то ли невидимому
трупу, скрытому водой, то ли самому себе объяснял Кузьма
Пацук и вдруг смолк...
огромный серый пес в серебристом ошейнике. Пацуку казалось,
что собачья пасть кривится в издевательской улыбке.
завыл. Кузьма унял дрожь в руках, вставил весла в уключины,
отплыл от чертова места и опасливо принялся мыть руки,
смывая с них кровь. Посмотрев на свой плащ, он ужаснулся:
вся его одежда была перепачкана кровью.
принялся сдирать с себя плащ, свернул его, перевязал куском
веревки. Нашел в носу лодки булыжник, связал все это и,
подняв над головой, швырнул в реку. - Ах, ты... - Пацук
выругался матом. Нож утопил. Такой хороший нож, служил мне
верой и правдой. Да ладно, куплю новый.
и компаньона. Выбравшись на веслах из старицы на реку,
Кузьма запрокинул голову, посмотрел на небо, которое
становилось золотым, на туман, стелющийся над рекой, похожей
на розовую вату. Нагнулся, зачерпнул пригоршню воды, плеснул
себе на лицо, вытер лысину, смочил затылок. Ему было жарко,
словно он сидел не в лодке, покачивающейся на воде, а на
раскаленной печи. "Неужели заболел? - подумал Кузьма. - Будь
ты неладен, Гриша, из-за тебя еще простуду какую-нибудь
подхвачу".
принялся пить прямо из горлышка. Кадык, заросший щетиной,
судорожно дергался. Лодку понемногу сносило к берегу. А
Кузьма глотал и глотал сорокаградусную жидкость. Наконец он
перевел дыхание, тяжело выдохнул, завинтил пробку и спрятал
бутылку. Положил весла на дно лодки.
смоется, куда она денется? Не смола ведь. Это смолу тяжело
смыть, а кровушку водичкой. Подплыву к городу и у мостков
помою лодку. Ах, да, совсем забыл, - ударил себя ладонью по
лбу Кузьма, - сеть надо будет снять. Там и рыбка, небось,
окажется".
опустил винт в воду, лодка дернулась и поплыла вниз по
течению, набирая скорость. Кузьма Пацук подставил лицо
упругим струям прохладного ветра, затем неожиданно для
самого себя принялся мурлыкать веселую песенку:
поблескивая вставными золотыми зубами.
противоположному от Борисова берегу. Километра через четыре
он сбросил ход и обрадовался - за всю дорогу туда и назад он
не встретил никого, река словно бы вымерла. Обычно рыбаков
через каждые сто метров встречаешь, а тут ни единого нет. "И
a+ " Богу. Значит, все правильно я задумал, все правильно
рассчитал. Туда ехал, туман был, если кто и видел с берега,
вернее, слышал, то всегда отпереться можно, не я, мол, был,
отстаньте".
рыбачили два подростка на резиновых лодках. Кузьма заглушил
мотор, тихо проплыл рядом с ними. Подростки бросали
спиннинг.
брать будет. Рыбнадзора здесь не было?
заправского браконьера.
ловит сетями - сотрудников рыбнадзора считают мерзавцами,
потому что прекрасно знают, что главными браконьерами на
реке являются именно те, кто должен реку и рыбу охранять.
Кузьма на веслах подплыл к берегу. Место, где стоит сеть, он
мог найти в самую темную безлунную ночь. Сейчас же было
светло. Кузьма опустил весло, сориентировался по дереву,
склоненному над рекой. Со второго раза подцепил шнур с
поплавком и принялся быстро вытаскивать сеть. Он сразу
выпутывал рыбу, бросал ее в нос лодки, а сеть просто
складывал.
полтора небольших плотвичек. Рыбу Кузьма сложил в холщовый
мешок и задвинул его прямо в нос лодки.
общем-то, больше мне и не надо. Я живу не с рыбы, я не
браконьер какой-нибудь.
двумя надувными лодками, на прощание махнув подросткам
рукой. Кричать и желать удачи было бессмысленно.
лодку. Затем взвалил на плечи мотор и весла, затащил все это
в сарай, стоявший прямо у мостков, вдалеке от дома, и
вернулся за рыбой.
внес мешок с рыбой, вывалил рыбу в эмалированный таз. Мешок
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Конан-Дойль Артур
Никитин Юрий
Бажанов Олег
Березин Федор